Жизнь замечательных времен. 1970-1974 гг. Время, события, люди
Шрифт:
— И все можно купить, стоит лишь войти в магазин…
Я отвечаю:
— Все так, но только надо иметь деньги.
В конце улицы мы останавливаемся у витрины продуктового магазина: полки ломятся от мяса, сосисок, колбасы, фруктов, консервов. Ты бледнеешь как полотно и вдруг сгибаешься пополам, и тебя начинает рвать. Когда мы наконец возвращаемся в гостиницу, ты чуть не плачешь:
— Как же так? Они ведь проиграли войну, и у них все есть, а мы победили, и у нас ничего нет! Нам нечего купить, в некоторых городах годами нет мяса, всего не хватает везде и всегда!
Эта первая, такая долгожданная встреча с Западом вызывает непредвиденную реакцию. Это не счастье, а гнев, не удивление, а разочарование, не обогащение от открытия новой страны, а осознание того, насколько хуже живут люди в твоей стране, чем здесь, в Европе…"
Из Западного Берлина Высоцкий и Влади прямиком направляются в Париж, где советского артиста ждут новые потрясения: те же набитые товарами
25 апреля всё центральные газеты опубликовали на своих страницах материалы, посвященные жизни и деятельности прославленного военачальника Семена Михайловича Буденного, которому в этот день исполнилось 90 лет. В этих же газетах было опубликовано поздравление Леонида Брежнева юбиляру, который от имени членов Политбюро и от себя лично желал Буденному долгих лет жизни.
На следующий день в Москве открылся очередной Пленум ЦК КПСС, который продлился два дня и внес серьезные изменения в состав руководящих органов партии. Он освободил сразу двух руководителей — П. Шелеста и Г. Воронова — от обязанностей членов Политбюро и ввел туда сразу трех новых: председателя КГБ Ю. Андропова, министра иностранных дел А. Громыко и министра обороны А. Гречко. Первый секретарь Ленинградского обкома партии Г. Романов был избран кандидатом в члены Политбюро.
Вспоминает П. Шелест: "Когда в апреле я приехал в Москву, я себя очень плохо чувствовал — морально. И у меня, видно, еще больше обострилась позиция против Брежнева. По железнодорожному транспорту выступаю на Политбюро. Очень резко. Нам нужно было в год выпускать 75–80 тысяч грузовых вагонов. А мы выпускали 35 тысяч. И 35 тысяч еще каждый год списывали. Значит, прироста вагонов не было. Я на Политбюро несколько раз выступал по этому вопросу и говорил прямо Брежневу: вы не разбираетесь в этом, ничего не понимаете, железные дороги — это же главные артерии страны. По лесозаготовкам выступал. Мы режем лес, а он у нас пропадает, не вывозим. А почему? Потому что транспорта не хватает. Вот такие столкновения были накануне Пленума. Ну и Лене, я думаю, это все надоело. А у меня уже родилась мысль: надо уходить. Пошел я к Брежневу уже с заявлением. "Ну что ты, Петр Ефимович, ты так недавно в Москве (с 72-го Шелест занимал пост заместителя председателя Совета Министров СССР, ведал транспортом. — Ф. Р.), ты вписался хорошо, о тебе отзываются хорошо". Я: нет, началось гонение. На моих сыновей, теперь и на меня. В журнале "Коммунист" на Украине появилась критика моей книги. (И на эту тему у меня тоже был разговор с Брежневым. "У тебя там книга какая-то…" Я спрашиваю: "Ты ее читал? Ты ж ее сам не читал". — "Да там у тебя, говорят, архаизмы, казачество…" Я говорю: "Казачество — это не архаизм, это наша история, казачество из истории никуда не уйдет". И по поводу Тараса Шевченко были упреки. Дескать, много значения я ему придаю.) Короче, я так Брежневу и написал: считаю, что вы, Леонид Ильич, и еще Суслов во всем виноваты. Он мне: "Петр Ефимович, я тебя прошу, перепиши заявление, ты что хочешь, что б после смерти меня носками ковыряли?" Так и сказал. А мы один на один, это ж нигде не записано. Но я ему говорю: "Имей в виду, ты кончишь плохо. На Пленуме я не буду, у меня состояние стрессовое, но прошу меня освободить. Решайте как хотите. Освободите меня от всех постов и разрешите уехать на Украину". — "На Украину мы тебя отпустить не можем". Я говорю: "Почему?" — "Ну так…"
Брежнев на Пленуме зачитал мое заявление, хорошо отозвался обо мне (мне рассказал об этом Д. Полянский). Когда же выразил сожаление, что состояние здоровья не позволяет Шелесту работать, по залу пробежал шумок. Члены Политбюро прекрасно знали — моему здоровью они могли позавидовать…"
И еще о Брежневе. Именно тогда в его окружении появилась медсестра Нина Аркадьевна, которая впоследствии сыграет роковую роль в пристрастии генсека к психотропным средствам. Появилась же она так. Начиная с весны 73-го у Брежнева изредка, видимо, в связи с переутомлениями, начали появляться периоды слабости функции центральной нервной системы, сопровождающиеся бессонницей. Брежнев обратился за помощью к врачам, и те установили при генсеке медицинский пост. Но эта в общем-то хорошая идея обернулась пагубными последствиями. Вначале на этом посту работали две сменные медсестры. Но затем, как это часто случается, одна, Нина Аркадьевна, выжила другую. А лечащий врач Брежнева Николай Родионов, который в то время сам был уже смертельно болен раком легких, решил не вмешиваться в эту ситуацию и передоверил проблему бессонницы у своего подопечного медсестре. Как пишет Е. Чазов:
"Ловкая медицинская сестра, используя слабость Брежнева, особенно периоды апатии и бессонницы, когда он нуждался в лекарственных средствах, фактически отстранила врача от наблюдения за ним. Мой визит к Брежневу не дал никаких результатов — он наотрез отказался разговаривать…"
В
пятницу, 27 апреля, в Алма-Ате закрылся 6-й Всесоюзный кинофестиваль (шел неделю).Среди художественных фильмов 1-ю премию разделили сразу три ленты: "А зори здесь тихие…" Станислава Ростоцкого, "Любить человека" Сергея Герасимова (с формулировкой "За разработку актуальной современной темы") и "Укрощение огня" Даниила Храбровицкого ("За достоинства сценария и исполнение главной роли Кириллом Лавровым"). 2-я премия досталась двум картинам: "Геркус Мантас" Мирионаса Гедриса и "Ждем тебя, парень!" Равиля Батырова. Призы в номинации "Детский фильм" были присуждены картинам: "Точка, точка, запятая…" Александра Митты, "Чудак из 5-го "Б" Ильи Фрэза. Лучшими мультфильмами были названы: "Ну, погоди!" и "Гвоздь" (1-я премия), "Невеста солнца" (2-я премия). Среди актеров 1-я премия досталась: Елене Козельковой ("За твою судьбу", "Улица без конца"), Владимиру Меньшову ("Человек на своем месте"), 2-я премия — Зинаиде Дегтяревой ("За твою судьбу"), Николаю Крючкову ("Адрес вашего дома"), Гирту Яковлеву ("Петере"), М. Вахидову ("Звезда в ночи").
