Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди
Шрифт:
Первое же выступление нового ансамбля привело публику в восторг. Что неудивительно: ничего подобного на советской эстраде еще не было. Ведь как до этого пели участники ансамблей: сгрудившись кучкой вокруг одного микрофона. А здесь у каждого исполнителя был свой микрофон, да еще присутствовал неизвестный доселе аппарат — ревербератор (он был собран из магнитофона «Яуза»). На волне успеха «Поющих гитар» в стране, как грибы после дождя, стали возникать и другие ВИА: «Веселые ребята», «Песняры», «Самоцветы», «Ариэль» и др. Настоящий бум ВИА выпал на середину 70-х, когда в стране уже работало несколько десятков тысяч профессиональных и самодеятельных ВИА. Стали регулярно проводиться смотры-конкурсы ВИА, фирма «Мелодия» расширила выпуск пластинок с музыкой ВИА, поскольку такие «пласты» спасали ей план — приносили гигантские прибыли, раскупаясь, как горячие пирожки. Но к концу 70-х ситуация резко изменилась: если раньше
«Наша молодежь очень интересуется грампластинками с записью ВИА. Однако спрос на советские пластинки не так велик, как следовало бы ожидать. Причина в том, что хотя фирма «Мелодия» и предлагает в большом количестве записи ВИА, эта продукция малоинтересна в художественном отношении и вовсе не отвечает современным требованиям звукозаписи…»
«Мелодия» могла бы приносить государству миллионные прибыли, если бы обратилась в другую сторону — к творчеству отечественных рок-групп, которых в конце 70-х было чуть поменьше, чем ВИА, но популярность у некоторых из них была не менее высокой. Взять ту же «Машину времени»: она существовала почти 10 лет (с 1969 года), про нее знали все меломаны Советского Союза, но ни одной пластинки коллектива издано не было (миньон с «Зодиаком» не в счет, там «Машина» выступала всего лишь как аккомпанирующая группа). Поэтому все записи коллектива распространялись по стране полуподпольно, через «магнитиздат» (то есть с помощью магнитной ленты). Так станет и с первым альбомом «Машины времени» «День рождения», который был записан в студии ГИТИСа как раз в те весенние дни 78-го.
Все началось с того, что Макаревич как-то прознал о том, что группа «Високосное лето» записывает альбом в учебной речевой студии ГИТИСа. И хотя оборудование студии было бедным — два СТМа, тесловский пультик и все, однако Макаревич искренне позавидовал «Високосникам», получившим реальную возможность выпустить в свет настоящий СТУДИЙНЫЙ АЛЬБОМ. «Вот бы и нам такой», — подумал лидер «машинистов», и вскоре получил реальную возможность свою мечту осуществить. В свое время в «Машине» играл Александр Кутиков, который теперь подвизался в «Високосном лете» и был на дружеской ноге с работником речевой студии ГИТИСа Олегом Николаевым. Прознав о мечте Макаревича, Кутиков вызвался помочь в ее осуществлении. Спустя несколько дней он сообщил ошалевшему от счастья «машинисту», что Николаев согласился отдать студию под нужды «Машины времени», а он сам готов быть на этой записи звукорежиссером.
Поскольку Макаревич в те дни работал в «Гипротеатре», ему пришлось упрашивать начальство предоставить неделю отгулов. Если бы начальство уперлось, страна потеряла бы великую вещь — первый студийный альбом «Машины времени». Но все обошлось: фортуна была явно на стороне рок-музыки, поскольку и четверо других «машинистов» (Евгений Маргулис, Сергей Кавагоэ, Евгений Легусов, Сергей Кузьминок) тоже сумели отпроситься на двоих работах на целую неделю. Писать предстояло по ночам, но это не пугало, а даже, наоборот, радовало — никто не будет мешать. Хотя публика на записи все равно была. Хипповая Москва прознала, что «Машина» пишется в ГИТИСе, и потянулась туда косяком. Правда, вели себя хиппари на редкость интеллигентно: сидели тихо в коридоре, потягивая из горла дешевый вермут.
Вспоминает А. Макаревич: «Первый день, то есть ночь ушла на настройку. Назавтра работа пошла. У нас не было определенной концепции альбома (мы в этом отстали от ленинградцев — они сразу начали мыслить альбомами). А мы просто хотели записать по возможности все, что у нас есть…
Технология была проста. Сначала на первом СТМе писалась болванка, то есть, скажем, барабан, бас и гитара. Если все получалось, то эта запись переписывалась на втором СТМе с одновременным наложением дудок и еще одной гитары. Если опять все получалось, то все переписывалось обратно на первый магнитофон с наложением голосов. Какое-либо микширование исключалось, вернее, происходило в момент записи, и если кто-то слажал, то приходилось начинать заново. Все приборы обработки состояли из сиротского пленочного ревербератора «Swissecho», купленного случайно по газетному объявлению. Кутикову, конечно, за работу в таких условиях следовало тут же в студии поставить памятник…
Мы работали как звери. Может быть, с тех самых пор мы на студии постоянно работаем быстро, и это, кстати, не всегда идет на пользу
конечному результату. Но тогда у нас были все основания спешить — никто не знал, сколько еще ночей у нас впереди, а успеть хотелось как можно больше. Помню странное ощущение, когда мы, измученные, опухшие и небритые, выходили на Арбатскую площадь часов в восемь утра (примерно в это время приходилось заканчивать), и я с удивлением видел свежих, выспавшихся людей, спешащих на работу, и всякий раз не мог отделаться от мысли, что у них уже сегодняшний день, а у нас еще вчера, так как мы не ложились и отстали на сутки…»В ту сессию было записано 24 песни, большинство из которых вскоре ждет поистине звездная судьба: их будет распевать вся прогрессивная молодежь страны. Назову лишь несколько: «Марионетки», «День рождения», «Ты или я» («Солнечный остров»), «Маски», «Флаг над замком», «Песня о капитане», «Наш дом», «Это было так давно», «Телега», «Люди в лодках», «Снег».
