Жизнь замечательных времен. 1970-1974 гг. Время, события, люди

В тот день на дворе стоял сильный мороз, и молодые здорово продрогли, пока ловили на улице попутку, чтобы на ней примчаться в загс на Ленинском проспекте. Наконец жениху удалось поймать какой-то "рафик", который привез их в загс аккурат за несколько минут до начала церемонии. Чуть позже туда же подъехал и свидетель со стороны жениха — сам Леонид Утесов. И тут же привлек пристальное внимание всех, кто в тот час находился в загсе, включая и регистраторшу.

Церемония началась без опоздания и длилась несколько минут. На женихе был надет один из лучших его концертных костюмов, на невесте — оранжевое платье с белой вставочкой за 64 рубля, купленное незадолго до этого в одном из столичных универмагов, и белые туфли. После регистрации молодожены отправились праздновать в ресторан ЦДРИ.

Вспоминает 3. Эльбаум: "Нам разрешили кое-что принести с собой — эклеры, фаршированную рыбу. А в ресторанном меню мы заказали рублей на 300 паштеты, местные пирожки и рулеты. Все было очень красиво и вкусно. Но мне, честно говоря, от волнения тогда совсем не до меню было. После ресторана мы собрались ехать в двухкомнатную квартиру, которую тогда снимали. Но наш друг, замечательный саксофонист из оркестра Утесова Александр Ривчун, сказал: "Нет, вы поедете спать ко мне". Оказывается, они подготовили к нашей первой брачной ночи настоящую большую кровать, какие сейчас можно встретить только в отеле. Застелили ее белым кружевным бельем…"

26 декабря сенсационная весть пришла из Днепропетровска. Там, на Кубке СССР по тяжелой атлетике, штангист Василий Алексеев установил новый рекорд — набрал в сумме троеборья 625 очков. Теперь мировой рекорд в толчке равнялся 229,5 килограмма.

В эти же дни конца декабря в эстрадном мире произошло событие, на которое поначалу мало кто обратил внимание. В популярной телепередаче "Терем-теремок" (премьера ее состоялась в январе этого года) дебютировал новый эстрадный дуэт, состоящий из двух колоритных старушек — Вероники Маврикиевны и Авдотьи Никитичны. Под этими масками скрывались два пока еще мало кому известных артиста — Вадим Тонкое и Борис Владимиров, которым вскоре благодаря своим "старушкам" предстоит стать звездами всесоюзной величины. Между тем "отцом" этого дуэта был основатель и бессменный ведущий "Терема-теремка" (в передаче он носил звание Домового) Александр Ширвиндт. Это он вспомнил, что оба артиста иногда изображали на сцене старух (Владимиров в конце 50-х читал рассказ Ардова "Старушка на футболе", а Тонкое в середине 60-х, играя в театре "Комсомольский патруль", изображал пенсионерку Веронику Маврикиевну Тройскую), и предложил им тряхнуть стариной и объединиться. Актеры согласились. Так на свет появился дуэт двух забавных старух.

Страна тем временем готовилась к встрече Нового года. В той же Москве во всех районах открыты елочные базары, прилавки в магазинах ломятся от новогодних игрушек. Продуктовые прилавки тоже не пустуют, но за деликатесами (сервелатом, икрой, балыком и т. д.) выстраиваются такие очереди, что не каждому покупателю удается урвать заветное лакомство. Но все равно у большинства на душе радостно, ведь Новый год — самый любимый народом праздник.

Для большинства артистов предновогодние дни — самая горячая пора, когда концерты следуют один за другим. Это время хороших заработков, поскольку без участия артистов не обходится ни одно праздничное мероприятие. Взять, к примеру, новогодние детские утренники. В них обычно с удовольствием участвовали молодые артисты, филармонические заработки которых едва позволяли им сводить концы с концами. А на утренниках можно было "зашибить" приличную деньгу, причем не особо перенапрягаясь. В том году в Росконцерте было составлено несколько концертных бригад, которые именно этим и занимались. В одной из них участвовала молодая семейная пара Алла Пугачева и Миколас Орбакас. Пугачева была на четвертом месяце беременности, а в детских утренниках, волею судьбы, ей выпала обязанность исполнять роль Матрешки. Эта ситуация весьма умело обыгрывалась Дедом Морозом, в роли которого выступал Олег Непомнящий. На утренниках во Владимире он, например, спрашивал детишек, заполнивших зал Дома культуры:

— Знаете, детки, что внутри у матрешки?

— Другая матрешка, — отвечали хором дети.

— Правильно. И сейчас для вас споет матрешка Аллочка. Знаете, почему Аллочка матрешка?

— У нее внутри тоже есть матрешка!

Затем под громкие крики детей "Матрешка, выходи!" на сцене появлялась Пугачева, которая испепеляла Деда Мороза взглядом. Однако успех она имела фантастический: когда Пугчева начинала петь, на ее выступление сбегался весь персонал, зрители ходили на утренники по нескольку раз, чтобы только услышать ее голос.

Между тем в среду, 30 декабря, случилось пополнение в семье писателя Александра Солженицына — у него родился первенец, сын Ермолай.

