Жнец. Книга первая.

Так вот, что-то я отвлёкся. Ранее у меня был ровный частокол зубов, тут же не сказать ровный. Правда и проплешин не имелось, все зубы на месте. К тому же я поднял обе ноги задирая также одеяло и по сгибал их в коленях. Всё в норме. Я же говорю, что тело не моё. Машинально ощупав ногу и бок, только убедился в этом окончательно. Никаких травм, ни от ранения, ни от картечи. Да и тело явно молодое. Точнее пока не скажу, но вот что дало ощупывание, пока я сидел на койке, искоса осматриваясь. Короткий ёжик на голове имелся. Проведя по затылку, я нащупал шишку, которая слегка стрельнула болью. Не она ли причина того что я смог занять это тело? А травма может быть серьёзное, даже не большой и не сильный удар может вызвать внутричерепное кровоизлияние. Сколько таких видел уже, да и вскрывал, что уж говорить. Ладно, потом осмотрю себя, а пока продолжим пальпацию. Значит волосы короткие, о цвете волос говорить пока рано, крепкие пальцы, но не скажу, что они музыкальные, не длинные, если вы поняли о чём я, руки и ладони я был назвал трудяги, но они не имели мозолей и были мягкие, хотя я бы не сказал, что изнеженные. Крепкое тело, можно сказать крепко сбитое, коренастое, мышцы имелись. Ощупав обнаружим всё же мозоли на руках. На костяшках. Парень видать увлекался боксом, характерные следы. Это не есть хорошо, снайпера, как и музыканты, руки берегли, поэтому у нас рукопашный бой проходил без ударов, захваты, броски, использование оружия и подручных средств, но не кулаков. Надеюсь этот парень не успел руки повредить серьёзно. На этом всё, особо больше сказать пока не могу. Вроде подросток, но всё же свет и зеркало нужно. По мне ладно, с каждой минутой управлять телом было всё легче и легче, но сейчас опишем саму комнату. Судя по двум окнам, которые в принципе не имели штор, снаружи действительно ночь. Снаружи плохо видно, что имелось, но крышу соседнего здания вроде видно, белая, значит снег. В помещении стояло два десятка коек, вроде панцирные кровати, или сетчатые, поди пойми, все они были заняты и на них кто-то спал. Может я в армии? Очень похоже было. Тем более тумбочки почти у каждой кровати. У меня две было с обеих сторон, но какая моя не понятно. Моя-моя, раз занял тело, то всё что принадлежало ранее ему, теперь моё.

Я раздумывал не лечь ли и поспать, чтобы встать со всеми и постепенно незаметно вжиться в роль, пока не знаю кого, но выхода никакого не было. Я почитывал книги про попаданцев, второй патологоанатом в морге увлекался ими, в ординаторской несколько стопок было, вот и почитывал во время дежурств, тему знаю. Оттого и не особо сильно удивился. Да и действительно, кому как не мне в попаданцы идти. Меня сложно назвать представителем серой массы. Загнать меня в рамки обыденной жизни трудно, делать как все я не любил и предпочитал жить своим умом. А по поводу моих раздумий, так тут смысл был, в туалет сильно по маленькой хотелось, вот и прикидывал, дотерпеть или всё же сходить? С учётом того что я не знаю где-что находится и куда идти, будет сложно, а утром с толпой можно будет ознакомится с обстановкой. Всё же я решил идти, мочи нет терпеть. Откинув одеяло, я спустил ноги на ледяной пол, зима всё же снаружи, и нашарив обувь, это были не тапки, скорее ботинки, точно зимние, и попытавшись сунуть внутрь ноги обнаружил что там что-то есть. Шерстяные носки оказались, надел их, и чтобы никого не будить грохотом подошв по деревянному полу, прямо в носках направился к двери. Мотало изрядно, я ещё знакомился с телом, приходилось держатся за спинки кроватей, чтобы в сторону не повело, но до дверей, двухстворчатых, дошел благополучно. Они не были заперты, потому я и выскользнул в коридор где тускло горела дежурная лампа, тоже без абажура. Коридор был пуст и имел несколько дверей. Куда идти было понять не сложно, обоняние помогло. Правда, отойти от двери я далеко не успел. Та скрипнула, выпуская ещё одного соню из той комнаты, которую я только что покинул.

