Жизнь-в-сновидении

Опередив мое ворчливое замечание о том, что я совершенно не интересуюсь военными историями, Делия сказала, что первым вождем яки, который привлек ее внимание, был Калисто Муни. Она не была прирожденным рассказчиком: ее рассказ был строг, почти академичен. Но я внимала каждому ее слову.

Калисто Муни был индейцем, который много лет плавал матросом под пиратским флагом в Карибском море. Возвратившись в родную Сонору, он возглавил вооруженное восстание против испанцев в 1730 году. В результате предательства он был схвачен и казнен испанцами.

Затем Делия пустилась в длинное и сложное повествование о том, как в 1820-е годы, после того, как Мексика добилась независимости и мексиканское правительство пыталось разделить земли яки, движение сопротивления превратилось в широко распространившееся восстание. Человеком, который организовал вооруженные отряды индейцев яки, был Хуан Бандера, управляемый самим духом. Вооруженные лишь луками и стрелами, воины Бандеры сражались против мексиканских войск около десяти лет. В 1832 году Хуан Бандера был разбит и казнен.

Делия рассказала, что следующим известным вождем был Хосе Мария Лейва, больше известный как Кахеме — «тот, кто не пьет». Это был индеец яки из Эрмосильо. Он получил образование и разносторонне овладел военным искусством, сражаясь в мексиканской армии. Благодаря этому искусству он объединил все города индейцев яки. Со времени его первого восстания в 1870 году Кахеме поддерживал свою армию в активном состоянии готовности к бунту. Он был разгромлен мексиканской армией в 1887 году в Буатачиве, укрепленной горной крепости. И хотя Кахеме ухитрился бежать и скрыться в Гуаймасе, он в конце концов был выдан и казнен. Последним из великих героев яки был Хуан Мальдонадо, известный также как Тетабиате — «катящийся камень». Он реорганизовал остатки сил яки в горах Бакатете, откуда делал жестокие и отчаянные партизанские вылазки против мексиканских войск более десяти лет подряд.

— На рубеже нынешнего века, — завершила Делия свой рассказ, — диктатор Порфирио Диас начал кампанию по истреблению яки. Индейцев расстреливали во время полевых работ. Тысячи были пойманы во время облав и морем отправлены на Юкатан для работы на плантациях генекена [2] , и в Оахака, для работы на полях сахарного тростника.

Я была поражена ее знаниями, но все еще не могла постичь, почему она рассказала мне все это.

— Ты похожа на школьного учителя, преподающего историю жизни индейцев яки, — сказала я восхищенно. — Кто же ты на самом деле?

2

Бот. — генекен (Agave fourcroydes), а также «мексиканская пенька» (прим. ред.)

Казалось, она на мгновение была ошеломлена моим вопросом, который был чисто риторическим, но потом, быстро опомнившись, сказала:

— Я тебе сказала, кто я. Мне просто удалось много узнать. Я живу рядом с ними, знаешь ли. — Она помолчала немного, а затем кивнула, как будто пришла к какому-то выводу, и добавила: — Причина, по которой я рассказала тебе о вождях яки, в том, что именно женщины должны узнать силу и слабость вождей.

— Зачем? — спросила я в замешательстве. — Кого заботят вожди? По мне, это могут быть лишь глупые люди.

Делия почесала затылок под париком, потом дважды чихнула и сказала с нерешительной улыбкой:

— К сожалению, женщины должны восстанавливать энергию вблизи них, как бы им ни хотелось управлять самим.

— Кем они собираются управлять? — спросила я саркастически. Она изумленно взглянула на меня, затем потерла руку совершенно девичьим, как и ее лицо, жестом.

— Это довольно трудно объяснить, — пробормотала она. Необычная мягкость прозвучала в ее голосе, отчасти нежность, отчасти нерешительность, отчасти отсутствие интереса. — Лучше не надо. Я могу потерять тебя окончательно. Все, что я могу сказать в настоящее время, это только то, что я ни школьный учитель, ни историк. Я рассказчица, и еще не дошла до самой важной части своего рассказа.

— И что это может быть? — спросила я, заинтересовавшись ее желанием сменить тему разговора.

— Все, что я так подробно рассказала тебе, является фактической информацией, — сказала она. — То, о чем я не упомянула, — это мир магии, из которого действовали вожди яки. Они считали, что действия ветра и теней, животных и растений так же важны, как и дела людей. Это та часть, которая интересует меня больше всего.

— Действия ветра, теней, животных и растений? — повторила я насмешливо.

Делия кивнула, не обращая внимания на мой тон. Потом она рывком выпрямилась на сиденье, стащила белокурый парик и подставила ветру свои черные прямые волосы.

— Это горы Бакатете, — сказала она, указывая на горы слева от нас, которые едва вырисовывались на фоне предрассветного неба.

— Это сюда мы собираемся? — спросила я. — Не сейчас, — сказала она, снова соскальзывая вниз на свое сиденье. Загадочная улыбка играла на ее губах, когда она повернулась ко мне. — Возможно, однажды у тебя будет возможность посетить эти горы, — размышляла она, закрывая глаза. — Горы Бакатете населены созданиями другого мира, другого времени.

— Созданиями другого мира, другого времени? — эхом повторила я с насмешливой серьезностью. — Кто они или что из себя представляют?

— Создания, — произнесла она рассеянно. — Создания, которые не принадлежат нашему времени, нашему миру.

— Ну-ну, Делия. Ты что, пытаешься напугать меня? — Я не могла сдержать улыбку, когда повернулась к ней.

Даже в темноте ее лицо сияло. Она выглядела чрезвычайно молодо, кожа без морщин мягко облегала изгибы щек, подбородка и носа.

— Нет. Я не пытаюсь напугать тебя, — сухо произнесла она, пряча за ухо прядь волос. — Я просто рассказываю тебе, каково истинное знание об этом районе.

— Интересно, и какие с виду эти создания? — добивалась я, прикусывая губу, чтобы сдержать хихиканье. — И приходилось ли тебе видеть их?

— Конечно, я видела их, — ответила она снисходительно. Я бы не говорила о них, если бы не видела. — Она мягко, без следа какого-либо возмущения, улыбнулась. — Они являются существами, которые населяли землю в другое время, а теперь уединились в изолированных местах.

Сначала я не смогла удержаться от громкого смеха над ее верованием. Но потом, видя, какой серьезной и какой убежденной она была, утверждая, что эти создания действительно существуют, я решила: вместо того, чтобы смеяться над ней, я должна отнестись благосклонно к ее верованиям. Кроме всего прочего, она ведь взяла меня к целительнице, и я не хотела вызывать ее протест своими рационалистическими расследованиями.

— Не являются ли эти создания призраками воинов яки, которые потеряли свои жизни в сражениях? — спросила я.

Она отрицательно покачала головой, а потом, как будто опасаясь, что кто-то может подслушать, близко наклонилась ко мне и прошептала мне в ухо:

— Эти горы населены заколдованными созданиями: говорящими птицами, поющими кустами, танцующими камнями, созданиями, которые могут принимать любую форму по желанию.

Она откинулась на сиденье и выжидательно посмотрела на меня.