Жизнь животных. Рыбы и амфибии
Шрифт:
Об образе жизни панцирной щуки имеются еще весьма скудные сведения; известно только, что эта рыба часто встречается в реках и озерах. Икра этих рыб ядовита, хотя мясо считается очень вкусным.
Отряд гоноринхообразные, или конорылообразные
(Gonorynchiformes)
Гоноринх Грея (Gonorynchus greyi) [45] , рыба длиной 30–45 см, не редкая в морях у мыса Доброй Надежды, у Австралии и Японии, любящая поверхность моря и охотно поднимающаяся в песчаные бухты. Поселенцы на Новой Зеландии, которым он известен под названием «Sand-eel», едят его.
45
Местное название гоноринха — песчаный угорь — было дано этим рыбам из-за их вытянутого тела и способности зарываться в песок.
Гоноринх
К вьюнам причисляются так называемые кнерии (Kneria) [46] , рыбы, получившие свое прозвище в честь Кнера; о них мы упомянем для пополнения нашего образования. Два известных вида представляют собой маленьких пресноводных рыб Тропической Африки. Эти рыбы, например, ангольская кнерия (Kneria angolensis), населяют быстрые потоки, держатся у дна.
46
Кнерии далеки от вьюновых рыб.
Отряд сельдеобразные
(Clupeiformes)
К сельдям относятся японские селедки (Bathythrissa) с единственным видом того же названия (Bathythrissa dorsalis) [47] , которую ловят у японских берегов на глубине 350 саженей и которая, по Гюнтеру, походит на сигов шестидесятисантиметровой длины.
Японская селедка (Bathythrissa dorsalis)
47
Точное видовое название рыбы, упоминаемой Бремом как японская сельдь, выяснить по приводимому в книге описанию не удается.
Сельдь-дораб, или зубастая сельдь (Chirocentrus dorab) [48] , называющаяся в Индии валай, кирувалай и кунда, в Белуджистане же пуссунт, распространяется от Красного моря через Индийский океан до Тихого. Верхняя ее сторона сине-зеленая, а нижняя серебристо-белая; по Дэю, сельдь-дораб достигает 4 м длины и не ценится как съедобная рыба; при ловле она опасна для рыбаков своими укусами, так как в слепой ярости старается укусить все, что только попадается под зубы.
48
Крупная хищная прибрежная рыба морских тропических вод. На челюстях дораба имеются мощные клыковидные зубы.
Важность рыб для хозяйства человека можно выразить достаточно понятно, если назвать «сельдь». Без трески можно жить; камбалы и большинство других морских рыб доставляют по большей части пищу и доход лишь береговым жителям; пресноводные рыбы принадлежат к числу более редких кушаний на столе жителя внутренней части страны; но сельдь и ее родичи достигают самой отдаленной от моря хижины. Если какая-либо рыба заслуживает название пищи бедных, то это именно сельдь; доступная даже неимущим, она во многих домах должна заменять собой мясо. Нет другой рыбы, которая была бы нам более необходима.
Атлантическая сельдь (Clupea harengus) редко достигает, как известно, длины более 30 см, имеет маленькие, узкие грудные и брюшные плавники, стоящий на середине спины спинной плавник, далеко отодвинутый назад узкий заднепроходный, глубоко раздвоенный хвостовой, большие, легко отпадающие чешуи; верхняя сторона этой рыбы красивого зеленого или зелено-голубого цвета, нижняя сторона и брюхо серебристого цвета и в зависимости от направления падающего света блестят различными оттенками; спинной и хвостовой плавники темные, остальные светлые.
Северная часть Атлантического океана от американских до европейских берегов с включением Северного и Балтийского морей и части океана на север Азии составляют родину сельди. Прежде все думали, что сельдь ежегодно совершает путешествие из Ледовитого океана, которое и приводит ее в наши воды. Андерсон выдвинул это предположение в виде тезиса и самым точным образом указал маршрут сельдей. Он сообщил ученому и рыбачьему миру, что громадная стая плывет с севера, затем разделяется, оплывает Исландию и Великобританию, здесь входит через Каттегат и Зунд в Балтийское море, а через Ламанш или британские воды продолжает путь вдоль голландских и французских берегов и т. д. Уже Блох высказал сомнение, что сельди могут совершать такое путешествие с весны до осени. Он указал, что они на Крайнем Севере встречаются гораздо реже, чем в Северном и Балтийском морях, что их ловят в последнем в течение всего года, и предположил, что рыба поднимается с больших глубин в верхние слои воды. Другие исследователи поддержали его; в Англии тоже признали наконец истину, и в настоящее время не подлежит более никакому сомнению, что Блох высказал совершенно верное мнение. «Замечательно, — говорит Карл Фогт, — каким образом естественная история сельди, рыбы, столь распространенной всюду в Северном море, была украшена и искажена рыбаками и литераторами. Внезапное появление громадных стай сельдей у северных берегов Европы и Америки в известное время года, таинственное исчезновение с определенных мест, где они во множестве держались прежде, дали повод к басням, которые, несмотря на самое основательное освещение со стороны естествоиспытателей, все еще в ходу в популярных сочинениях и учебниках».
Время метания икры,
в течение которого производится самая значительная ловля, падает на зимние месяцы, но, по-видимому, оно изменяется часто на недели и месяцы в зависимости от погоды и других, в сущности, неизвестных причин. Рыбаки имеют различные приметы, по которым определяют приближение стай сельди. Однако эти приметы так неточны, что голландцы говорят, что дали бы с удовольствием бочку золота за верный признак для определения времени и места предстоящего появления сельди. Годы тоже бывают различны. В одну зиму на известном месте показываются громадные стаи, между тем как в следующую в сети попадают лишь отдельные рыбы [49] .49
Уровень накопленных знаний по биологии сельди, особенностям ее миграционного цикла, а также разработанные методы прогноза численности и промысловой разведки позволяют в наше время с гораздо большей точностью, чем во времена Брема, предсказывать урожайность разных стад сельди, сроки их появления на нерестилищах или в других районах океана, где они образуют промысловые скопления.