Держась за стену, я повернул голову, до хруста в шее, даже шишка стрельнула болью, и рассматривал парнишку, что на цыпочках быстро шёл ко мне. На вид лет пятнадцати, худой, не складный и рыжий. Надо сказать, у меня было несколько фобий, глупо отрицать их. Девственности я в четырнадцать лет лишился, дочка тренера постаралась. С тех пор я спал только с грудастыми девицами. После дочки тренера, у которой был великолепный для шестнадцатилетней девахи третий размер, всё что меньше я вообще за груди не считал. Это не фобия, это страсть. Вон у Ольги вообще пятый, сказка, а не грудь. Эх, а напарник больше ценитель женской красоты, а не как я, любитель потискать приятные округлости. Ладно, мир их праху. После мести я их всё же простил. Так вот, дочка тренера мало того что обладала выдающимися данными, так ещё и была рыжей. Та со мной поразвлеклась и потом другого партнёра нашла, можно сказать разбив мне сердце. Вообще сложно встретить девушку с отличной фигурой, стройную и высокую с большими молочными железами, но та была именно такой, а то обычно невысокие, коренастые и расплывшиеся, а таких я не любил. Я и девчат заказывал по своим вкусам, ни одной рыжей, и обычно стройненькие с крупными статями. Между прочим, довольно сложно найти девчат по моему вкусу, поэтому всего три работали со мной, я их менял время от времени, посчитав что разнообразие украсит мою жизнь. Всё подтвердилось. Если свеженькие появлялись, заказывал их на пробу. А всё из-за своей лени, мне проще заказать чем ухаживать и всё остальное.

Ладно, что-то я отвлёкся. Про одну из фобий рассказал, это рыжий цвет волос, и один из представителей этой цветовой гаммы приближался ко мне. Тоже, кстати, в носках. Глядя на него, я чувствовал привычное раздражение и неприязнь, которые старался задавить. Ну не люблю рыжих и всё тут. А паренёк, всё же ему лет пятнадцать было на вид, поднырнул под мою руку, закинув её на плечо, и придерживая меня, повёл дальше к туалету, на ходу шепча:

– Ну чего ты Кирюх меня не подождал, я бы помог.

Уже одно его поведение показывало, что что-то не так с этим телом, особенно если про шишку на затылке вспомнить. Надо выяснить и думаю этот поход в туалет многое мне даст. Глупо отказываться от такого шанса. Поэтому двигаясь к двери, которая явно вела в туалет, там у написано было что он мужской, женский напротив, я поинтересовался:

– Ты кто?

У меня было время подумать, выдавать кто я или нет. Однозначно нет. Но как-то пояснить свои странности нужно, и потеря памяти, как бы это не смотрелось со стороны, и пусть даже приелось из-за прочитанных книг, было идеальным вариантом, да и будет идеальным у других попаданцев. И вот я решил сделать пробный заброс. Судя по всему, моё новое тело отлично знало этого рыжего и такой простой вопрос ожидаемо вверг его в ступор. Этого я и добивался. Рыжий встал и вывернувшись, взглянул мне в глаза:

– Ты что, Кир, ничего не помнишь?

– Ничего. Проснулся, в туалет ходу, а память пустая как туман. Кто я?

– Э-э-э… – видно было что парнишка залип, пытаясь осмыслить что я ему только что сообщил. Пришлось напомнить о себе.

– Я в туалет хочу. Если сейчас не дойду до него, мочевой пузырь точно лопнет.

– Какой пузырь? – удивился тот, но всё же повёл дальше, и открыв скрипучую дверь помог дойти до толчка.

Общались мы с ним шёпотом, ночь, будить никого не хотелось, поэтому скрип двери серьёзно ударил по нервам. Чуть не описался. А так дойдя, я приспустил чёрные боксёрские трусы, а кроме них ещё и майка была, слегка растянута, и вот с облегчением во всех смыслах этого слова стал сливать лишнюю жидкость, не без интереса рассматривая свой новый инструмент. Никаких различий, всё тоже самое. Уж извините за такую физиологическую подробность, реально терпеть мочи не было. Рыжий оккупировал соседний толчок и занимался тем же самым в полной тишине. У меня общаться особо желания не было, а тот видимо выжидал, когда я начну задавать вопросы, судя по взглядам что тот на меня бросал.

Ещё когда мы заходили, я обратил внимание на ряд умывальников в количестве трёх штук, очень древних на вид, как и краны, что вполне вписывались в общий вид, да и толчков тоже три было, небольшой туалет. Так вот, над крайним умывальником, тем что ближе к двери, висело зеркало, слегла сколотое по краям, но вполне приличное на вид. Поэтому закончив, ух какое облегчением, я поправил бельё на себе, и ёжась от холода, в туалет отнюдь не тепло было, и судя по тому как свистело в воздуховоде, снаружи вьюга была, отошёл от толчка. Вот так подойдя к нужному умывальнику, я стал споласкивать руки, рыжий неохотно последовал моему примеру, мыла нигде не было видно, я уж про полотенце не говорю, но отмывая руки в ледяной воде, про горячую тут видимо и вспоминать не стоит я рассматривал себя в зеркало. Ну что ж, тело не такое и плохое мне досталось. На вид лет пятнадцати-шестнадцати, русоволосый, причёска короткая, как я и говорил, ёжик по сути. Прямой нос, слегка курносый, ясные зелёные глаза, чётко видны брови, губы слегка полноваты, да ещё ямочка на подбородке. Густые ресницы. Симпатичный. Хот я и в прошлой жизни не урод был, вон как соседки поглядывали на меня. Почти сорок и холостой, не порядок, как вызов им. Особенно их бесили девочки по вызову, что дважды в неделю приезжали ко мне. Плечи у моего нового тела широкие, явно накаченные, остальное в небольшом зеркальце сложно рассмотреть. Однако первое что бросалось в глаза, это синяки под обеими глазами, делающими меня похожими на панду, свежие, суток нет, уж поверьте моему опыту. Так что отряхивая руки, заканчивая с визуальным осмотром верхней части тела и лица, я повернулся и сказал рыжему:

– Давай рассказывай. И побыстрее, холодно. Так кто я такой и где мы находимся?

