Жозефина и Наполеон. Император «под каблуком» Императрицы
Шрифт:
В начале октября Наполеон со своими спутниками высадился в районе Фрежюса и направился в Париж. Молва летела впереди полководца, никто не вспоминал об оставленных в Египте тысячах солдат, вернуться домой которым не представлялось возможным, Наполеона приветствовали, как победителя. Такого героя и ждала Франция, такой был ей в тот момент нужен!
О скором возвращении Наполеона Жозефина узнала от его сестры. Все три сестрицы Бонапарт так ненавидели невестку, что не только расписывали ее гадкое поведение в письмах к брату, неизменно прибавляя сверх того, но и не могли дождаться, когда же тот вернется, чтобы своими глазами лицезреть,
Полина не выдержала и, только услышав о прибытии во Фрежюс двух кораблей из Египта и о том, что Наполеону и нескольким генералам удалось на них проскочить мимо английских судов блокады, помчалась к Жозефине. Ей не терпелось увидеть, как вытянется лицо невестки при такой новости, как Жозефина будет метаться, точно мышь, застигнутая на кухне котом, хотелось увидеть, как с зазнайки слетит спесь. Жозефина не могла не знать, что ее не ждет ничего хорошего, слишком широко известны ее шашни с Ипполитом Шарлем.
– Спешу тебя обрадовать, Наполеон возвращается!
Полина ошиблась, она выпалила это, едва переступив порог, нужно было сначала усесться так, чтобы видеть лицо Жозефины в первое мгновение. Но хозяйка дома стояла к ней боком, даже почти спиной, а потому именно первое мгновение, в которое Жозефину действительно охватила паника, сестра Наполеона не видела. В следующий миг генеральша уже успела взять себя в руки и усмехнуться:
– Как бы я хотела, чтобы это было правдой! Но сожалею, дорогая, это невозможно, проклятые англичане столь крепко заперли все морские пути, что никакой надежды проскочить нашим кораблям туда, чтобы вывезти армию, нет. Да и кораблей тоже нет…
Она с сокрушенным вздохом снова отвернулась, поправляя букет в вазе. Вовремя, потому что Полина с удовольствием продолжила:
– Наполеон сумел вырваться всего на двух небольших кораблях, взяв с собой нескольких генералов. Они высадились во Фрежюсе и теперь движутся к Парижу.
И тут, к чести Жозефины, та вспомнила о сыне:
– А Эжен?! Взял ли его с собой Наполеон?!
– Не знаю, мне сообщили только о брате.
Жозефина метнулась к Баррасу:
– Наполеон возвращается?!
Тот усмехнулся:
– Что-то не слышу восторга в голосе счастливой супруги. Ты должна радоваться…
– А Эжен?!
– Ты меня спрашиваешь? Насколько мне известно, твой сын тоже вернулся, но я впервые слышу, чтобы ты интересовалась сыном.
Жозефине было не до Барраса, она знала главное: Наполеон возвращается вопреки всем уверениям, что это невозможно, что пробиться сквозь блокаду англичан нельзя, что у французов вообще нет флота, способного вернуть армию обратно. Внезапно ее охватили сомнения, Полина сказала о двух кораблях, но на двух судах не вывезешь войско, даже если оно понесло немалые потери!
Генеральша отмахнулась от размышлений об остальной армии, главное, что муж и сын уже во Франции. Они во Фрежюсе, значит, после карантина двинутся в Париж. Баррас сказал, что они не минуют Лион. Это означало одно: их нужно в Лионе перехватить, потому что в Париже семья Бонапарт не упустит возможности поведать Наполеону в красках о поведении его супруги. Единственным выходом была именно такая встреча – раньше его встречи с противными сестричками!
Дорожная карета Жозефины уносила ее в сторону Лиона. Правда, почти сразу возник вопрос: по какой дороге ехать?
– А сколько их?
– Две.
Жозефина махнула рукой:
– Неважно,
поехали по той, которая короче. Мы все равно успеем в Лион, ведь прибывшие должны выждать карантин.Так сказал ей Баррас, действительно, для всех прибывавших в порты Франции карантин был обязательным, ведь по земле гуляла чума.
Но… они разминулись! Для Наполеона и его спутников сделали исключение, не заставив выжидать положенные по карантину дни, и поехал он по второй, более удобной дороге, в то время как его супруга выбрала более короткую, но менее ухоженную.
Лион…
Но вид города вовсе не обнадежил Жозефину, дело в том, что рабочие… разбирали колонны, трибуны и прочие приветственные атрибуты. Это могло означать одно: встреча не состоится. Но множество затоптанных цветов на дороге, обрывки лент, тканей и прочей мишуры подсказали, что она уже состоялась!
– А… генерал Бонапарт?…
– Проехал! Встречали с шумом…
– Но мы не встретили его!
Вот тут и выяснилось, что две дороги не всегда лучше, чем одна.
Догнать! Любой ценой успеть увидеть мужа раньше, чем он увидится со своими родственниками!
Один из рабочих сокрушенно покачал головой:
– Не успеете, до Парижа не так далеко…
От Лиона до Парижа недалеко, но Жозефина действительно не успела, Наполеон опередил ее на двое суток!
Это была не просто катастрофа, это был конец всему! А ведь и в Лионе и дальше по пути, пытаясь догнать Наполеона, Жозефина видела и слышала, что ее супруга считают спасителем Франции, вот, мол, вернулся Бонапарт, теперь наведет порядок…
Ей, как и остальным французам, было не до вопросов, почему генерал вернулся без армии, никто не спросил за возвращение, больше похожее на бегство, каким оно и было, не поинтересовался, что должны делать оставшиеся в Египте солдаты и офицеры, куда деваться им, брошенным своим главнокомандующим? Французы попросту забыли о тысячах несчастных соотечественников, слишком привычной стала гибель многих и многих.
Жозефине тоже было не до таких вопросов, она спешила, хотя прекрасно понимала, что время упущено.
Наполеон примчался в Париж на крыльях, и снова это были крылья любви. Да, он сильно переживал, читая письма родни, а потом слушая Жюно о проделках супруги, но чем ближе оказывался Париж и дом на улице Шантерен, тем незначительней казались мужу провинности жены. Изменила? Но ведь и он ей тоже… Только бы увидеть дорогую, любимую супругу, только бы услышать ее мелодичный, волнующий до глубины души голос!
Только увидев Жозефину, утонув в глубине ее ласковых глаз, обняв ее восхитительное тело, он был готов простить любые провинности. Наполеон нарочно уведомил Париж, что возвращается, Жозефина должна знать об этом, чтобы ненароком снова не оказаться где-нибудь с любовником. Он даже самому себе не сознавался, что специально давал ей возможность подготовить оправдание. И встречу тоже.
– На улицу Шантерен, все остальное потом!
При этих словах генерала у его адъютанта Эжена Богарне почему-то похолодало на сердце. Наполеон на крыльях летел к жене, а вот сын к матери не слишком торопился. Ему очень не хотелось рассказывать ей о египетском поведении отчима, лгать нельзя, а говорить правду о Полине Фуре неприятно. Ну почему они не могут быть верными друг дружке? Мать при любой возможности наставляет рога мужу со смазливым дурачком, а теперь и Наполеон пустился во все тяжкие…