Жнец. Возрождение

Рассвета обернулась. Синие глаза девушки полыхнули небесным огнём, в котором отразился верхний мир.

– Норлах, – тихо ответила девушка.

Рита пошатнулась и схватилась за спинку стула. Медленно сползла вниз и подняла растерянный взгляд на собеседницу.

– Как так-то?

– Дети открыли тропу. Он вырвался, напал. Не знаю, каким чудом им удалось отбиться от него.

– Они его убили? – надежда в голосе заставила Рассвету отвести взгляд.

– Нет, конечно. Он отступил. И мы не знаем, где он. Поэтому лучше увезти парня отсюда.

– Ты же знаешь, что это не спасет! – Рита вскочила со стула и принялась расхаживать по небольшому пространству кухни. – Он найдет его. Он его достанет. Вета, вы должны забрать его в школу.

– Это исключено! – в голосе с виду мягкой и приветливой девушки прозвучали стальные нотки. – Вы сами решили, что он уедет. Теперь назад дороги нет!

– Но иначе он погибнет! – воскликнула Рита.

– Мы найдем норлаха и отправим его назад. Всё будет как раньше.

– Но до того момента, как вы его найдете, он найдет Дениса. И заберет его с собой! Если вы не заберете его в школу, под купол, я буду жаловаться смотрителям!

Категоричность Риты заставила Рассвету усмехнуться.

– А вы, я смотрю, всё такие же. Ничему вас время не учит.

– Учить нас должно не время, а собственные ошибки. А мы их, к счастью, смогли преодолеть, – довольно заносчиво ответила Рита. Но, продолжила уже мягче.

– Вета, ну хватит. Это никому не нужно. Когда Дениса привезли сюда, мы не планировали отдавать его к вам. Но семейные обстоятельства вынудили родителей отправить его ко мне. Можешь не сомневаться, он ничего не знает о своих корнях и клановой принадлежности. Раз ему не рассказали родители, я тем более не имею на это права. Поэтому вам нечего опасаться. Тем более, когда жизнь ребенка в опасности.

Рассвета вздохнула.

– Ты же знаешь, что в школе он может увидеть то, что ему видеть не нужно.

– Да брось! У вас учатся сотни обычных детей, которые даже не подозревают о том, кто и что живет рядом с ними. И это не мешает им заканчивать школу, получать аттестаты, медали за особые успехи в учении и бесценный жизненный опыт.

Рита перевела дыхание и вновь продолжила:

– Вета, он же не виноват в том, что ваши дети выпустили эту тварь. Он просто оказался поблизости.

– Ничего в нашей жизни не происходит просто так. Ты же знаешь, как сплетаются нити. Возможно, кто-то допустил ошибку, что привело к таким печальным последствиям. А мы не можем исправлять ошибки всех ткачей.

Рита отвернулась. По всему выходило, что Дениса прийдется отправить домой к родителям.

– Ты права. Никто не застрахован от ошибок.

В комнате воцарилась тишина. Тема для разговора была исчерпана, но каждый словно чего-то ждал. Трель мобильного телефона заставила обеих девушек вздрогнуть. Вета вытащила устройство из кармана, нахмурилась и нажала на кнопку ответа. Пара отрывистых фраз и она повернулась к обеспокоенной Рите.

– Звонил Вальтер. Мы возьмем его. Но только до того момента, как мы поймаем норлаха.

Рита нахмурилась, внимательно вглядываясь в светлые глаза девушки.

– Но?

– Но при одном условии, ты права, – кивнула Рассвета. – Надо перекроить память.

Рита нахмурилась еще сильнее. Ритуал перекраивания памяти был малоприятным и весьма болезненным как для того, на ком он проводился, так и для того, кто его проводил. Особенно для того, кто его проводил. Одному человеку только однажды могли провести подобное, да и то лишь в том случае, когда происшествие было свежо и не затуманено другими событиями. Используя свою силу, мастера в буквальном смысле вырезали ненужные воспоминания из сознания, заменяя их обыденными картинами.

– Швея и ткач будут здесь через полчаса. До утра будут кроить, а дальше твоя задача наблюдать за поведением парня. Если к первому числу он не проявит признаков воспоминаний, мы ждем его на торжественной линейке.

