Жизнь заново

А мне кажется, это она стала малоподвижна. В общем, ей нравится думать, что я у неё – спортсменка. Она своим друзьям по телефону говорит: «У меня даже свинья каждый день спортом занимается».

Она подвешивает к беговой дорожке прекрасный, ароматный, вкуснейший огурец.

И я за ним бегу. Пять минут. Это нелегко.

Сегодня после завтрака мне было особенно лень. Я позвала Бо.

Бо пришёл в белых напульсниках.

– Бо, я же не в теннис тебя играть пригласила!

Бо посмотрел на меня так, как умеют смотреть только собаки – пренебрежительно.

– Я уже играл сегодня в теннис, – сказал Бо, – просто переодеться не успел.

– С кем же ты играл в теннис, Бо? – как бы между прочим поинтересовалась я.

– Пока у меня нет партнёра. Я стучу об стенку.

– Бо, так, может, ты будешь играть со мной?

Я сразу представила: Королева Тенниса Розовая Мини! Аплодисменты!

Бо не ответил. Он смотрел на огурец, висящий на беговой дорожке.

– Зачем ты повесила туда огурец, Мини? – спросил Бо, принюхиваясь и явно переводя тему.

– Разве ты не знаешь, Бо? Сейчас модно в лучших домах Нью-Йорка и Парижа есть огурец после завтрака!

– Огурец? – наморщил Бо свой удлинённый пятачок.

– Огурец!… – хрюкнула я мечтательно. – Неужели твой фрик хозяин не даёт тебе после завтрака огурец?

– Не оскорбляй моего хозяина, свинья!

– Но он не даёт тебе огурец? – настаивала я.

– Не даёт, – согласился Бо.

– Значит, что получается? Что он – фрик!

Бо довольно долго молчал. Когда Бо молчит, лучше ему не мешать. А то он потом начинает молчать сначала.

– Ну, в общем, действительно так и получается… – вздохнул наконец-то Бо…

– Твой хозяин – фрик!

Бо накрыл лапой свою голову, что он делал всегда, когда чувствовал себя неудобно.

– Ну, ладно, Бо, не расстраивайся. У тебя же есть я!

– Правда? – Бо выглянул из под лапы одним глазом.

– Правда. И поэтому я дам тебе огурец!

– Мини! Ты настоящий друг!

– Ничего, Бо, свои звери – сочтёмся.

Я объяснила Бо, что для этого ему надо будет всего лишь пять минут пробежать по дорожке.

– И у меня будет огурец, как в лучших домах Нью-Йорка и Парижа? – уточнил Бо.

– И Лондона, – добавила я.

Бо встал на дорожку. Я её включила. Моя скорость для Бо оказалась очень медленная.

– Может, сделаем побыстрее, Бо, тогда будешь бежать меньше, – предложила я от чистого поросячьего сердца.

Очень уж огурца хотелось. Бо-то все равно огурцы не ест.

Я увеличила скорость. Потом ещё. И ещё.

Бо бежал, высунув язык. Бо пытался угнаться за лучшими домами Нью-Йорка. Его ноги заплетались, из пасти висели слюни.

– Выключай! – прохрипел Бо.

– Не умею! Она автоматически выключается!

Она выключилась. Бо стукнулся головой и упал плашмя на землю. Без задних лап.

– Будешь огурец, Бо? – робко поинтересовалась я.

Бо моргнул в знак согласия.

Я протянула ему огурец.

Бо откусил кусочек и тут же выплюнул.

– Гадость! Мясо гораздо лучше, – все ещё тяжело дыша, проговорил Бо.

– Мясо давно не модно, – авторитетно заявила я, забирая себе огурец. – В моде сейчас вегетарианство. И здоровый образ жизни.

Я мгновенно проглотила этот чудесный огурец и пару раз хрюкнула от удовольствия.

– Свинский образ жизни сейчас в моде, – сказал Бо, медленно направляясь в сторону дома.

– Может быть, теннис, Бо? – крикнула я вдогонку.

Бо не ответил. Ну и не надо. Тоже мне, теннисист.

Вечером хозяйка проверила, бегала ли я на дорожке.

– Мини, дорогая моя, умница! Я вижу, ты сегодня занималась спортом! – Она стала нежно гладить мой бочок – Да ещё скорость увеличила!

Я просто млею, когда гладят мой бочок.

– Молодец, Мини. Теперь я всегда буду ставить тебе такую скорость.

И она поцеловала меня в пятачок. А я подумала: нельзя ли перегрызть провод, чтобы дорожка сломалась? Хватит нам одного спортсмена – Бо.

IV. Про друга

Всем хочется быть красивыми. А нам, свиньям, особенно.

Сегодня моя хозяйка забыла свою косметичку на столе. Я решила себя украсить.

И произвести впечатление на Бо.

Я думала: зайду к Бо, и он упадёт в обморок. А потом очнётся и скажет: «Мини, как же ты нечеловечески красива!»

Я слегка подвела глаза голубыми тенями и сделала аккуратный красный румянец на щеках. Надо сказать, я и сама по себе довольно румяная, но кого волнует настоящая поросячья красота? Только мамочку.

Я сделала румяна побольше. Потом ещё. И ещё.

Мне повезло в том, что своих ресниц у меня нет. Вообще. Поэтому я наклеила прекрасные пушистые ресницы. Пластмассовые.

И пошла к Бо.

Бо, как всегда, лежал на своей подстилке Burberry. И спал.

Я слегка хрюкнула.

Бо открыл глаза. Потом рот.

– Здравствуй, Бо, – сказала я манерно. Ощущая силу своей красоты.

– Здравствуй, чудище, – сказал Бо.

И закрыл глаза.

Я снова хрюкнула.

– Называй меня Розовая Красавица, – попросила я.

Бо открыл один глаз. И тут же закрыл его.

– Бо! – Я кокетливо взвизгнула. Бо открыл глаза, вскочил и закричал.

– Да что с тобой, Бо? – Я начала обижаться.

– Это ты, Мини? – спросил Бо.

– Я. – Я скромно опустила вниз наклеенные ресницы.

– Слава богу! – вздохнул Бо. – А я-то уж испугался, что мне кошмары и по утрам стали сниться.

– Что ты называешь кошмаром, Бо? – спросила я, подозревая самое страшное.

– Конечно же накрашенную свинью. – Бо подошёл к своей поилке и повернулся ко мне хвостом.

Испытывал ли кто-нибудь когда-нибудь в жизни разочарование большее, чем испытала я?

Причём это было не разочарование в собственной красоте. Нет. Здесь все стабильно.

Я разочаровалась в друге. В своём лучшем и единственном друге.

Сломя рыло я побежала в сторону дома. Если и повизгивала по дороге, то только потому, что не могла сдержать чувств.