Жизни Кристофера Чанта

– Очаровательной юной леди с арфой? – спросил Кристофер.

– Увы, нет, – с сожалением ответил Такрой. – С ней случилась истерика, когда ты уплотнил меня в прошлый раз. Кажется, мое тело в Лондоне превратилось в полосу тумана, и она решила, что мне пришел конец. Закричала и порвала струны арфы. Ушла, как только я вернулся. Она сказала, что ей не платят за то, чтобы она давала приют привидениям, заметила, что она заключила контракт только на один транс, и отказалась вернуться даже за двойную оплату. Жаль. Я надеялся, она покрепче будет. Она напоминала мне другую юную леди с арфой, которая когда-то была светом моей жизни, – несколько мгновений он выглядел настолько грустным, насколько вообще может быть грустным человек с таким жизнерадостным лицом. Затем он улыбнулся. – Но ни одну из них я не посмел бы просить разделить со мной жизнь в мансарде. Так что, возможно, оно и к лучшему.

– Тебе пришлось найти другую? – спросил Кристофер.

– К несчастью, в отличие от тебя, я не могу работать без них. Профессиональному спириту нужен другой медиум, чтобы служить ему якорем – музыка тут подходит лучше всего, – и отозвать обратно, если что-то пойдет не так, и согревать его, и следить, чтобы его не прерывали разносчики рекламы, и так далее. Так что твой дядя в спешке нашел новую девушку. Она из крепкой породы – это да. Голос – точно топор. Играет на флейте так, словно кто-то скрипит мокрым мелом по доске, – Такрой слегка передернулся. – Если сосредоточиться, я могу постоянно слышать этот звук.

Кристофер тоже слышал визгливый звук, но подумал, что, скорее всего, это свирели заклинателей змей, которые в этой Везделке сидели рядами вдоль городской стены. Город уже появился в поле зрения. Здесь было ужасно жарко – гораздо жарче, чем в Девятой. Высокие грязные стены и купола странной формы над ними дрожали в горячем воздухе, будто находились под водой. Песчаная пыль взметалась облаками, почти скрывая грязно-белый ряд стариков, сидевших на корточках перед корзинами и дующих в свирели. Кристофер нервно посмотрел на толстых змей, которые, раскачиваясь, поднимались из корзин.

Такрой засмеялся:

– Не беспокойся. Змея твоему дяде нужна не больше, чем тебе!

В город вели высокие, но узкие ворота. К тому времени, когда они дошли дотуда, оба покрылись песчаной пылью, а Кристофер вспотел, и пот прочерчивал в этой пыли дорожки. Такрой выглядел до обидного свежим. За стенами стало еще жарче. Единственный недостаток по-настоящему замечательной Везделки. По тенистым краям улиц толпились люди, козы и импровизированные палатки под разноцветными зонтами, так что Кристоферу с Такроем пришлось идти по ослепляющей солнечной полосе посередине. Все кричали и весело переговаривались. Воздух наполняли странные запахи, блеяние коз, пронзительный писк цыплят и странная звенящая музыка. Всё вокруг было ярким, а самыми яркими – маленькие позолоченные, будто кукольные, домики на углах улиц. Они всегда были завалены цветами и блюдами с едой. Кристофер думал, что в них живут очень маленькие боги.

Леди под ярко-синим зонтиком дала ему немного конфет, которые она продавала. Они походили на хрустящие птичьи гнездышки, пропитанные медом. Кристофер угостил Такроя, но тот сказал, что может попробовать их только так, как пробуешь что-то во сне – даже после того, как Кристофер уплотнил его еще раз.

– Дядя Тенни хочет, чтобы я добыл козу? – спросил Кристофер, слизывая мед с пальцев.

– Мы бы попробовали, если бы получилось с повозкой, – ответил Такрой. – Но на самом деле твой дядя надеется на кошку из одного из храмов. Мы должны найти Храм Ашет.

Кристофер повел его к большой площади, где располагались все большие дома богов. Человек с желтым зонтиком по-прежнему сидел здесь – на ступеньках самого большого храма.

