Жмурки со Вселенной

Мне нравятся их дети, но на расстоянии и раз в полгода. Страх, что жизнь превратится в одну сплошную подгоревшую кашу, выбивает из меня все желания, связанные с материнством.

Мои дни и так не отличаются разнообразием. Каждую ночь ложусь с мыслью, что завтра все будет по-другому, запишусь на какие-нибудь курсы, скажу начальнику, что ухожу, начну путешествовать, мы с Григом посетим все музеи.

Удивляюсь, когда следующей ночью вновь погружаюсь в те же мысли: «Нужно поменять сегодняшний день, иначе завтра будет таким же, как вчера». Затем к заезженной фразе добавляется: «Но сейчас-то ночь. Надо постараться завтра встать вовремя и начать жить по-другому».

Опять 08:00. И снова меня ждет недоброе утро без завтрака.

– Телефон глючит, не могу зайти в соцсети, ни в одну причем.

– Дай посмотрю. Вот я вхожу, твои приложения работают, вроде все нормально.

– Что за шаманские дела! А вчера у меня экран потух, как будто в режиме экономии находился, хотя зарядки оставалось еще шестьдесят процентов. И это все происходит, как только захожу в соцсети.

– Ничего сейчас не вижу.

– Ладно, уже опаздываю, до вечера.

Быстро целую любимого, беру со стола печеньки, хлебаю чужой чай. Григ такое не выносит, поэтому, пока надеваю обувь, выслушиваю недобрые слова о своем режиме: «Надо вставать пораньше, чтобы успевать завтракать, наливать себе чай, а не брать мой». Закрываю дверь, а он все болтает, и даже в подъезде еще слышу пару нудных фраз.

А потом меня ждут те же лица, действия, разговоры в течение офисного дня. Но, к счастью, выходит из отпуска любимая коллега – Мила. Когда она входит в кабинет, появляется запах мандарина. А после ухода остается нотка жасмина. Запоминающийся запах и красная губная помада – главные штрихи ее образа. Темно-русые блестящие волосы, идеальная укладка – каре с густой челкой.

08:44. До официального запуска «энергоотсоса» (я так называю нашу работу) остается пара минут. Утренний кофе, курилка, уютный закуток для свежих сплетен на балконе возле моего кабинета. Мы с Милой здесь узнаем подробности договоров, сплетни о других компаниях. Коллеги, скорее всего, стоят в дорожных заторах и лишаются возможности услышать подробности моего дня рождения.

– В общем, Мила, скучный день, спектакль, ужин, практически с Григом и не разговаривали. Как твой отпуск? Судя по тому, что ты целых две недели не появлялась в «Пробке», отдых получился интересным.

– Нормальненько, просидела пару дней дома, навела чистоту. Съездила к морю, фоточек теперь миллион, расскажу на обеде больше, а то времени совсем мало. А вчера подружка вытащила на семинар «Just… чего-то там». Кучеры, ой, коучеры, – хотя разницы особой не вижу, суть одна, – рассказывали о жизни фрилансеров. Не работайте с девяти до шести, только на себя и удаленно. Надо заплатить им, чтобы узнать, как зарабатывать миллионы, сидя дома в пижамке.

– Смешно, ты вдохновилась?

– Ой, нет. Я обожаю нашу офисную жизнь. Все эти элегантные жилеточки, платья, проекты, знакомства с потрясающими людьми. Не буду уходить на фриланс. Это нестабильно, без красивых нарядов, и совсем без корпоративных подарков, конфет и пирожных. Я люблю дресс-код, подаренные фирменные блокнотики, обеды, пятничные посиделки с коллегами.

– Ой, Мила…

– Да, ты с нами не ходишь, а так бы изменила мнение. Корпоративы вообще отдельная тема. Один раз сходишь, а разговоров на целый месяц: кто с кем флиртовал, переспал, танцевал и чего только не делал.

– Да-да, я помню, как потом все по туалетам обсуждали Марину и нашего «зайчика».

– Кстати, о ней. Все думают, что это она слила инфу конкурентам.

Мои глаза закатываются наверх, чтобы взять из недр памяти момент, когда к нам пришла работать Марина.

– Да точно не она. Она же устроилась к нам перед Новым годом. Ох, не люблю я эти офисные интриги. А ты вот обожаешь. И возвращаясь к теме фриланса, тебе точно не надо отсюда уходить. Если здесь все нравится, удаленка, конечно, не твоя тема. Пойдем к директору, уже девять часов, скоро начнется летучка, а Витюша не любит опоздавших.

