Жнец. Возрождение

Последнее слово утонуло в ревущем ветре. Раскаты грома и всполохи молний слились в единое, ревущее пламя. Небеса разверзлись. И сквозь рваные раны с туч на землю медленно ступали белые девы – Полудницы. Невесомые, они как росчерки пламени выделялись на фоне темнеющего небосвода.

– Вы не должны это видеть, – над головами медногорцев раздался мягкий голос, и чья-то тень закрыла картину происходящего.

Лестница сорвалась с места. Никто не успел среагировать. Вой ветра все еще стоял в ушах, смешавшись с радостным криком Ратора.

Глава 24. Возрождение

– Ну наконец-то! – оборотень кинулся к Ёльке, едва не сбив с ног Кевара. – Сколько можно вас ждать! Я уже все ноги отсидел!

Ратор постарался напустить на себя небрежно-равнодушный вид. Данара и Саня подскочили вслед за оборотнем и поспешили к друзьям.

– Ага, отсидел. Каждые пять минут подскакивал и на дверь глядел, – сдал друга Саня Вальтеру и Насте. – Все порывался за Ёлькой вслед отправиться. Если бы не Данара, уже бы с вами был.

Вальтер усмехнулся, потирая ноющее после летописания плечо. Но не удивился. Наблюдательный Кармин давно заметил не совсем дружеский интерес оборотня к девушке. Который обострился от пережитых волнений.

– Ну как все прошло? Нашли что-нибудь? – взволнованно спросила Данара.

– Ага, – кивнул Кевар. – Да столько нашли, что теперь не знаем, как унести и упомнить.

Ткач хотел было еще что-то добавить, но замер на полуслове.

Настя и Вальтер, как в замедленной съемке обернулись на Ткачей.

– Помнить, – прошептала ягиня.

– Эй, вы чего? – напрягся Ратор, с недоумением глядя на замерших путешественников.

– Мы помним, – тихо отозвалась Ёлька.

– Кого? – Ратор снизил голос до шепота и даже наклонился к девушке.

– Жнецов. Ирдиса. И Таараса. И Витязя, и Вия, – принялась перечислять девушка, доставая из памяти картины изнанки.

– А-а-а, – протянул Ратор, пытаясь придать лицу умный вид.

– Так, стоп! Я ничего не понимаю! Вы что-то увидели? Ну конечно, и ежу понятно, что увидели. Вопрос в другом, что именно вы увидели, что вас так поразило? – затараторила Данара.

– Ох, ты не понимаешь! Мы запомнили все, что видели на изнанке! – воскликнула Настя. – Но… я не помню, как мы там оказались.

Вальтер присел и распрямил кусок пергамента, зажатый в кулаке.

– На нас напал Лестничник. Хранитель архива. Он хотел нас убить, и мы убегали!

– Убить? Я же говорил, что мы должны были идти с вами! – тут же взвился оборотень.

– Ратор, перестань, мы живы и мы помним, что увидели, – Ёлька мягко дотронулась до плеча оборотня. – И это невероятно, потому что Лестничник обещал, что мы забудем все, что увидим в архиве!

Данара нахмурилась.

– Что за бред? Зачем тогда спускаться в архив, если после выхода ты забудешь все, что там нарыл?

Саня активно закивал, соглашаясь с девушкой. Вальтер покрутил в руках обрывок пергамента, бегло читая свои записи. Как ему это удавалось – никто не знал, и знать не хотел. По крайней мере, сейчас. Все устали от этой ночной прогулки. Кевар широко зевнул и потер слипающиеся глаза.

– Я уаю эо я эоаои, – протянул Ткач и тут же спохватился. – Я думаю, это для безопасности.

– А я думаю, это для сокрытия того, чего знать никому не нужно, – возразил Вальтер. – Мне еще долго расшифровывать летопись, но одно я могу сказать точно. На изнанке мы увидели то, чего не было на лицевой стороне полотна. Уж не знаю, чья это заслуга – ткачей ли, или сама Судьба так распорядилась.

– Ты на что это намекаешь? Что кто-то из Ткачей задумал обмануть Судьбу? – вскинулся Ратор, вставая на защиту чести всех Ткачей в общем и Ёльки в частности.

– Я не намекаю! – холодно ответил Вальтер. – Я говорю о том, что видел и что записал!

– Записал он! – фыркнул Ратор. – Ты давно это писцом стал? Небось, летопись не одну достоверную написал, что теперь экспертом тут рассуждаешь?

– Поболее тебя будет, – Настя встала на защиту летописца. От холодности ее голоса по полу побежали веточки инея.

– Ой, Дед сбереги, да сохрани, – неизвестно откуда раздались знакомые причитания домового. – Что ж за жизнь-то. Как не явлюсь, так на ягиню нарвусь!

Все, как по команде обернулись на источник шума. Потеряшка жался к стене, дергая себя за седые космы.

– А ты что тут делаешь, дурья твоя голова? – начала ягиня, но Данара не дала ей договорить.

– Вообще-то он вашего олуха нашел! Вон, как громко думает.

– Какого олуха? – не понял Вальтер.

– Васнецова, конечно же! Разве в этом лицее есть второй такой? – закатила глаза младшая Верона.

– Подожди, подожди! – Ёлька обошла Ратора и присела рядом с Потеряшкой.

– Это что, правда? Ты нашел его? Он… Он жив?

Четверка путешественников затаила дыхание.

– Да что с ним сделается! Дуракам всегда везет! – ответил за домового Ратор.

– Так чего же мы сидим? Веди нас к нему! – воскликнула Ёлька, подскакивая. – Скорее!

– Эй! А ничего, что до подъема всего час остался? – Ратор скрестил руки на груди и встал прямо перед Ёлькой, преграждая той путь.

– Ну, Ратор, ну это же наш Денис, – начала было Ёлька, но оборотень резко оборвал её.

– Никакой он не наш! Ваш! А, может быть, и вовсе – твой! Но явно не мой! По мне, сгинь он вместе с Морфеем, всем бы легче стало! Одни проблемы от него! Кто он вообще такой? Почему ты рискуешь собственной жизнью ради какого-то человека?

Злые слова вспарывали воздух, заставляя Ёльку отступать за шагом шаг к стене.

– Ты подумала, что бы стало со мной, случись что с тобой в подземельях? Нет, конечно. Я же всегда буду рядом, чтобы ты ни решила. Клановая верность, все дела. Зачем считаться с моим мнением, да? То ли дело таинственный Васнецов. Вот ради него можно весь мир перевернуть! Сунуться в пасть к Нави, а потом как ни в чем не бывало пойти на уроки! И даже не спросить, что мы тут чувствовали, гадая, вернетесь вы назад или нет!