28 апреля в городе Шахты Ростовской области было совершено убийство. В своей квартире на улице Особая, дом № 2-а была обнаружена мертвой пожилая женщина Варвара Тимская. Кто-то из соседей увидел, что дверь ее квартиры открыта, зашел внутрь и наткнулся на тело пенсионерки. Прибывшие вскоре к месту преступления сыщики установили, что Тимская была забита до смерти, причем, прежде чем ее убить, преступники вволю поиздевались над беззащитной женщиной — по всему телу виднелись следы побоев и даже ожогов (ее пытали раскаленным железом). Поскольку круг знакомых у погибшей был обширный — она незаконно торговала вином, — поимка убийц грозила затянуться надолго. Но шахтинские сыскари оказались профессионалами своего дела и раскрыли это преступление за считаные дни.
29 апреля на "Ленфильме" состоялось заседание художественного совета, на котором обсуждалась новая работа режиссера Иосифа Хейфица "Плохой хороший человек" по повести А. Чехова "Дуэль". В целом фильм получил самые восторженные отклики присутствующих. Один из участников этого заседания, режиссер Григорий Козинцев, сразу после своего приезда в Комарово отправил в Москву на имя исполнителя роли Лаевского Олега Даля открытку следующего содержания: "Олег, милый, смотрел фильм. Вы мне очень понравились. Удачи и счастья. Г. Козинцев". К сожалению, эта открытка окажется последним письмом гениального режиссера.
В тот же день, в 19.50, по первой программе ТВ началась премьера 4-серийного фильма Алексея Коренева "Большая перемена". Как мы помним, фильм начали снимать в марте прошлого года, а закончили буквально на днях — последний съемочный день был датирован 6 апреля. Однако благодаря тому, что монтажные работы по картине шли параллельно со съемками, ее удалось оперативно закончить и сдать заказчику — Гостелерадио.
Премьеру этого фильма я помню очень хорошо. В те дни на дворе уже установилась теплая погода, и я с друзьями с утра до вечера пропадал на улице. Однако все дворовые баталии завершались строго к моменту показа "Большой перемены". И только однажды мы так увлеклись игрой, что прозевали час "X" и встрепенулись только тогда, когда из всех окон (а большинство из них были открыты настежь) зазвучала веселая мелодия композитора Эдуарда Колмановского. Еще секунда — и только что заполненный ребятней двор мгновенно опустел.
Вот уже почти тридцать лет минуло с того дня, как состоялась премьера "Большой перемены", а этот фильм до сих пор с удовольствием смотрят миллионы россиян. Недавно его открыла для себя моя 12-летняя дочь: стоило ей один раз посмотреть его по видео, как она буквально заболела им — целую неделю крутила все четыре серии подряд, прерываясь только для занятий в школе. И я невольно поймал себя на мысли: есть в этом незатейливом фильме какое-то особое очарование, которое заставляет любить его не одно поколение людей. Хотя в 73-м, сразу после премьеры, вокруг картины разгорелась бурная полемика. Причем поклонников у него было ровно столько, сколько и противников. Приведу лишь несколько откликов последних, опубликованных в "Советской культуре". Вот что писал ветеран войны Н. Полтораков:
"Стоило ли в кинокартине превращать учителя в эдакого чудака, который ничего не умеет и, как мальчишка, реагирует на все "шалости" своих учеников? А они над ним просто издеваются: один пьяным влезает в окно классной комнаты, другой неистово орет, третий уходит с урока… Жаль, что все это в "отработанном под юмор" виде вынесено на экран".
Другой читатель — научный работник НИИ Ю. Куломзин — идет в своих выводах еще дальше:
"Нет в кинофильме настоящей рабочей молодежи, и тяги к знаниям нет. Есть хулиганистый парень Ганжа, "дергающий" нервы всем педагогам, есть рабочий, пришедший учиться в ожидании, что ему за это будут платить, есть заядлый танцор, не собирающийся учиться и освободившийся от вечерней смены ради танцев, есть, наконец, учащийся, в котором бушует буря ревности, этакий Отелло. И есть пожилой рабочий, весьма туго воспринимающий учебу и постоянно попадающий в нескладные ситуации. Под стать ученикам в фильме и педагоги…