Жизнь внутри Наруто
Шрифт:
— Хех… Судьба, однако, странная штука. Одна из великих шиноби с такой родословной. Принцесса одного из сильнейших кланов в истории. Сейчас занята проигрыванием в карты и автоматы денег, алкоголизмом и жалостью к себе. Второй – ничем не лучше неё, извращенец и пьянь, но хотя бы не утратил своих сил шиноби и нет-нет, да и напоминает о себе, как та заноза в заднице. Даже в этой войне он всё же выступил на стороне своей родной деревни. — Говорил Кабуто. — В академии и на дополнительных занятиях по медицинским техникам я много перечитал как о самой принцессе, так и о её подвигах. Как такая великая женщина докатилась до подобного? Я ведь, не на шутку восхищался ей, даже больше чем вами, Орочимару-сама.
— Хе-хе… — Впервые за всё время улыбнулся Орочимару. Сейчас был тот самый момент, когда боль ненадолго отступила под воздействием множества препаратов
— Вы сейчас так просто об этом говорите, Орочимару-сама. Но ведь на то время – это был прорыв. Медицинские части впервые вышли из тыла именно в Конохе.
— Этот прорыв был вопросом ближайшего времени. Она и сама пришла к этому только после того как в начале войны мы потерпели ряд поражений и на простом задании по доставке припасов на границу погиб её младший брат. Тот бой был за Листом… Парнишку просто не успели доставить в тыл с тяжёлым ранением. Если бы рядом была она… Нет, хватило бы даже оказания более квалифицированной помощи на месте и более строгого соблюдения всех правил при эвакуации раненого и мальчик бы выжил. Сенжу, вообще, живучие ребята. Только старики считали эти реформы невозможными в условиях войны, которая пожирала ресурсы и опытных людей слишком быстро. Цунаде доказала, что это возможно и не только своим примером, как полевой ниндзя-медик. Отряды эвакуации, в которых полевые медики уже были, давно существовали во всех странах. Она была первой, кто предложила использовать медиков в реальном бою, и первая же это осуществила на собственном примере вдохновив своей исключительностью остальных. Ниндзя-медики никогда не были слабаками не способными постоять за себя, но им запрещали покидать тыловые части из-за опасности потерять столь ценных людей. Она же и сделала возможным ускоренное обучение, на основе своего опыта написав кучу работ как по полевой хирургии, так и с нуля пересмотрев все нормативы по эвакуации и оказанию первой помощи. Чего уж там говорить, если я сам обучался медицине по её книгам и видя, как она себя изводит, чтобы успеть создать ещё больше, помогал её с исследованиями и в спорах с критиками-учёными.
— Хм… Значит, когда-то, даже вам было не наплевать на других. — Подметил Кабуто, поправляя очки. — Уж не испытывали ли вы каких-то чувств к принцессе? Говорят, она была красоткой мирового уровня.
— Тц… За кого ты меня принимаешь?! Я всегда уважал чужой самоотверженный труд и требовал того же от других. Вот и всё…
— Ну и к каким же работам вы приложили руку?
— Как вернёшься, внимательнее глянешь в разделе «соавторы». — Ответил Орочимару.
— Хех… Тут скорее следует говорить «если» вернусь… Пусть она и сильно слабее себя прежней, я не собираюсь недооценивать одного из легендарных санинов.
— За твоё здравомыслие я тебя и ценю, но драться с ней придётся только в крайнем случае, который, я надеюсь, не настанет. Ну, а если у нас не останется другого выбора, кроме как захватить её силой, то… Хе-хе… Пусть она всё ещё сильнее тебя, я поведаю тебе обо всех её слабостях. — Произнёс Орочимару.
— И на том спасибо… — Ответил Кабуто вновь поправляя очки.
Они шли почти без остановок и лишь с закатом были вынуждены свернуть с главной дороги в лес. С каждым часом Орочимару всё больше и больше хмурился и боль накатывалась на него новыми волнами.
Время следующего приёма лекарства было в полночь, но он уже едва мог терпеть всё нарастающую боль в перебинтованных руках.
