ЖнецЪ. На службе Е.И.В.
Шрифт:
Рывок!
Очередное сближение вновь одарило мага вспышкой боли, еще обильнее покрыв плотный снег каплями источника силы Жнеца. Ответной колкости Алмас-Гирей вновь ловко избежал. Отличный план — кровопотеря ослабит противника, позволив бретеру через пару минут просто добить незадачливого поединщика.
Будет ждать или закрепит успех?
Рывок!
Ожидавший секущей атаки Матвей сумел покалеченной рукой схватиться за рукав куртки горца в районе локтя, на что горец отреагировал серией колющих ударов, даже не попытавшись освободить захваченную конечность, окончательно сводя поединок к безобразной кабацкой свалке. Сил сдержать натиск не оставалось. Лишь рывки помогали чуть сбить уколы, но сознание исправно фиксировало все новые и новые дырки в шкуре Воронцова. Пока не смертельные.
Пока.
Очередной рывок атакующей жалом стали руки влево, заставивший горца слегка "провалиться" вслед за ножом, дал шанс Матвею обозначить удар
Мощное тело соперника, следуя "провалу", придавило Воронцова, но тот быстро стряхнул с себя отнюдь нежеланную ношу.
"Победил, что ли?" — только и подумал он.
Только почему он не моет рассмотреть "плывущее" лицо Ольги, а мир так крутится перед глаза… Темнота. Просто очередная темнота.
Демидова же искренне радовалась. У нее был серьезный курс по тактической медицине, а потому девушка прекрасно представляла, что такое пытаться сохранить жизнь бьющемуся в агонии телу. Матвея же сознание оставило, а потому конвульсии не мешали Ольге крепко сжать фонтанирующий сосуд на шее напарника стальными пальцами.
Блаженно было забытье парня, а потому он не видел, как рванули вперед "Скорпионы" оттесняя "группу поддержки " Алмас-Гирея. Упали внутрь дверей толстенные стекла, повинуясь синхронным ударам по легендарным красным кнопкам, и открывая сектора огня развернувшихся к "бойницам" вместе с креслами гвардейцам с пулеметами в руках. Огромная потенциальная плотность огня заставила товарищей горца резко сдать назад. И это правильно. Рунированный боезапас не оставил бы никакого шанса и самым мощным армейским щитам, что уж говорить про "игрушки" золотой молодежи!
Ольга же всего этого тоже не видела. Ее мир сузился до одного небольшого сосудика, из которого буквально хлестала, струясь по пальцам, жизнь ее друга. Лишь когда сильные руки кого-то из бойцов второго броневика оттащили ее от тела, а за свою работу принялись медики, девушка позволила себе… Разреветься.
Её не трогали. Два бойца расположились в почтительном отдалении, не мешая вздрагивающей хрупкой фигурке рыдать перед остроносым обелиском, который с укором смотрел на нее глазами выдавленного на барельефе портрета великого русского поэта.
Глава 14
Жизнь выносит приговор уже в момент рождения человека, а отпущенное до перехода в мир иной время — лишь автоматически продляемая отсрочка исполнения. При этом срок продления может окончиться в любой миг без всякого со стороны "осужденного" желания. Сейчас и сегодня в конкретной точке мироздания, что представляла собой самый защищенный кабинет в особняке на улице Пилес, приговор уложился в три буквы, что будучи переведенными с языка заморского на диалект осинок и березок составляли простой вопрос:
— Зачем?
В этой части старого здания, где свил свое гнездо Магистр, исполнители несли за свои решения настоящую Ответственность. Чаще всего головой. Сколько человек столкнулись в стенах этого кабинета с последствиями невыполненных обещаний, обязательств и поручений?.. Не сосчитать…
Отделанный под старину кабинет с настоящим камином был со вкусом обставлен, напоминая антуражи времен Ост-Индийской компании — массивная мебель, огромный стол, обитый зеленым сукном и книжные шкафы вдоль каждой из стен. Два удобных кожаных кресла, между которыми расположился большой глобус-бар, позволяли Магистру и его гостю расположиться в пол оборота к весело потрескивающему огню. И если хозяин стен действительно наслаждался отблеском всполохов пламени, то его гостя, не смотря на множество пройденных в его жизни перипетий, знобило словно от холода ада. Да, почему-то брат Повилас представлял мучения грешников именно льдом и хладом, а не каноническим жаром с запахом серы.
Оказаться приглашенным сюда в первый раз — было мечтой каждого из братьев… здесь доселе не бывавших, ибо это означало, что Сам их заслуги оценил и выделил среди остальных. Верный прицел на следующую ступеньку в иерархии Товарищества Иисуса. Однако с каждым новым посещением росло понимание, что шанс покинуть живым помещение становится все меньше, ибо уровень задач все время растет, а груз ответственности за ошибку с большей вероятностью может оказаться фатальным. Нащупать предел компетенции в Ордене — очень хреновый признак. С другой стороны, кто об этом думает в момент Первого Приглашения под очи Самого? Грустная реальность осознается гораздо позже!
— Зачем? — еще раз произнес сухой голос Магистра, не скрашенный и каплей эмоций.
