Жизнь во имя смерти

— Или, наоборот, спрятались, а все мощные скопления послали на Землю, чтобы уж наверняка.

Сфера восприятия Буревестника росла под эти шуточки и перебрасывание мыслями. Разумы и тела трещали, кровь лилась из глаз и ушей, и раны тут же затягивались, космос вокруг гнулся и тоже трещал, словно добивая обломки и остатки армады слуг Разрушителя, нашедших тут свой бесславный конец.

Перенапряжение и боль, действия за гранью и усиление зова внутри. Зова в прошлое, призыва идти к мечте, а не заниматься всем этим разрушением и смертями. Словно попытка оттащить от опасности.

— В Спартака!
– вдруг скомандовал Влад.

— Мы там все не поместимся!

— Дюша, твои шуточки...

— Разговорчики в строю!

— Не в строю, а в кругу!

— И мы уже вроде не в армии?

— Но мы снова группа и хотим... а чего мы хотим?

— Спасти наших - побить тварей.

— А, старая добрая классика, которая никогда не меняется!

— Помочь Спартаку, - добавил Влад.
– Швыряйте в него этот зов в прошлое!

— Точно!

— Молодец!

— Чего молчал, надо было сразу образом давить!

— Вас придавишь, бегемотов таких.

— Бегемот тут только командир и то, это такой боевой бегемот, который сам кого хочешь придавит!

— Пусть придавит Спартака!

Под шуточки, прибауточки, кровь из носа, глаз и рта, перенапряжение и попытки не уступить черноте внутри, Буревестник действовал, швырял в Спартака этим зовом в прошлое, как ранее пытались взывать к его разуму. Связь-то наличествовала, пусть и слабая, но основной проблемой, конечно, являлось то, что в Спартаке все тонуло, словно в бездонном болоте.

Как сейчас.

— Я чувствую отклик, - неуверенно произнес Влад.

— Твоя связь с ним сильнее других?
– уточнил Виталь.
– Как у командира и Алины?

— Не вижу ничего такого, - возразил Дюша.
– Мы все связаны одинаково и равномерно, наверное, мы все же единый организм. Так, я, пожалуй, сразу застолблю рот и право курить.

— А надо брать мозг!

— Э, зачем мне мозг? Я же сержант-инструктор!

Хохот снова прокатился по окрестностям. Может и не слышный другим, из-за вакуума, но так Буревестник и шутил исключительно для себя.

— Идея хорошая, Влад, - одобрил Андрей Майтиев, - но немного не сработало, бывает, потом повторим еще раз. Сейчас сосредоточились и поищем Дмитрича.

— Не Хранителей?

— Как их искать?

— По запаху?

— Какому?

— Да, этот момент мы как-то не продумали.

Сосредоточение и снова окружение Спартака, сброс зова прошлого в него и расширение сферы восприятия. Перенапряжение давало о себе знать, сфера восприятия росла и росла, раны бойцов Буревестника заживали моментально, боль они терпели и не давали черноте вырваться наружу.

— Есть контакт, - озвучил за всех Дюша.

— Он далеко забрался!

— Думаю, Дмитрич тоже не сидел без дела, развивал свои внутренние силы. Может, как раз он нам и поможет найти Хранителей?

Они сосредоточились и еще раз перепроверили то, что вошло в сферу восприятия. Зло набухало и прорывалось, оформлялось в армады этих слуг Разрушителя и было в этом что-то странное и неестественное. Те системы, где живые должны были вырезать друг друга до последнего обитателя, становились источниками самых огромных армад.

Словно чем меньше становилось живых, тем больше там появлялось этих дурных слуг Разрушителя.

— Его специализация разведка, если уж мы возвращаемся в прошлое.

— А Дюшина - сержант-инструктор и что? Как это соотносится с его силами?

— Да очень просто! Он вдыхает плохих новобранцев...

— А выдыхает хороших!

— Это была бы идеальная сила, - согласился Дюша мечтательно.
– Но нет, я просто представлял, что курю и не думал, и оно само перешло на космос вокруг.

— А я просто ощутила жизнь, - добавила Алина.

— У меня сходится, живые, эти слуги Разрушителя - они как мишени, и я будто приближаю их, расставляю в нужном порядке и потом поражаю одним выстрелом, - признался Влад.

— Тогда пробежимся по армадам зла?
– предложил Виталь.

Пауза и колебания, особенно мощные от Андрея Майтиева, командира группы. Они сделали, что хотели, спасли колонии и Землю, теперь следовало бы мчаться к Дмитричу, но все бойцы группы ощущали эти колебания и даже отчасти разделяли их. Помочь другим. Спасти живых и прикрыть от армад зла, излучения.

— Словно мы и правда превращаемся в те светящиеся шары, - вдруг заметил Дюша.

— Это было бы... неинтересно.

— Зато мы могли бы прикрывать Землю!

— Они защищали всех одинаково!

— Что мы и ощущаем сейчас, - согласился Дюша.
– Желание спасти всех. Так что, методика Хранителей была направлена на создание людей-шаров? Могли бы просто кормить их и не давать двигаться!

Смех в этот раз вышел печальным.

— Нет, - вдруг заявил Дрон, - мы не знаем, чего они хотели, так как они сами этого не знали! Ни разу так и не создали этих своих бойцов, зато нам нагадили так, что теперь еще тысячу лет не разгрести!

Он преодолел колебания в себя, отодвинул в сторону желание спасти всех, и бойцы группы последовали его примеру. Это было не слишком сложно, достаточно было дать черноте внутри немного свободы, и та затопила все, смысла желание помогать, попыталась захлестнуть кровожадностью и стремлением убивать.

Попытались и откатились.

— Вперед!

Они ощущали свою связь с Дмитричем и устремились вдоль этой незримой нити, со скоростью, во много раз превышающую доступную любым кораблям. В сущности, могли бы даже оказаться там мгновенно, но дружно согласились, что не стоит рисковать - нить могла ослабеть или вовсе порваться.

— Неожиданно, - заявил Дмитрич, когда они возникли внутри его корабля.

Тот сразу поплыл, изменился, стал шаром, затем вовсе развалился, так как в нем отпала нужда. Дмитрич дернулся было надеть скафандр, но тут же ощутил изменения в себе и окружающих.

— Опять неожиданно, - заявил он спокойно.
– Вы спасли Землю?

— Отбили предварительную атаку, - ответил Дрон.

Поток образов обрушился на Дмитрича, который, похоже, даже не пытался подключаться к остальным, пребывал в уверенности, что расстояние все еще имело значение. Сам он мчался по следу той станции Хранителей, но едва не столкнулся с армадой слуг Разрушителя и некоторое время удирал от них, а когда сумел сбежать и вернулся, след уже "остыл". Что-то еще осталось, неуловимое такое, и Дмитрич пытался идти по этой тени следа, но не слишком преуспевал.