— АААА! Чёрт! — Из его рта показалась змеинная голова с широко раскрытой пастью, из которой, в свою очередь торчал клинок его меча «Кусанаги». Размахнувшись он одним ударом рассёк пополам сосну в самой толстой её части, почти у самых корней оставив невысокий пень. Дерево с грохотом, задевая также ветки окружающих деревьев рухнуло на землю. Орочимару спрятал клинок обратно в свою глотку усилием воли. — БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ, САРУТОБИ!!! — Орал он, будто волк, воющий на луну. От этого, вся окружающая живность разбегалась и разлеталась в самые разные стороны. Его Кю постоянно колебалось от сильного джонина до уровня генина едва закончившего Академию, а в такие моменты атаки повышалось и до
уровня Кагэ. Всё это говорило Кабуто о том, что его повелитель не способен сейчас даже на такую простую вещь как поддержание или контроль пассивно испускаемой чакры, что было очень и очень плохо. Кроме того, что он был лишён возможности использования своего почти неограниченного арсенала ниндзюцу, который мог бы вытащить их из ЛЮБОЙ ситуации, сейчас, если он не сможет даже стабилизировать чакру, то будет лишь бременем для Кабуто. Даже применение им физической силы, в этом случае, может встать под вопрос. Сейчас, боль не сильно замедляет его движения и даже придаёт ему сил, но надолго ли его хватит?Кабуто перебирал в своём подсумке нужные лекарства. Он заранее заготовил нужные ампулы с чётко рассчитанными дозами раствора. Сейчас он видел, что из-за почти полного отсутствия сна и необходимости дополнительных уколов кофеина и смешивания его сильными обезболивающими, они лишь перегружали сердце этого тела и делали нестабильной его чакру.
— Похоже, энергетики и кофеин придётся отменить, Орочимару-сама. Они лишь ухудшают ситуацию и боль возвращается с новой силой.
— Сделай уже что-нибудь!!! — Рыкнул на него Орочимару. — Я сейчас не в том состоянии, чтобы поддерживать с тобой диспут! Чёрт, как же БОЛЬНО!!!
— Я уколю кроме стандартной дозы ещё и сильное снотворное, а лучше, паралитический яд.
— Кхе-кхе… — Орочимару откашлял и сплюнул на землю кровь. — Он… На меня… Не сработает.
— Не в текущем состоянии. Возможно вы не сможете даже веком пошевелить и дышать, в таком случае придётся вам помочь прямо тут, на месте, но в вашем случае, лучше перегнуть с дозой, чем наоборот.
— Делай! — Ответил Орочимару.
— Хорошо… — Поставив необходимые уколы, Кабуто подготовил спальный мешок. Всё сработало, как он и задумал, даже лучше. Орочимару оказался парализован и временно обезболен, но всё ещё мог дышать, пусть и с трудом. Это позволит его телу отдохнуть. Тем временем, Кабуто уложил его в спальный мешок и подготовил компресс, которым он поочерёдно накрывал то его глаза, то лоб. Один только жар сейчас мог убить обычного человека. Выносливость этого тела усиленная самим Орочимару была за границами даже возможностей шиноби. В этом, Кабуто убеждался уже не в первый раз.
Труды Орочимару были глубоко аморальны и почти все, посчитали бы его сумасшедшим. Но не Кабуто…
Кабуто знал, что безумец никак не смог бы, за столь короткое время, достичь столь выдающихся результатов. Он был горд быть соавтором многих трудов уже самого Орочимару. Трудов, которые на годы или даже на десятки лет опередили своё время. Сейчас, ему было совсем не в тягость быть «руками» Орочимару. Свою новую роль он воспринял с энтузиазмом и благодарностью, поклявшись сделать всё, чтобы его господин смог вернуться к своим трудам в том же объёме. Что бы не приходилось для этого совершать. Даже убийства женщин и детей, даже если пришлось бы отдать его собственное тело и жизнь. Прогресс любой ценой. Только наука двигала этот мир вперёд изменяя его к лучшему. Благодаря некоторым новшествам, испробованным в Стране Рисовых Полей, которую тайно возглавлял Орочимару, через марионеточное правительство, множество людей были избавлены от части тяжёлого труда и стали жить лучше.
Будучи хорошо знаком с историей, он знал о причинах и результатах множества войн, в том числе, мировых войн шиноби. В них люди умирали и убивали в куда больших количествах и всё из-за жадности и безграничной жажды власти, а также из-за мести и злобы. Низменных чувств, которые Орочимару, а вместе с ним и Кабуто уже давно отринули.
Чего стоит, в таком случае, мораль, о которой твердят эти самые люди, готовые ради своих «идеалов» отправлять своих родных детей, с ранних лет убивать друг друга на поле боя?
Кабуто считал, что цена их морали ничтожна. Таким же был и Третий Хокагэ в его глазах. Он был хорошо знаком с его образом доброго дедушки. Заботливого и великодушного лидера и самоотверженного защитника в глазах которого читалась не просто сила, а СИЛИЩА. Ничего удивительного в том, что он мог вести за собой людей, но Кабуто слишком рано начал понимать, ЧТО скрывается за этим образом.
Если его повелителя, который сейчас лежит у его ног, поражённый страшным проклятием и терпящий невообразимую боль называют демоном и чудищем… Кто же тогда любой из Кагэ? Как минимум такое же чудище, а возможно и куда хуже… Поэтому Кабуто не испытывал жалости к Третьему, с которым был неплохо знаком. Уж кто-кто, а Третий Хокаге, с его точки зрения, заслужил такую кончину.