Услышав последние слова девушки, Рита нахмурилась еще сильнее.

– А что заставляет вас думать, что с ритуалом возникнут какие-то проблемы? Насколько я помню, ваши мастера не просто так носят на шее золотые нити. Они делом доказали свое мастерство.

– Есть подозрения, – уклончиво ответила Рассвета, отводя взгляд в сторону окна. – Прости, мне пора. Утро близится.

Девушка резко развернулась и вышла из кухни, оставив за спиной растерянную Риту дожидаться мастеров.

Две серые тени слились с окружающим миром в наступающих рассветных сумерках. Невысокие фигуры в серо-фиолетовых плащах появились в квартире, словно по волшебству из ниоткуда. Воздух вокруг колыхался, отчего балахоны развевались сильнее положенного. Не сговариваясь, они обошли застывшую в коридоре Риту и направились в спальню того, к кому пришли.

Дверь отворилась без скрипа. Предрассветные тени на стенах всколыхнулись, приветствуя гостей. Одна фигура неуловимо взмахнула рукой, изгоняя их из помещения. Пространство для ритуала должно было быть абсолютно пустым. Дверь неслышно закрылась за их спинами, отсекая окружающий мир от этой комнаты. Времени было мало. Они чувствовали, как с каждым мгновением воспоминания затуманиваются, трансформируются и выцветают. Воздух задрожал, когда одна фигура достала из складок балахона невысокую прялку с бледной серебристой нитью. Потемневшее за многие века службы дерево задрожало в ответ, настраиваясь на работу.

Мир вокруг замер. Даже время потекло по другим законам, огибая эту маленькую спальню. Нить тихонько запела, веретено принялось медленно раскручиваться. Фигура в балахоне стояла рядом, изредка направляя его в нужную сторону. Вторая же фигура подошла вплотную к кровати, на которой спал Денис. Тот во сне пробормотал что-то неразборчивое и перевернулся на другой бок. Фигура взмахнула руками, и из под объемных рукавов показались кисти рук – бледные, ссохшиеся, как у старухи. Сделав в воздухе несколько движений, руки замерли над головой парня. В воздухе неразделимо смешивались пение нити, постукивание веретена об пол и клубы серого тумана. Последний расползался над кроватью, заслоняя стены и зашторенное окно. Достигнув потолка, туман начал медленно расступаться, складываясь в пока еще неясные очертания. Но уже в следующее мгновение на стене можно было различить пустырь с заброшенным складом.

Блеснула сталь – массивные резные ножницы вспороли туман в том месте, где начиналась дорога к входной двери склада. Денис тихо застонал во сне и снова перевернулся. Веретено заплясало быстрее. Фигура возле прялки ловко подцепила нить выкрученным пальцем с длинным треснутым ногтем и принялась связывать из нее рыхлую сеть. Сплетенные из нити ячейки мерцали в тумане сильнее – лучи бледного света тянулись друг к другу, цепляясь и тоже сплетаясь. В результате, к ногам фигуры мягкими складками падало тончайшее полотно, сотканное из блестящих лучей.

Между тем, картины на стене сменяли друг друга с возрастающей скоростью. Новые знакомые, подслушанный разговор, открытие тропы. Ножницы резали туман, отчего во все стороны разлетались фиолетовые клочья с обрывками изображения. Там, где рвалась ткань воспоминаний, зияли черные провалы абсолютной пустоты. За окном становилось всё светлее. Веретено крутилось с бешеной скоростью, не останавливаясь ни на миг. Фигуры в балахонах ссутулились, словно под тяжким грузом, но продолжали монотонно и хладнокровно выполнять свою работу – полотно всё так же струилось сквозь костлявые пальцы, а ножницы продолжали кроить воспоминания. Ёлька, Ратор, Кевар – лица сменяли друг друга, уже в следующее мгновение становясь обрывком воспоминания. Норлах – жуткая тварь подземного мира. Рука с ножницами дрогнула, прорезая страшного зверя насквозь. Прыжок, переворот, откат – действия Дениса в самообороне. Рычание норлаха, прыжок вперед, ослепительный свет в руках у парня.