В четверг, 20 апреля, в небе над Советским Союзом произошла трагедия: советским ПВО был сбит южнокорейский пассажирский самолет «Боинг-707», летевший из Франции в Южную Корею. На его борту находилось более ста пассажиров: корейцев, французов, японцев, немцев. А поводом к атаке на самолет послужило то, что он сбился с курса и нарушил территорию СССР в районе Мурманска. Как сообщал ТАСС: «Поднятые навстречу самолету-нарушителю истребители ПВО страны в ночных условиях эволюциями самолетов и бортовыми огнями неоднократно подавали ему команды следовать за ними для посадки на близлежащие аэродромы, однако самолет эти команды не воспринял и совершил посадку на озере в районе города Кемь Карельской АССР лишь через два часа после вхождения в воздушное пространство Советского Союза».
Как видим, в сообщении ТАСС не было ни слова об атаке «Боинга» советскими силами ПВО. Между тем советские истребители принуждали самолет-нарушитель ровно до того момента, когда пилоты блуждающего в карельском небе лайнера ни с того ни с сего «прозрели» и рванули в сторону Финляндии. Вот здесь и последовала команда: «Атаковать!». В 21.42 капитан Босов, преследовавший «Боинг» на «СУ-15», выпустил по нарушителю тепловую ракету. Но едва это случилось, как с ЦКП войск ПВО поступила новая команда: «Не сбивать, все выяснить». Но было поздно: самолет-нарушитель уже пошел на снижение по спирали. Однако «Боингу» повезло: лишившись одного из четырех двигателей и консоли крыла, он тем не менее сохранил способность продолжать полет и вскоре сел на замерзшее озеро. Часы показывали 23 часа 05 минут.
Но оставим на время замерзшее озеро в Карелии и перенесемся в Нижневартовск, где тамошним сыщикам за короткое время (всего 8 дней) удалось раскрыть дерзкое преступление — ограбление кассы УТТ-1. Как мы помним, преступников было двое — некие Байков и Базов. Их арестовали через шесть дней после ограбления, однако оба они категорически отказывались указать место, где спрятали сейф с 75 тысячами рублей. Наконец нервы не выдержали у Байкова. Когда 20 апреля полковник Азарных из УУР МВД СССР вызвал его на очередной допрос и сообщил, что его ждет за сокрытие важной информации, парень сломался. Он написал чистосердечное признание, в котором указал место, где спрятан сейф — у буровой за городом. В тот же день Байкова повезли к указанному месту.
Деньги нашли не сразу — Байков никак не мог вспомнить точно, где они с напарником спрятали сейф. Пришлось долго ездить вокруг да около. Ситуацию усугублял снег, который обильно сыпался с неба в тот день, сбивая со следа. Наконец он вспоминает, что ориентиром у них была береза, от которой надо было сделать несколько шагов в сторону. Пошли в этом направлении и, о чудо, — из-под снега ясно виднелся уголок белого ящика. Так за восемь дней было раскрыто преступление, всполошившее весь Нижневартовск.
На «Мосфильме» продолжаются съемки фильма «Обыкновенное чудо». В павильоне № 7, в декорации «дом Волшебника» снимают эпизоды из начала фильма: к примеру, 19 апреля сняли первую встречу Медведя (Александр Абдулов) с Принцессой (Евгения Симонова), на следующий день — разговор Принцессы и Волшебника (Олег Янковский), а 21-го вновь вернулись к эпизодам с участием Медведя и Принцессы. Затем в работе наступил трехдневный перерыв.
А теперь вновь перенесемся в Карелию, где совершил вынужденную посадку «Боинг» компании «Кореан эйр». Западные радиостанции только и говорят, об этом происшествии, называя советских пэвэошников не иначе, как «воздушными пиратами». Советские СМИ пока хранят гробовое молчание (сообщение об этом появится только вечером 21 апреля в программе «Время»). Между тем утром того же дня на СКП ПВО творилось нечто невообразимое: туда прилетели чуть ли не с десяток самолетов и вертолетов, из которых на свет вылезли столько маршалов и генералов, сколько никогда еще здесь не бывало. Всех их пригнал сюда страх: они боялись понести ответственность за сбитый пассажирский самолет.