Отвечать рыжий сразу не стал, поджимая ноги, старая разбитая плитка морозила ноги, тот вздохнул, явно собираясь с мыслями и отойдя, взобравшись на крайний толчок, дотянулся до верха столбика, отсюда не видно за чем, и что-то достал. Этим чем-то оказался окурок папиросы и коробок спичек с почти стёртой стороной поджига. Не сразу, но он смог зажечь спичку, долго шоркая о коробок, и прикурив, сделав две затяжки, глубоких, потушил окурок и убрал всё обратно, пояснив:

– Это не мой, Ваньки, убьёт если увидит, что кто-то его папиросы трогает. Курить хочется, уши пухнут. Это ты спортсмен, не куришь.

– Мне долго ждать? – также переступая с ноги на ногу, пол реально ледяным был, не смотря на горячие трубы отопления, поинтересовался я.

– В общем это… ты Кирюха Крайнов.

– Точно Крайнов? – удивился я. Меня в прошлой жизни звали Олегом Крайновым. Видимо совпадение

– Может и не Крайнов, – почесал тот мочку ухом. – Ты тут с рождения, как и я, что записали в документах, то и носим.

– Значит мы в детдоме?

– Ага, так, это… я могу дальше рассказывать?

– Давай.

Вот что я узнал от парнишки. Кирилла Крайнова, у нас не только имя, но и отчество разное, тот Иванович, а я был Борисовичем, подбросили к дверям детдома в возрасте с месяц. Ни записки, ничего такого не было, так что дали имя и вот тот стал тут в детдоме жить, в Ленинграде, уточню. Был он не особо хулиганистым, а вполне неплохим парнем, с двенадцати лет серьёзно занялся боксом и даже получил второй разряд. В комсомол не вступил только потому что не оказал знаков внимания комсоргу нашего детдома, а та положила глаз на Кирюху. Ну да, после того как рыжий, его Сеней звали, описал эту девчонку семнадцати лет, я бы тоже к ней на пушечный выстрел не подошёл. Так что с этим делом Кирюху прокатили. А так, обычная жизнь детдомовца. Восемь классов тот закончил, о чём имел документы об образовании на руках, они сейчас у директора, в сейфе. Мне, а теперь уже мне, недавно исполнилось шестнадцать, месяца не прошло, и по факту я взрослый. Тут вообще интересное дело со слов Сени. Так-то в детдоме можно жить до восемнадцати, чем многие и пользовались, но если кто решил пораньше вылететь из родного гнезда, Кирюха был из таких, то всё просто, находишь работу с общежитием, и переезжаешь, регистрируя новое место жительства. Вот и всё, дальше руководство детского дома за тебя не отвечает. Многие из хулиганов старались подольше задержатся в детдоме, а что, кормят, одевают и есть где жить. Вообще тут разные воспитанники были.

По поводу самого Кирилла, тот болел авиацией и уже год читал разные книги, готовясь начать учиться в аэроклубе, все необходимые документы он уже собрал и подготовился. Параллельно тот собирался пойти работать на завод, потому как там была неплохая зарплата и давали койку в общежитии. Закончив аэроклуб, тот хотел подать документы в военное лётное училище, истребителем мечтал стать. Ну что ж, наши мечты не совпадали, хотя вертолётом управлять и легкомоторным самолётом я умел. Брал уроки пилотирования для саморазвития. Это уже после получения травмы было. По поводу гематомы и того состояния в котором я пребывал. На входе в детдом произошла драка, и Кирилл, что возвращался с собеседования в отделе кадров завода, бросился разнимать драчунов. Вот ему кусок льда и прилетел в затылок. У того треух был, но лёд попал ниже, место не защищено. Вырубило сразу. Испуганные парни, сразу забыв про склоку, быстро перенесли его в комнату, и раздев, уложили в койку, благо был вечер. Пока одни отвлекали воспитателей, другие всё и провернули. Вот такая история. Лучше бы врача вызвали. А я стал и размышлял. Похоже удар льдом был таков, что душу Кирилла просто выбило из тела и я занял его оболочку. Думаю, так и было, потому как прошлые знания тела и память его я не унаследовал. Да и вообще никаких откликов от прошлого хозяина тела. Сеня сообщил кто льдышку бросил, видимо решил, что я мстить буду, видать какие-то свои претензии к драчуну имел, но меня это не заинтересовало. Я бы ему спасибо наоборот сказал за возможность получить новое тело. Ладно хоть никаких туннелей, пространств и встреч с богами не было. Раз и новое тело.