На следующий день женился Александр Коржаков — будущий глава Службы безопасности первого Президента России. Со своей будущей женой Коржаков познакомился три года назад, причем, по иронии судьбы, произошло это тоже на Новый год. Их свела общая компания. В разгар вечеринки один из приятелей Коржакова толкнул его в бок и, кивнув на симпатичную девушку, сидевшую напротив, сказал: "Обрати внимание на Ирину. Она мои ухаживания отвергла, может, у тебя получится". Коржаков, недолго думая, пригласил девушку танцевать. Та согласилась. Так начался их роман. Его развитию не помешала даже армия, куда Коржаков "загремел" осенью 68-го. Правда, в отличие от большинства призывников-москвичей, которых обычно направляли служить подальше от дома, Коржакову повезло — он попал служить в знаменитый Кремлевский полк. И практически в каждую увольнительную он имел возможность встречаться со своей девушкой.

За несколько месяцев до демобилизации к Коржакову подошли "купцы" — так называли офицеров, которые уговаривали солдат продолжить службу в органах безопасности, — и уговорили его остаться на службе в Кремле, в подразделении, которое занималось негласной охраной. А спустя пару месяцев — ранней осенью 70-го — Коржакова уломали еще на один неожиданный поступок — жениться. Было это так. Он разговаривал с Ириной по телефону, и вдруг она с тоской в голосе произнесла:

— А у нас еще одна парочка из класса расписалась, свадьба у них.

На что Коржаков ей ответил:

— Ну и что. Давай и мы поженимся. Далее послушаем его собственный рассказ: "Не было у нас торжественной церемонии предложения руки и сердца, не было клятв в верности и вечной любви. Ирина без раздумий, с радостью согласилась. Теще, Валентине Ивановне, я тоже нравился, и она помогла выбрать загс, в котором бы нас побыстрее расписали. Правда, потом случались между нами мелкие конфликты, но только из-за того, что, по мнению тещи, Ирина плохо за мной ухаживала.

Свадьбу назначили на 31 декабря. Решили обойтись без "Чаек", ленточек и кукол на капоте… Поехали в загс на такси. Наши родители быстро обо всем договорились, хотя мать считала, что я поспешил с женитьбой. Она даже в сердцах мне сказала:

— Я думала, ты вернешься из армии, поработаешь и нам поможешь выйти из нужды.

Брат мой тогда уже поступил в институт, а сестра училась в школе. Денег по-прежнему не хватало. Но отец поддержал меня. Он легко сошелся с тестем, Семеном Семеновичем. У них, кстати, дружба была до самой смерти тестя. Он — тоже моряк, только с Дальнего Востока. Воевал там с японцами. Мой же отец прошел всю финскую войну, затем Отечественную. Он — участник героической обороны Гангута, выдержал ленинградскую блокаду.

…Свадебный стол накрыли в нашей двухкомнатной квартире на улице 1905 года. Собрались только очень близкие люди. А веселая, шумная свадьба со встречей Нового года продолжалась в трехкомнатной квартире, которую получили родители Ирины. Гостей было около восьмидесяти человек. Свадебные платья невесте на первый и на второй день сшила соседка-портниха. Костюм я заказал хоть и не из самого дорогого материала, но модный — двубортный.

После свадьбы поселились у родителей Ирины…"

Когда миллионы советских граждан готовились к встрече Нового года, в Ленгорсуде прошел экстренный пересмотр приговора по уголовному делу, где группа лиц обвинялась в попытке угона самолета в июне этого года. Процесс по этому делу состоялся 23 декабря и завершился суровым приговором: двум зачинщикам угона — Кузнецову и Дымшицу — были вынесены смертные приговоры. Но спустя неделю власть вынуждена была пойти на попятную. И вынудил ее это сделать… испанский диктатор Франко. Дело в том, что у него под расстрелом за убийства сидели три баска, которых диктатор долго не хотел миловать. Но в конце декабря во Франко внезапно проснулось милосердие, и он заменил баскам "вышку" на длительные тюремные сроки. Едва эта весть достигла Москвы, как перед Брежневым встала сложная дилемма — как быть? Ведь если испанский диктатор милует своих подданных, то как же он, глава самого гуманного государства на земле, может отправлять своих граждан на плаху? В итоге Брежнев тоже распорядился заменить смертную казнь Дымшицу и Кузнецову на 15 лет тюрьмы.

В эти же предновогодние дни Владислав Третьяк вместе с юниорской сборной по хоккею находился в Чехословакии, где проходил чемпионат мира среди молодежных команд. Наши играли отлично, выиграли несколько встреч и в прекрасном расположении духа встречали Новый год. Правда, на новогоднем столе стояли только фрукты и газированные напитки. Крепкие напитки руководители команды пить юниорам запретили, лишь незадолго до 12 часов разрешили выпить по полбокала шампанского. Причем повод для этого был двойной: в этот же день одному из игроков сборной — рижанину Хелмуту Балдерису исполнилось 18 лет. Выпив за него и за встречу Нового года, игроки затем устроили небольшой импровизированный концерт. Владимир Попов пел и играл на гитаре, а Александр Волчков ему подыгрывал. Затем доктор команды Юрий Шхвацабая исполнил песню о своем родном городе — Тбилиси. А в конце вечера уже вся команда затянула "Подмосковные вечера".