Среди сельдей тоже различают много пород, хотя и нельзя признать между ними видовых отличий. Сельдь Балтийского моря самая мелкая и тонкая, голландская и английская уже крупнее, а сельдь Шетландских островов и норвежского берега самая крупная и жирная. Береговые рыбаки отличают сами, как и ловцы семги, в устьях рек прибрежную сельдь, которая держится по близости от берега и обыкновенно хотя жирнее, но не имеет такого тонкого вкуса, как морская сельдь, приплывающая к берегу издали.
История жизни сельди все еще во многих отношениях темна и неясна. Появление ее в верхних слоях воды и у берега, как уже сказано, мало предсказуемо, и не всегда являются стаи рыб, желающих размножаться, а напротив, ежегодно появляются из родных глубин также большие стаи так называемых холостых сельдей, которых голландцы называют Matjeshering. О жизни сельди на глубинах мы и в настоящее время не знаем почти ничего. Постепенно было установлено, что она питается крошечными, частью невидимыми невооруженным глазом ракообразными, но поедает их в бесчисленном количестве. Иногда, однако, она питается также, как показали новейшие исследования Скотта, другими рыбами, особенно кильками, а также икрой и мальками разных рыб.
До сих пор еще не известны причины, которые определяют и иногда видоизменяют направление движения сельдей, но кажется несомненным, что в течение известных больших промежутков времени стаи сельдей уклоняются от тех мест, которые они регулярно посещали прежде, и направляются к другим. Гейнке высказывается об этом следующим образом: «Ловля сельдей в открытом море около берегов Германии в настоящее время невозможна, так как эта часть Северного моря крайне бедна сельдями. Шотландцы и англичане находятся в этом отношении в лучших условиях: у них имеются богатейшие сельдяные мели под рукой и почти то же самое относится и к норвежцам, а в новейшее время и к шведам, которые имеют богатый промысел в Скагерраке, где я нашел большое обилие сельдей на Ютландской банке. Однако немецкие берега не всегда были так бедны сельдями, как теперь. Твердо установлено, что около 1500 года с Гельголанда производился большой лов сельдей, размеров которого, правда, нельзя точно определить, но который составлял, по-видимому, в то время главный источник заработков гельголандцев и в котором принимали участие также бременские, штадские и гамбургские купцы, строившие на острове рыбопромышленные здания». Эткер рассказывал, как приводит Линдеман, что в XV и XVI столетиях ловля сельдей была главным промыслом гельголандцев и прекратилась лишь в XVII столетии вследствие исчезновения сельдей, которые до того времени ежегодно появлялись массами. Но стаи сельдей снова возвратились в конце XVIII века. «Сельдь, — говорит врач Рамбах, — давно исчезла из устьев Эльбы; в 1770 году она снова появилась там, но, в меньшем числе, поэтому она с незапамятных времен не попадала на наш рынок в свежем виде. В конце последней осени (1800) она явилась такими большими стаями в Эльбу при Глюкштадте, что ее ловили ковшами; в Гамбурге платили за 20 штук 2 шиллинга». Пастор Хюббе тоже пишет из Гамбурга в 1808 году: «Лишь лет 10 тому назад мы снова познакомились с криком «свежие селедки»! В более старое время, правда, привозили свежую сельдь в Гамбург на продажу, но потом она снова отвыкла от Эльбы и мест около нее, так что представляла совершенно новое явление. По временам сельдей было так много, что полное ведро продавали за 2 шиллинга. Их развозили на продажу на возах и ручных тележках и привозили в город. Соседние крестьяне покупали целые телеги сельдей для откармливания свиней». По словам Маркарда, которые тоже приводит Линдеман, число занимавшихся главным образом ловом сельдей бланкенезских рыбаков достигало до 1820 года приблизительно 200, но они не могли надлежащим образом распродать свой неимоверно большой лов [50] .
50
Численность сельди одних и тех же стад может сильно отличаться в разные годы и зависит от условий нереста и откорма молоди в предыдущие годы, т. е. от тех условий, которые определяют урожайность поколения. На общую численность сельдей, как и других промысловых рыб, большое влияние оказывают сроки и объемы вылова. Нерациональное использование запасов часто приводит к перевылову, когда численность рыб резко сокращается, и для ее восстановления требуются длительное время и специальные меры — введение ограничений или запрета на промысел. Для таки рыб, как сельди, в промысле которых принимают участие суда многих стран, взаимные договоренности об объемах вылова (квоты) достигаются в результате сложных и длительных международных переговоров.
Главная масса всех сельдей, которая наблюдается и ловится в верхних слоях, несомненно, появляется здесь с намерением метать икру. Иногда икра и молоки изливаются в такой массе, что море мутнеет и сети покрываются корой, возникает противный запах, который разносится на далекое расстояние; верхний слой воды насыщается семенем, которое может оплодотворить большую часть яиц. Даже на дне моря икра накапливается в виде ясно заметного слоя. Так, Эварт, исследуя мели, где мечут икру сельди, в Баллантраэ у южной части западного берега Шотландии, нашел, что крупно песчаный грунт моря на глубине 7–213 саженей был местами покрыт слоем икры толщиной более 1 см.