Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди
Шрифт:
Высоцкий в Доме отдыха. Первое поражение советских хоккеистов в Вене. Дневник Брежнева. Наши опять проигрывают. Грязная игра в исполнении канадцев. «Повесть о коммунисте» крутят по ТВ. КГБ вмешивается в любовный роман внучки Брежнева. «Бронза» сборной СССР. Дайте народу мяса! Как «усатого няня» отмазали от армии. Трионон: операция «Сауна». Андрей Тарковский приступает к съемкам «Сталкера». Футбольный «Спартак» борется за выход из первой лиги. Трионон отбывает на юг. «Смоки» покоряют Союз. Братья Билыки: похищение оружия в Новосибирске. Как нашли наро-фоминских грабителей. Кто получит Госпремии. Мемуары Брежнева отданы другому.
Владимир Высоцкий, жизнь которого пару недель назад буквально висела на волоске, на майские праздники отправился поправить свое здоровье в Дом отдыха «Известий», что на Красной Пахре. И был приятно удивлен, когда 1 мая встретил там своего давнего приятеля поэта Игоря Кохановского. Последний вспоминает:
«Мы дико обрадуемся, что встретились, пойдем в сауну и просидим там, наверное, часов пять в компании очень симпатичных людей, но словно забудем о них и будем друг с другом говорить, говорить, говорить, а сидящие рядом с нами, видимо, поймут, что мы истосковались по «нашему трепу» (лучшего собеседника у меня никогда не было и не будет — в Магадане, куда он внезапно прилетел, мы с ним проговорили, кажется, все трое суток, что он там был), не будут нам мешать и — даже наоборот — своим «отсутствием присутствия» создадут вполне удобную атмосферу для «задушевки».
А теперь с Красной Пахры перенесемся в Вену, где продолжается чемпионат мира по хоккею с шайбой. Как мы помним, наша сборная творит там чудеса — щелкает, как орехи, всех своих соперников, забивая в среднем по 10 шайб за игру. Таких великолепных показателей нет ни у одной команды, приехавшей в Вену. Поэтому 2 мая, когда нашей сборной предстояла игра со шведами, подавляющее число экспертов спорили: сумеет ли наша сборная и ее обыграть с крупным счетом? О том, что советская сборная может проиграть, речи вообще не шло. Да и о каком проигрыше можно было говорить, если нашим хоккеистам достаточно было одолеть шведов, и золотые медали досрочно были бы у них в кармане? Как вдруг… Впрочем, послушаем рассказ непосредственного участника той игры — В. Третьяка:
«Никто из нас не сомневался в победе. Подумаешь, шведы… Сколько раз их побеждали! Безусловно, на настроение наших игроков повлияли и слишком оптимистические высказывания газет. «Русские сильнее всех, — писали они. — Чемпионат закончен. Чемпионы уже известны».
Напрасно тренеры не нарушали этой идиллии, не напоминали игрокам о том, где они находятся. Впрочем, и тренеров отчасти можно было понять. За шесть матчей наша команда забросила соперникам 64 шайбы. Трудно было не поверить в то, что мы действительно сильнейшие. Одна победа, и мы — чемпионы!
И вот начался матч со шведами. На первой же минуте Харламов едва не забил гол. Через некоторое время шайба еще трижды могла влететь в ворота «Тре крунур». Как ни странно, но и это пошло нам во вред. Мы решили: ну, все в порядке — «поймали» свою игру, сейчас забросаем соперников шайбами. Но время шло, а ничего похожего на успех не было. Первый гол шведы забили нам в первом периоде. Наши игроки напоминали рыб, бьющихся об лед. У них было огромное желание победить, у них было мастерство, но все это не приносило реальной пользы.
