Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди

15 июня в газете «Советская культура» появилась первая большая статья о саратовском ВИА «Интеграл», которым руководил хорошо ныне известный шоу-бизнесмен Бари Алибасов. «Интеграл» относился к тому типу советских ВИА, у которого не было в репертуаре ни одного (!) шлягера, но в эстрадной тусовке его знали чуть ли не все. Спросите, почему? Дело в том, что «Интеграл» славился своими уникальными концертами, где главным было не песни, а само действо — со светомузыкой, спецэффектами. Кстати, автор статьи в «Культуре» Элла Федосеева именно этим и была потрясена, когда в 1974 году впервые попала на концерт «Интеграла». Ансамбль тогда базировался у себя на родине — в Усть-Каменогорске, и журналистку занесла туда какая-то служебная необходимость. Увиденное и услышанное на концерте так ее поразило, что она только для того, чтобы увидеть выступление «Интеграла» еще раз, поехала с ансамблем в город Лениногорск. Как вспоминает сам Б. Алибасов:

«Это была подлинная феерия из сумасшедшего цвета, света, музыки и человеческого голоса. Не так, как это делается сейчас, когда что-то мигает непонятно зачем. У нас же тогда сама музыка была колористичной, состоящей из очень длинных композиций по пятнадцать-двадцать минут. Костюмы, пластика, свет и цвет настолько гармонировали друг с другом, что это производило сногсшибательное впечатление…»

С тех пор Элла Федосеева стала полпредом «Интеграла» в столице. Пользуясь своими связями, она написала и пробила первую публикацию о коллективе — в журнале «Клуб и художественная самодеятельность». А потом появилась и большая статья в органе ЦК КПСС «Советская культура». Там Федосеева описывала «Интеграл» как самый зрелищный коллектив на отечественной эстраде. Забегая вперед сообщу, что в последующем судьба журналистки сложится трагически: она сгорит в собственном доме, заснув в постели с сигаретой в руках.

В тот же пятничный день 15 июня, когда Брежнев с трудом пытался уловить смысл происходящего в венской опере, в Москве, в Доме кино, состоялась премьера фильма Андрея Тарковского «Сталкер». Народу в тот вечер пришло немерено — во всяком случае, Дом кино такого наплыва зрителей давно не видел. И это понятно: всем хотелось взглянуть на очередное творение Тарковского, которое он к тому же снимал аж два раза. Кроме этого, над фильмом витала и другая скандальная аура: именно его должны были отправить на фестиваль в Канны, но мэтры советского кино выступили резко против этого. И не потому, что плохо относились к Тарковскому (хотя это тоже имело место), а потому, что фильм его

они не поняли, он оказался слишком сложным для их восприятия. То ли дело фильм Михалкова-Кончаловского «Сибириада»: там и любовь есть, и героические подвиги нефтяников. Короче, именно его и направили в Канны (как мы помним, он уступил «Апокалипсису»). Между тем реакция публики на премьере «Сталкера» была двоякой: одни фильм хвалили, другие дружно ругали. Однако равнодушных не было.

Между тем до выхода «Сталкера» на широкий экран еще далеко, и в столичных кинотеатрах идут премьеры других фильмов. Так, 4 июня в прокат вышел фильм Никиты Михалкова «Пять вечеров» с участием Людмилы Гурченко, Станислава Любшина, Игоря Нефедова и др.; 11-го — фильм А. Спешнева, посвященный жизни и деятельности ученого Ильи Мечникова «Плата за истину» с участием Никиты Подгорного, Михаила Глузского и др. Из зарубежных премьер выделю две ленты кинематографистов Франции — боевик из категории «плаща и шпаги» «Горбун» и мелодраму «Последний поцелуй» с Анни Жирардо в главной роли — и индийский вестерн «Месть и закон» режиссера М. Сиппи с участием Дхармендры, С. Кумара и др.