Повилас знал, что третий раз вопрос задан не будет, а отсутствие ответа куда хуже, чем хоть-что-то…
— Санкция на операцию была получена, — проскрипел он внезапно пересохшим ртом. — Да, признаю, личный интерес в нанесении урона Воронцовым у меня есть. Однако операция планировалась управлением
информационной войны, и согласована на высшем уровне!Старый вояка промолчал о том, что начало операции неофициально, но оттого не менее явно, санкционировано самим Магистром. Он еще со времен службы запомнил, что вешать на вышестоящее руководство ответственность за проваленную акцию — не самая лучшая идея. Особенно если это самое руководство способно стереть тебя в порошок. По щелчку пальцев. Буквально.
А вообще ответ получился так себе. Даже не троечку в детсаде. Из серии: "Это не я, это он!". Не так должен выглядеть развернутый доклад опытного в воинском искусстве подчиненного. Это понимали оба присутствующих здесь собеседника… Жизнь одного из которых находилась в полной власти другого. С другой стороны аура личной силы Магистра подавляла, превратив все еще крепкие мышцы Повиласа в желе, а железные канаты нервов в нечто совершенно непотребное.
Старик в кресле еда заметно кивнул. Скорее сам себе, чем собеседнику. Он прекрасно знал, какое впечатление производит на тех, кто имел глупость вызвать его недовольство. Впрочем, эффект был недолговечен. Просто потому, что не слишком-то долго и жили такие посетители. Какого-либо удовлетворения от этого факта хозяин стен тоже не чувствовал. Ему вообще мало были знакомы обычные человеческие эмоции, пусть он и прекрасно умел их пародировать. Секс, страсть, любовь, деньги, дружба, насилие, страх — все это осталось в прошлом вместе со здоровьем, эрекцией и свежестью эмоций. Весь богатый спектр чувств ему прекрасно заменяла уверенность в том, как должно быть правильно, а все силы вот уже на протяжении полутора веков этот человек бросил на приведение мира в соответствие с его представлениями. На сегодня осталось лишь одна вещь, все еще раздувающая тлеющие угольки былого пожара в его душе. Власть. О, то самое чувство, когда покорно твоей воле в любой точке земного шарика вершатся Дела! Большие и малые, великие и ужасные. Как же сладостно, когда все те детишки, многие из которых не достигли и своего семядисятилетия, что так важно надувают щеки на различных форумах, депутатских креслах и даже президентских постах, бегут за советом! Однако не один даже самый великий гроссмейстер не способен показать и миллионной доли своих умений, пока фигуры покоятся в футляре шахматной доски, а значит пришло время двинутся вперед пешкам и ферзям, обозначая дебют новой партии, которая встряхнет если и не Мир, то уж одно великое северное государство точно. Кто-то по результатам Игры получит новые земли и богатства, а кто-то уйдет не только из-за стола, но и из самой жизни. Гроссмейстеру все равно. Для него боевые потери остаются лишь снятыми с поля фигурами, что ждут следующей партии рядом с доской. Магистру нравилась Игра против старого и сильного противника, которого старый шахматист уже не раз пробовал на зуб, но так и не смог загнать в угол. А хотелось неимоверно. Почти так же, как молодую мулатку. Память помнила ощущения женской ласки, а вот возраст явно возражал против практических попыток, так что оставалась лишь Игра, в результате которой погибнут многие, но ничего в целом не изменится. Мир не перестанет вращаться. Просто победителем назовут другого шахматиста… Или не назовут!
— Брат Повилас, — мастерски изобразил на своем лице легкое радушие, приправленное капелькой понимающего сочувствия давно выгоревший изнутри старик. — Я считаю действия по давлению на Воронцовых верными. А вот результаты пока оставляют желать лучшего. Помимо того, что уже сейчас этот… молодой человек имеет определенную репутацию в молодежной среде, так еще и возможный союз с Демидовыми ставит вопрос о его уничтожении ребром. Нам не нужен лет через 10 пример для подражания.
Повилас кивнул. Политика ордена в отношении нынешнего и последующих поколений Руси можно было выразить просто: самый простой путь к регалиям почету и уважению должен пролегать не через служению Отечеству, а сквозь сеть интриг, неформальных связей, совместного получения удовольствия от жизни в не самых невинных забавах. Для тех же, кто владеет Даром — свой путь: клановые войны, участие в сотне мелких конфликтов, что поддерживали в тлеющем состоянии главные бенефициары подобных заварушек по всему миру, и прочие мало полезные Государству занятия. Образ нужного понимания сентенции "пацан к успеху шел" обеспечивали тысячи журналистов, сотни каналов и СМИ… Нет, никто не говорил прямо, что быть амебой в социальном плане, ежедневно меняя Родину на очередную дозу, следующий стакан, пачку купюр или какую-то висюльку за интересы чужестранцев — путь к высокому социальному статусу. Информационные рабы бы просто взбунтовались! Нет, все делалось тоньше и красивее: здесь тезис, тут вброс, в сериальчике показать правильную модель поведения, и вот уже девочки ищут не семейное или хотя бы личное счастье, а тугой кошелек. Парни же предпочитают представительниц прекрасного пола с пониженной социальной ответственностью, искренне полагаю, что ни одна проститутка не будет стоить так дорого, как постоянная любимая женщина, за которую нужно нести ответственность.