– Ах да. Вот он, – произнес Такрой.

Но когда Кристофер направился к человеку с желтым зонтиком, надеясь поговорить с ним, Такрой остановил его:

– Нет, думаю, лучше нам проникнуть внутрь где-нибудь с другой стороны.

Они спустились по огибавшим храм узким переулкам. Других дверей у него не оказалось вовсе, как, впрочем, и окон. Стены были высокими, грязными и совершенно гладкими, если не считать опасных шипов наверху. Такрой жизнерадостно остановился в жарком переулке, где кто-то выбросил воз старой капусты, и посмотрел наверх на шипы. Их обвивали концы цветущих ползучих растений, поднимавшихся с другой стороны стены.

– Выглядит многообещающе, – заявил Такрой и прислонился к стене.

Веселое выражение исчезло с его лица. Одно мгновение он выглядел разочарованным и довольно раздраженным.

– Вот так поворот. Ты сделал меня слишком плотным, чтобы проникнуть сквозь стену, проклятье! – поразмыслив, он пожал плечами. – Ну да ладно – всё равно, надо провести третий эксперимент. Твой дядя предположил, что если ты способен пробивать проход между мирами, то, вероятно, сможешь пройти и сквозь стену. Ты готов попробовать? Как считаешь, сумеешь проникнуть внутрь и взять кошку без меня?

Такрой, похоже, сильно нервничал и беспокоился. Кристофер посмотрел на угрожающую стену и подумал, что это, наверное, невозможно.

– Могу попробовать, – сказал он и – в основном, чтобы утешить Такроя – шагнул к горячим камням стены попытавшись протолкнуться сквозь них.

Сначала это было невозможно. Но мгновение спустя Кристофер обнаружил, что если немного по-особому повернуться вбок, он начинает погружаться в камни. Он обернулся и ободряюще улыбнулся обеспокоенному Такрою:

– Вернусь через минуту.

– Мне не нравится отпускать тебя одного, – говорил Такрой, когда раздался звук, похожий на «ШМЯК!» – и Кристофер оказался по другую сторону стены, с головы до ног запутавшись в ползучих растениях.

Его ослепило солнце. Он расплывчато видел, слышал и чувствовал, как перед ним что-то бесшумно убегает по двору, и застыл в ужасе. «Змеи!» – подумал Кристофер и поморгал, прищурился и снова поморгал, пытаясь разглядеть их как следует.

Это оказались всего лишь кошки, разбегающиеся от шума, который он произвел, проходя сквозь стену. К тому времени, когда он снова мог видеть, большинство кошек было уже вне досягаемости. Некоторые высоко взобрались по ползучим растениям, а остальные стрелой неслись к разнообразным темным аркам, расположенным по окружности двора. Но одна белая кошка была медлительнее остальных и неуверенно, тяжело семенила в густой тени одного из углов. Ее можно было поймать, и Кристофер бросился за ней.

Когда он выпутался из ползучих растений, белая кошка испугалась. И побежала. Кристофер побежал за ней через арку, увешанную другими ползучими растениями, через еще один – более тенистый – двор, а затем через дверной проем с занавеской вместо двери. Кошка скользнула за занавеску. Кристофер отбросил занавеску в сторону и нырнул следом. Внутри было настолько темно, что он снова ослеп.

– Кто ты такой? – удивленно и надменно спросил голос из темноты. – Ты не должен быть здесь.

– А ты кто? – осторожно спросил Кристофер – хотел бы он разглядеть что-нибудь помимо сине-зеленого блеска.

– Богиня, конечно, – ответил голос. – Живая Ашет. Что ты здесь делаешь? До Дня Фестиваля я не должна видеть никого, кроме жриц.

– Я пришел только за кошкой, – сказал Кристофер. – И как поймаю ее, сразу уйду.

– Тебе нельзя, – сказала Богиня. – Кошки посвящены Ашет. А кроме того, если ты гонишься за Бети, то она – моя, и у нее скоро снова будут котята.