Жонглер с тиграми

— Индия изменила меня навсегда.

За время моего пребывания в Дели изменился и город. Его население выросло ещё по меньшей мере на полмиллиона человек, а загрязнение в нём стало ещё сильнее. Бразды правления в столице были теперь в руках Бха-Джа-Па [228] , националистической оппозиционной партии, кстати, непосредственно связанной с разрушением мечети в Айодхье. Следующим их достижением вполне могло бы стать и разрушение Дели — если бы они справились со столь масштабной и насущной задачей. Пока что им удалось только сделать столицу городом без говядины [229] , и постепенно они превращали её в безалкогольный город. Учитывая, что большую часть года в Дели отсутствуют также какие бы то ни было развлечения, вода и кислород, в один прекрасный день эти умники вполне могут превратить его и в город без людей.

228

Бха-Джа-Па — Бхаратийя Джаната Парти (Партия индийской нации), основной и постоянный соперник Индийского национального конгресса в борьбе за власть.

229

Как известно, говядина запретна для индуистов, как свинина для мусульман и иудаистов (только свинина считается нечистой, а корова священна). BJP требует вообще запретить убой коров и даже изготовление изделий из кожи павших животных.

— А о чём вы станете скучать больше всего, сэр? — спросил Джордж, когда мы проезжали электронное табло, показывающее рост населения. Теперь его покрывал толстый слой пыли и грязи, и увеличивающееся число невозможно было прочесть — завершающая метафора…

— Непростой вопрос, — задумался я. — Ну, прежде всего о моих друзьях, о Кум-Куме, о некоторых коллегах, о поездках по Индии… много о чём.

Разумеется, вопрос был задан неспроста.

— А обо мне вы скучать будете, сэр?

— Конечно, Джордж. Ты хороший водитель, и я считаю тебя своим другом.

— Тогда возьмите меня с собой в Англию, сэр! Пожалуйста! Я бы и там вас возил.

Я представил, как Джордж везёт меня по узким улочкам Девона в автомобильчике, который, пожалуй, ещё меньше «премьера», и развеселился про себя.

— Я бы взял тебя, если бы мог. Но я не могу, ты же и сам понимаешь.

Джордж шмыгнул носом.

— Хотел бы я жить по-другому…

Не знаю, кому из нас было грустнее от этих его слов.

В аэропорту мы долго суетились, укладывая пятнадцать моих сумок и чемоданов на тележку носильщика — с особым тщанием мы пристраивали ослепительный подарок Джорджа. Наконец, вновь со слезами на глазах, Джордж обнял меня — так, что я не мог дышать.

— Храни вас Господь, сэр! — это было последнее, что я от него услышал.

* * *

Когда я прибыл в жаркую делийскую ночь два года назад, мучаясь от похмелья, долгого перелёта и не зная, что со мной будет, меня скорее атаковали, чем приветствовали. Я так долго стоял в очереди к офицеру иммиграционной службы, а потом так долго ждал, пока сонный офицер проверял мою шестимесячную визу, что в приступе легкомыслия заметил ему — «Поторопитесь, не то моя виза кончится до того, как я выйду из аэропорта». Тут же его коллеги занялись мной вплотную… Когда мой багаж показался на карусели транспортёра, он выглядел так, словно путешествовал отдельно от меня по суше и по морю, или скорее под водой. И меня не только задержали на таможне, но и заставили распаковать каждую из пятнадцати сумок. Когда же я разложил перед таможенниками своё имущество, один из них немедля схватил мою электрическую зубную щётку.

— Это что такое? — подозрительно спросил он.

Надо сказать, что щётка без насадки здорово смахивала на искусственный член-вибратор. Я объяснил ему истинное назначение устройства. Разочарованный таможенник, в свою очередь, сообщил подошедшему коллеге:

— Электрические зубы.

Отъезд, однако, оказался куда проще, несмотря на то, что на стойке регистрации настояли, чтобы я взял подарок Джорджа в салон в качестве ручной клади. Сунув картину под мышку, я в считанные минуты миновал иммиграционный контроль, и офицер даже пожелал мне приятного полёта. Даже «дважды-очень-важная персона» не могла бы рассчитывать на лучшее обращение.

И тут моя удача кончилась.

Я ожидал вылета в зале для государственных служащих, когда официант спросил, что бы я желал выпить. Я попросил двойной джин с тоником.

— Простите, сэр. Только один напиток можно.

— Что?.. Но я ведь и прошу один напиток!

— Двойной — два напитка, — разъяснил официант. Я в очередной раз попался с джином в ловушку.

Пришло, а затем ушло время посадки и вылета. Я озабоченно подошёл к сотруднику аэропорта и спросил, насколько задерживается рейс на Лондон.

— Задерживается? — переспросил он, широко улыбаясь. — Что вы, сэр, он не задерживается! Он просто отложен.