Жизнь замечательных Блонди

— И… за что? — спросил он зачем-то.

— За дело, Крис, — ответил Себастьян все тем же ровным невыразительным тоном. — Он поднял руку на Мартина.

— Мартин?… — подскочил Кристиан, но Себастьян поднял руку в успокаивающем жесте:

— С ним все обошлось.

От вкратце изложенной Себастьяном истории Кристиану сделалось совсем худо.

— Будь здесь Рауль, он непременно сказал бы «а я предупреждал, что именно этим все закончится», — предпринял он неудачную попытку пошутить.

— Именно поэтому я попрошу тебя не распространяться об этой истории, — не поддержал шутки Себастьян. Это было тоже не в его духе, и Кристиан не нашелся, что ответить.

— Этот человек… он ведь не знал, что Мартин — представитель элиты, так? — спросил Кристиан, помолчав.

— Ты считаешь, это извиняет его поступок? — вскинул брови Себастьян, и Кристиан в который раз поразился, до чего же плохо он знает начтранса. Вот, пожалуйста, новое его лицо, — не очень приятное, кстати, — любуйтесь! Классическое выражение лица Блонди при исполнении служебных обязанностей, настолько не свойственное Себастьяну, что казалось, это вовсе не он, а какой-то незнакомец.

— И ты его в самом деле… — все-таки спросил Кристиан, и у него разом отлегло от сердца, когда Себастьян вдруг улыбнулся:

— Да не убил я его, Крис, не смотри на меня так. Просто объяснил ему всю глубину его заблуждений и ошибочность мировоззрения… доходчиво так объяснил, жить он будет, но на красивых мальчиков его уже не потянет. И даже «скорую» ему вызвал… хотя и не стоило бы… — Себастьян вздохнул и добавил: — Знаешь, убить человека совсем не так просто. Вернее, подстрелить кого-то в общей свалке — как раз нетрудно. А вот казнить того, кто ползает перед тобой на коленях и умоляет оставить в живых… Есть разница.

Кристиан, не найдясь, что сказать, молча разлил остатки вина по бокалам, пододвинул один Себастьяну. Тот смотрел в сторону и заметно было, что мысли его витают где-то очень далеко. Кристиану мучительно хотелось сказать что-нибудь, чтобы разбить затянувшееся молчание, но нужных слов не находилось. Себастьян тем временем отпил из бокала и задумчиво произнес:

— А еще… знаешь, Крис, я подумал, что на самом деле я ничуть не лучше этого подонка.

— Ты?! — Кристиан от неожиданности чуть не выронил бокал.

— Да, я. — Себастьян смотрел на Кристиана поверх бокала задумчиво и спокойно. — Видишь ли, несколько лет назад я решил, что вправе сделать своей вещью и изнасиловать приглянувшуюся мне красивую девчонку. — Он криво улыбнулся. — И разница только в том, что эта девчонка, в отличие от Мартина, не имела никаких шансов отбиться. И вступиться за нее тоже было некому.

Кристиан потерянно молчал, не зная, что сказать, и стоит ли вообще что-то говорить. Попробовать убедить Себастьяна, что он зря на себя наговаривает? Так не получится, потому что он совершенно прав, и Кристиан это прекрасно понимал. Вот только недоумевал, с чего вдруг Себастьяну вздумалось говорить об этом. Начтранс никогда не отличался откровенностью, а тут вдруг такие признания…

— Ладно. — Себастьян встряхнулся, и Кристиан снова увидел привычного начтранса, чему немало обрадовался. — Что-то меня на лирику потянуло, а это вредно… время-то уже позднее.

— Скорее, раннее, — хмыкнул Кристиан.

— Тоже верно. — Себастьян взглянул на часы. — Пятый час, ложиться смысла нет. Поеду-ка я в космопорт… Извини еще раз, Крис, что испортил тебе вечер. Ты хотел со мной поговорить, я знаю, но, сам видишь… — Себастьян виновато развел руками.

— Ничего. — Кристиан поймал руку Себастьяна и крепко сжал. — Это подождет, не в последний раз видимся… А хочешь, оставайся до утра?

— Нет уж, не буду злоупотреблять твоим гостеприимством, — фыркнул Себастьян, и Кристиан не стал настаивать.

«Ты очень хотел узнать его получше, — сказал он себе, глядя вслед удаляющемуся мотоциклу. — Ну вот, кое-что узнал. И много тебе это доставило радости?…» — Кристиан вздохнул и отправился назад в гостиную.