Во втором периоде шведы стали играть активнее, а на нашу защиту напало какое-то оцепенение. Соперники без помех бросают по моим воротам, смело идут на добивание, мои же товарищи по команде… спокойно стоят и наблюдают. Прямо мистика какая-то! К тому же шведы грамотно построили защиту. Даже играя в меньшинстве, они запросто лишали наших хоккеистов возможности атаковать ворота, а при первом же удобном случае, не медля,
контрнаступали…»Третьяк прав — наша команда в тот день была просто на себя не похожа. Утверждаю это как очевидец, который отсмотрел весь матч от начала до конца. Плохо играли все: и защита, и нападение. Третьяк тоже не показал своей лучшей игры, но в большинстве голов его вина была минимальная — прозевала защита. Именно поэтому уже в середине игры наши тренеры посадили на скамейку запасных двух защитников — Александра Гусева и Сергея Бабинова, которые не справлялись со своими обязанностями. И матч мы доигрывали с двумя парами защитников. Был посажен отдыхать и Валерий Харламов, у которого в этой игре тоже ничего не получалось. Да что говорить: будь у тренеров такая возможность, они бы посадили на скамейку запасных чуть ли не всю команду. А играть тогда с кем? В итоге оставшиеся игру домучили, уступив шведам со счетом 1:5. Для нашей сборной это был первый тревожный звонок.
Вечером во вторник, 3 мая, Леонид Брежнев открыл у себя на даче в Заречье дневник и записал в него свои впечатления о прошедшем дне. Впечатления были следующими: «Вес — 85 300. Беседа с Рябенко (начальник охраны генсека. — Ф. Р.). Разговор с Черненко К. У. По повестке дня Политбюро.
Портные — костюм серенький отдал — и тужурку кож. прогулочную взял.
Позвонил Ю. В. Андропов — приехал мы с ним беседовали. Работал с Дорошиной».
4 мая в Вене сборная СССР по хоккею встречалась с командой Чехословакии. Это была вторая игра на чемпионате этих команд, и, как мы помним, первую выиграли советские хоккеисты со счетом 6:1. Однако после того, как наши ребята уступили шведам и полоса везения для них закончилась, никто из специалистов уже не брался безоговорочно отдавать им победу. И если каких-нибудь несколько дней назад все австрийские газеты только и делали, что предрекали советской сборной досрочную победу на чемпионате, то теперь комментарии были более осторожными.
Вспоминает В. Третьяк: «После поражения от шведов атмосфера в команде переменилась. На смену благодушию пришло нервическое ощущение потери. Как будто нам теперь предстояло участвовать в погоне за чем-то украденным.
И посыпалось с разных сторон: «вы должны», «вы обязаны», «вам надо», «должны, должны, должны»… Человек посторонний, услышав все это, мог, наверное, решить, что, если мы не выиграем первое место, настанет конец света. Такая «накачка» не сулила ничего хорошего — это подтвердил уже следующий матч, с чехословацкой командой.
На этот раз соперники поставили в ворота Дзуриллу. Первый же период окончился со счетом 3:0 в пользу ЧССР. Что случилось — до сих пор не могу понять. Защита опять играла из рук вон плохо. Нападающие были беспомощны.
Понурые, потерянные, мы брели в раздевалку. Не хотелось смотреть друг другу в глаза. Никто не узнал бы в этот момент сборной СССР. В коридоре меня догнал Владимир Петров.
— Ты кончай шайбу вперед отбивать, — проворчал он.
— А ты лучше бы обороне помогал, — огрызнулся я.
И это было непохоже на нас — чтобы в перерыве между периодами, как бы трудно ни складывался матч, мы затевали перепалку. И это говорило о том, что команда больна.
Второй период начался с того, что соперники забросили нам четвертую шайбу. При явной пассивности защитников они били, били и забили-таки нам гол. Я почувствовал нечто похожее на панику. «Ну давайте, ребята, возьмите себя в руки, — мысленно умолял я. — Мы же десятки раз выигрывали у сборной Чехословакии! Мы же сильнее…» Харламов, Михайлов и Балдерис отквитали три гола, но большего сделать не удалось. Дзурилла был на высоте. Итак, еще одно поражение…»
Два проигрыша подряд хотя и отбросили нашу сборную назад, но не настолько, чтобы впадать в панику. У нас еще была возможность собраться и довести чемпионат до победного конца. Но для этого надо было выиграть следующий матч — с канадцами, который должен был состояться 6 мая. Но канадцы, которые начало чемпионата откровенно провалили (нам они проиграли 11:1), теперь наверстывали упущенное: они сыграли вничью с чехословаками (3:3), затем разгромили шведов (7:0). И теперь то же самое собирались проделать и с советской сборной.