Кино по ТВ: «Великая Отечественная», фильм 8-й (премьера д/ф), «Обыкновенный человек» (1-го), «Акваланги на дне», «Юность поэта» (2-го), «Причал» (2—3-го), «Габи» (Венгрия, премьера т/ф), «Все остается людям» (3-го), «Миколка-паровоз», Капитанская дочка» (4-го), «Великая Отечественная», фильм 9-й (премьера д/ф 5-го), «Юность Максима», «Первая любовь» (7-го), «Великая Отечественная», фильм 10-й (премьера д/ф 8-го), «Снег в трауре» (премьера т/ф), «Холодно-горячо» (9-го), «Смок и Малыш» (9—10-го), «Куклы смеются» (10-го), «Кто поедет в Трускавец?» (11-го), «Где это видано, где это слыхано?», «Великая Отечественная», фильм 11-й (премьера д/ф) (12-го), «Старший сын» (12—13-го), «Возвращение Максима» (13-го), «Валькины паруса» (14-го), «Великая Отечественная», фильм 12-й (премьера д/ф), «Легко быть добрым» (15-го) и др.

Из театральных премьер назову следующие спектакли: «Луна для пасынков судьбы» в Театре имени Ермоловой (8-го), «Ее превосходительство» в Театре сатиры, «Тринадцатый председатель» в Театре имени Вахтангова (оба — 11-го).

Эстрадные представления: 1-го в «Софии» пел супружеский дуэт в лице Вадима Мулермана и Вероники Кругловой; 1—15-го в ЦПКиО имени Горького состоялись концерты «От Олимпа до Лужников» с участием Маргариты Суворовой, Марии Кодряну, Татьяны Лейбель, Владимира Никольского, ВИА «Акварели» и др., балетмейстер — Борис Моисеев; 1—3-го в «Октябре» выступали Геннадий Хазанов, Борис Владимиров, Вадим Тонков, Клара Новикова, ВИА «Лейся, песня» и др.; 2—3-го в ГЦКЗ «Россия» пела Лили Иванова (Болгария); 7—9-го там же — Людмила Зыкина (СССР); 13-го в ГТЭ выступали артисты из ГДР Франк Шебель и Аврора Лакасса; 14-го там же — югославский ВИА «Шестеро молодых»; 13—15-го в ГЦКЗ — Аркадий Райкин со спектаклем «Зависит от нас»; 15—16-го в ГТЭ — ВИА из ГДР «Пудис».

В эти же самые дни, когда в Вене две политические системы пытались найти общий язык между собой, в курортном городе Кисловодске этим же самым делом были заняты две другие системы — криминальные: воры в законе и цеховики (предтечи нынешних бизнесменов). Представители обеих систем приехали в Кисловодск в середине июня, чтобы «перетереть» давно возникшие между ними трения. Если коротко, заключались они в следующем. К концу 70-х беспредел рэкетиров стал настолько нестерпим, что многие цеховики стали хвататься за оружие и давать вооруженный отпор бандитам. Те тоже не оставались в долгу и «наезжали» на бизнесменов с еще большим остервенением. В итоге ситуация приобрела угрожающий характер: обе системы враждовали, вместо того чтобы сообща делать деньги. Чтобы расставить все точки над «i» в этом конфликте, и был брошен клич собраться в Кисловодске. Естественно, сохранить это мероприятие в секрете было невозможно, и в город прибыло несколько десятков сотрудников КГБ — из 3-го главка.

Сходка проходила в одном из пригородных ресторанов. В день слета на дверях заведения была вывешена табличка «Закрыто на спецобслуживание», что позволило избежать наплыва в ресторан посторонних лиц. Сами участники сходки обсуждали свои проблемы под хорошую закуску: на столах стояли блюда с пудовыми осетрами, форелью в винном соусе, шашлыком, икрой и т. д. Запивалось все это винами пятидесятилетней выдержки. Воры были представлены в основном кавказской и тюркской национальностями, среди цеховиков явного преобладания какой-то одной национальности не было. Воры практически с ходу выдвинули условие: цеховики платят им 20 % с оборота их левой продукции, а они за это защищают их от наездов разного рода отморозков. Посовещавшись какое-то время, цеховики эти условия приняли. Таким образом, территория огромной страны была поделена на зоны влияния различных воровских кланов. За каждым кланом закреплялись определенные цеховики, и лезть на чужие территории никому из воров не дозволялось. Короче, на той сходке произошел раздел сфер влияния в криминальном мире страны.