Заглянуть за давным-давно очерченные границы и тщательно выстроенные стены оказалось совсем не так приятно, как мнилось. Было немного неуютно, даже жутковато — кто знает, что еще может таиться за броней иронической улыбки Себастьяна? И кто знает, зачем ему понадобилось откровенничать с Первым Консулом…

«Ему-то с тобой каково? — одернул себя Кристиан и неожиданно подумал: — А хотел бы я знать, кто из нас кому нужнее?…» И правда… Что он знал о Себастьяне, кроме того, что тому всегда и во всем везет? Да ничего, по большому-то счету. И того, какой ценой дается ему это везение, Кристиан тоже не знал, хотя и подозревал, что не в полумифической удаче здесь дело, вернее, не только в ней, а еще и в упорной и тяжелой работе, к счастью ли, к несчастью, укрытой от посторонних глаз. И, если поразмыслить, не был ли Себастьян так же одинок, как и Кристиан? Да, у него есть Мартин, но Мартин — еще совсем мальчишка, который многого не понимает. У него есть Ким, но она — всего лишь человек, к тому же женщина… Ведь та же, совершенно та же ситуация, что у Кристиана с Элли! Та самая, о которой Себастьян сказал, что друг и любимый — вовсе не обязательно одно и то же…

И как только он раньше этого не понимал? Так значит… значит, Себастьян не солгал, когда сказал, что очень долго ждал, пока Кристиан разберется в себе? Значит, не одной корысти ради он то и дело оказывался рядом с Кристианом и вел долгие разговоры? А ведь Кристиан частенько подозревал, что Себастьяну от него нужна только конфиденциальная информация, разжиться которой иначе он не имеет возможности… Как же он заблуждался! «Да ты же ему нужен был за тем же, зачем и он тебе! — сказал себе Кристиан. — И неважно, что Себастьян слова в простоте не скажет, ты-то сам сколько ходил вокруг да около?» Теперь все вставало на свои места: и странная привязанность Себастьяна к Первому Консулу, и самое деятельное участие, принимаемое им в решении проблем Кристиана, в том числе и личных… «Какой же я слепой идиот! — сказал себе Кристиан. — Сколько времени потеряно…» Но теперь — Кристиан улыбнулся, чувствуя, как исчезает придавившая душу тяжесть, — он намерен наверстать упущенное!..

…За пределами Апатии, на обочине дороги, ведущей прочь из города, в космопорт, стоял дорогой мотоцикл. Водитель, казалось, никуда не торопится, а остановился единственно затем, чтобы полюбоваться восходом. Восходу было пока далеко до летнего буйства красок, зато и небо пока оставалось чистым, не затянутым пыльными тучами. Зеленоватое, прозрачное, бездонное… солнце еще не показалось из-за горизонта, но пустыня уже окрасилась в розовые и золотые тона…

Мотоциклист глубоко вздохнул — воздух был еще по-зимнему совершенно ледяным. Показавшееся, наконец, солнце отразилось в стеклах защитных очков.

«Прости, Крис, — произнес про себя Себастьян. Мог бы сказать и вслух, все равно некому было его услышать, но Себастьян не привык поверять свои мысли даже и безмолвной пустыне. — Мне в самом деле позарез нужно знать, что творится вокруг государственной программы реформирования предприятий, и что я смогу с этого поиметь, а просто так ты мне ничего не расскажешь, ты ведь осторожный. — Себастьян снял очки, бейсболку, подставил лицо солнцу. Ветер лениво отбросил назад позолоченные солнечным светом волосы. — Немного неприятно тебя обманывать, но как иначе? — Себастьян усмехнулся и переиначил старинную цитату: — «Ах, обмануть тебя нетрудно, ты сам обманываться рад…» Даже не сомневаюсь, ты истолковал мои слова именно так, как я и рассчитывал. — Себастьян невольно улыбнулся. — И от этого ты будешь ценить меня еще больше, о других ты всегда заботился больше, чем о себе… А если твоей добротой и тягой к себе подобным не воспользуюсь я, то воспользуется кто-нибудь другой, кто сумеет догадаться, на чём тебя можно зацепить. И поверь, Крис, меньше всего этот другой будет думать о том, чтобы не причинить тебе боль… Ты получишь от меня все, что захочешь. Я даже сыграю с тобой в откровенность — тебя-то я знаю наизусть, а вот ты обо мне не знаешь еще ничего, хотя очень хочешь узнать. Сегодня очень удачно получилось, кстати сказать, даже играть почти не пришлось… Я буду тебе хорошим другом, Крис, лучше ты не найдешь. — Себастьян нахлобучил бейсболку, надел очки. Завел мотор. — И еще, Крис, я лгал тебе и буду лгать, но одно могу обещать — я тебя не предам. Можешь быть уверен…»