14:43. Мы все еще обсуждаем какие-то цифры, проекты, результаты месяца. На планерке запускаю волну зевков среди присутствующих. Руководитель смотрит на меня укоризненно. Я не вслушиваюсь в отчеты и цифры за январь. Делаю зарисовки нашего директора. Получается вполне симпатичный портрет глубоко думающего начальника в его кабинете. Мой руководитель Виктор Васильевич (среди офисного народа – просто Витюша) не обладает высоким ростом. Уже виднеются залысины, подстригают его ужасно – еще больше акцентируют внимание на проплешинах. Почему никто из родных ему об этом не говорит? Он носит костюмы на размер меньше, и так жалко пуговки на пиджаке, которые изо всех сил стараются скрыть пузико, держатся из последних ниток. Вообще, вид у него несуразный, как и его почетные грамоты на стене. Сразу бросаются в глаза рамки ядовито-зеленых, оранжевых цветов, абсолютно не сочетаемых друг с другом. Сами грамоты с нелепыми формулировками заслуг, и, если запустить туда страдающего перфекционизмом, он тут же вздернется рядом с покосившейся рамкой. Их «кривость» никому не дает покоя, кроме Виктора Васильевича. Главной деталью кабинета является специфическая точилка в виде голой женской фигуры, застывшей в «роковой» позе. Витюша ставит ее на середину стола. В офисе гадают, кто ему подарил нескромный канцелярский сувенир. Я – одна из немногих, кто с ним ладит. Коллеги не любят Витюшу за вульгарные шуточки, и везет ему, что мы работаем в России, – в любой европейской стране его юмор воспринимался бы как сексуальное домогательство.

Работники делают вид добросовестных слушателей, но на самом деле только Лена внимает каждому слову и записывает цифру за цифрой. И когда Витюша задает мне внезапно вопрос, сосредоточенная коллега шепотом помогает с ответом. За это ее благодарю: пишу в уголке блокнота «Спасибо». А мои зарисовки остаются незамеченными для директора.

На планерке также присутствует самый главный «поддакивалка» по фамилии Соловец, он отвечает за хозчасть. Успевает говорить и кивать нашему директору между жеваниями очередной резинки, которая спасает его от желания закурить. В нашем коллективе все смеются над его экспериментами по бросанию курить, хотя однажды они привели к решению убрать курилку. Тогда ор стоял выше Уральских гор, ведь там собирались не только курящие, но и такие, как я, кто любит решать все вопросы с помощью старого древнего способа «потрындеть».

Директор оставил нам место, но ввел регламент – не больше пяти минут. Виктора Васильевича полюбили после такого решения, но чувства продлились ровно до первой пошлой шутки про уши и член.

На планерке зарисовка получается живой, и страница с датой «2 февраля» перестает быть скучной. Мне нравится мой голубой ежедневник: в нем рисунки, добрые записи, мотивирующие лозунги.

Незаметно фотографирую получившийся портрет, выкладываю в соцсети. Коллеги первые оценивают пост. Телефон без конца загорается, всем нравится зарисовка.

Летучка превращается в пятичасовое совещание. Мы выходим из кабинета и дружно, без Соловца и Витюши, идем в курилку. Главное правило всех планерок – обмозговать все шуточки директора, цифры и отчеты в курилке. Перерыв затягивается, мы смотрим видюшки про котов, талантливых попугаев, художника и змею. Последняя извивается и рисует картину.

– Видела, как дельфины рисуют, но чтобы змея… – говорит Лена.

– Ага, хорошо ее надрессировали, – отвечает другой коллега.

– Лили, ты о чем задумалась? – спрашивает Мила.

– Даже змея рисует, а я нет, – ответила ей.

– Ты тоже рисуешь, вон какие портреты.

Стены курилки сотрясаются, мы громко смеемся по поводу нарисованного портрета. Заходит Соловец, болтовня прекращается.

– Лили, я скинул документы. – Он не успевает договорить и закашливается.

Выходит быстро, лишь бы не чувствовать этот противный и манящий для того, кто бросает курить, запах. Мила указывает на дверь и шепотом произносит:

– Ладно, давайте работать, а то третий пластырь уже налепил из-за нас.