Но не все воры в законе приняли эти перемены положительно. Например, Вячеслав Иваньков (Япончик), что называется, «ложил на них с прибором». Он считал себя «вольным охотником» и выполнять требования какого-то сходняка, собранного кавказцами, не собирался. Ведь согласно воровским понятиям настоящий вор должен воровать, а не с «цеховиками» дружбу водить и жить как буржуин, купаясь в роскоши.

Иваньков в те дни вместе со своими корешами Асафом и Сливой находился в Риге, но не для отдыха на взморье, а по причине сугубо служебной — он готовил налет на тамошнего богатого спекулянта Якова Крейцберга, который был известным дельцом «черного рынка» — скупал валюту у иностранцев. Наезд на него произвели по давно отработанной схеме: Асаф и Слива остались в машине, а Иваньков, обряженный в форму капитана милиции, поднялся к спекулянту и предложил проехать с ним в отделение для выяснения некоторых обстоятельств. Однако спекулянт оказался человеком ушлым: за свои долгие годы общения с представителями правоохранительных органов он научился легко отличать настоящего легавого от «пустышки». Короче, Иванькова он раскусил с порога. И стал ломать комедию: предложил ему отобедать у него, отдохнуть. Но Иваньков тоже был калач тертый — грозно зыркнул на спекулянта, прикрикнул на него и заставил-таки его одеться и выйти с ним на улицу. В машине его взяли в плотное кольцо: Иваньков сел с одного бока, Асаф с другого. И когда они отъехали на значительное расстояние от дома, началась экзекуция. Асаф схватил спекулянта за горло, а Иваньков пару раз ударил его кулаком в грудь. После этого Крейцберг заметно сник и согласился отдать им требуемую сумму. «Но деньги хранятся не здесь, а у моей сестры в Ленинграде», — сообщил он рэкетирам. Иваньков с Асафом переглянулись. Вид у спекулянта был настолько жалкий, что они даже не подумали, что он может их обманывать. «Сколько тебе надо времени, чтобы привезти их?» — спросил Иваньков. «Дня два», — последовал ответ. «Хорошо, через два дня мы ждем тебя в порту, в час дня, на причале номер восемь. Не привезешь деньги, мы грохнем и тебя, и твою сестру с женою. Ясно?» Крейцберг послушно закивал головой.

На самом деле никакой сестры у спекулянта в городе на Неве не было. Зато там жил его старый приятель, «цеховик» Миша, который имел большие связи в криминальном мире. Короче, Крейцберг пожаловался ему на наезд каких-то залетных бандюгов, Миша связался с главарями бандитов, и те отправили в Ригу своих амбалов. Поэтому, когда в назначенное время Иваньков пришел на причал номер восемь (его друзья, как всегда, сидели в машине), он увидел не Крейцберга, а именно этих качков. Но защитники спекулянта плохо знали Иванькова. Не привыкший проигрывать, он и в этой ситуации не растерялся: выхватил из-за пояса пистолет «ТТ» и направил его на амбалов. «Еще шаг — и у вас в доме будет играть музыка, но вы ее не, услышите», — процедил Иваньков сквозь зубы. Один из амбалов в эту угрозу не поверил и тут же упал, сраженный пулей. Его дружки мгновенно разбежались в разные стороны.

Крейцберг сидел у себя дома, вполне уверенный, что амбалы его друга Миши хорошо справятся с поставленной перед ними задачей. Ведь за успешный исход дела он обещал им по несколько «кусков» наличными. Но он ошибся. Когда в дверь позвонили, он попросил жену открыть, твердо уверенный, что это пришли амбалы. Но это был Иваньков и его люди. Практически с порога они принялись избивать спекулянта, а потом ранили его выстрелом из тэтэшника. Затем перевели ствол на его жену и потребовали денег. «Иначе отправишься за своим благоверным», — пригрозили ей. И женщина отдала им все, что было: 300 тысяч рублей, 40 тысяч долларов, а также почти килограмм золотых украшений. Заявлять в милицию она не стала, поскольку у ее мужа с органами были давнишние «напряги».