Жребий Флетча

– О путешествиях. Я приехал из Италии. Между прочим, кто-нибудь видел Младшего?

Возраст Уолтера Марча младшего приближался к пятидесяти, но его по-прежнему звали Младший.

– Я слышала, он пьет, – подала голос Кристал.

– Джейк Уилльямс увез его и Лидию на машине. Проветриться, – Боб откинулся на спинку стула. – Чтобы они хоть немного отвлеклись от случившегося.

– То есть полиция требует, чтобы миссис Марч и ее сын оставались на этом чертовом конгрессе? – спросила Фредди. – Какая жестокость.

– Полагаю, они могут избрать этот путь, – кивнул Боб. – Если захотят.

– Когда за твоей спиной могущество «Марч ньюспейперз», можно рассчитывать на всемерное содействие и дружелюбие властей.

– По крайней мере, внешнее, – пробурчал Боб.

– О, перестаньте, – отмахнулась дама, заявившая ранее, что приехала от журнала «Ньюсуорлд», но, похоже, не знакомая с хитросплетениями журналистских отношений. – В наши дни газеты не так уж и могущественны, как бывало.

Трое газетчиков переглянулись.

– »Марч ньюспейперз»? – переспросила Кристал Фаони.

– Еще как могущественны, – возразил Роберт Макконнелл.

– Да, – подтвердил Флетч, – они печатаются и продаются двенадцать месяцев в году.

За главным столом по стеклу застучала ложечка.

– Начинается, – Боб обреченно вздохнул. – Послеобеденная отрыжка.

Флетч развернул стул, лицом к возвышению. – У кого-нибудь есть сигара? – поинтересовался Боб. – Я давно мечтал о том, чтобы выдохнуть струю Выма в нос Хаю Литваку. На возвышение поднялась Хелена Уилльямс.

– Эта штуковина работает? – спросила она микрофон.

Многократно усиленный голос отразился от стен.

– Нет! – ответила аудитория.

– Разумеется, нет! – ответила аудитория.

– Спроси еще раз, Хелена! – попросила аудитория

– Добрый вечер, – поприветствовала Хелена собравшихся.

Сидящие за столами перестали скрипеть стульями и откашливаться.

– Несмотря на трагические обстоятельства, связанные со смертью президента Ассоциации американских журналистов, Уолтера Марча... – она запнулась, тяжело вздохнула, но переборов себя, продолжила, – ...я рада видеть вас всех. Добро пожаловать на сорок девятый ежегодный конгресс Ассоциации американских журналистов.

Уолтер Марч собирался обратиться к вам с приветственной речью, но...

– Но старину Марча отправили домой в гробу, – прошептал Роберт Макконнелл.

– Разумеется, никто из нас не сумеет заменить его. Так что давайте вспомним все хорошее, что он сделал для Ассоциации и для каждого из нас и для нас всех за те долгие годы...

– Тут есть что вспомнить, – пробурчал Роберт Макконнелл.

– Это точно, – поддержала его Кристал Фаони.

– ...и почтим его память минутой молчания.

– Эй, Флетч, у тебя есть колода карт, – громким шепотом нарушил Роберт Макконнелл пожелание Хелены..

За другим столиком Тим Шилдз замахал рукой, подзывая официанта с полным бокалом. – Я уверена, что причиной тому не эти трагические обстоятельства, но президент Соединенных Штатов отменил свое выступление на нашем конгрессе, назначенное на среду.

– Жаль, – Боб посмотрел на Флетча. – Я привез с собой двое ножниц.

– ...Однако, вице-президент сможет приехать.

– Администрация решила, что полностью игнорировать нас не стоит, – прокомментировала Кристал Фаони. – Собственно, что такого произошло? Удар в спину – наша излюбленная практика. Просто на этот раз он нанесен более открыто.

– И еще одно объявление, прежде чем я дам слово Хаю Литваку. Позвольте представить вам Эндрю Нила, капитана полиции штата Виргиния, который ведет расследование убийства бедного Уолтера...

И Хелена отступила от микрофона.

Из-за столика у двери поднялся мужчина с коротко стриженными, тронутыми сединой волосами, с военной выправкой, пусть и в гражданской одежде, и направился к возвышению.

– Готов поспорить, он скажет: «Последнее по счету, но не по значению», – отреагировал Боб Макконнелл.

Чуть покраснев, капитан Нил наклонился к микрофону.

– Добрый вечер, – приятный, бархатный баритон. – Примите мои соболезнования в связи с трагической гибелью президента вашей ассоциации.

– Принимаем, принимаем, – покивал Боб.

– Во-первых, я хочу попросить вас не отменять ваш конгресс. Разумеется, смерть Уолтера Марча наложит отпечаток на ваши заседания...

– Еще как наложит, – буркнул Боб.

– ...но, заверяю вас, мы приложим максимум усилий, чтобы как можно меньше мешать вам заниматься своими делами.

Во-вторых, нам, разумеется, понадобятся показания всех тех, кто находился на Плантации Хендрикса в время этого трагического происшествия. Заранее благодарю вас за содействие расследованию.

В-третьих, я понимаю, что сейчас меня окружают лучшие репортеры мира. Откровенно говоря, я ощущаю себя Даниилом в клетке со львами. Каждый из вас полагает, и это абсолютно справедливо, что ваши газеты, также теле – и радиокомпании должны наиболее полно освещать расследование, а потому обещаю держать вас в курсе происходящего. Но, пожалуйста, поймите, что мне поручено нелегкое дело. Многие уже обращались ко мне с вопросами. Я могу ответить на все, но тогда у меня не останется времени на расследование. Если мы выявим важные улики, будьте уверены, вы о них узнаете первыми. А потому я хотел бы попросить вас не давать волю воображению и не муссировать слухи и досужие домыслы.

– Сейчас, – шепнул Флетчу Боб.

– И последнее, по счету, но не по значению, – капитан Нил его не подвел. – Если кому-то из вас известна важная информация, которая может помочь нам в розыске убийцы, мы надеемся, что вы поделитесь ею со мной или с моими сотрудниками.

Сегодня утром здесь, на Плантации Хендрикса, кто-то убил Уолтера Марча. Убил не спонтанно, но обдуманно, тщательно все подготовив. С той минуты ни один человек не покинул отель. Так что убийца среди нас, возможно, даже в этом зале.

Повторюсь, я с благодарностью приму любую помощь.

Капитан Нил оглядел зал, выпрямился.

– Благодарю за внимание.

– Хороший парень, – похвалил его Боб. – И, похоже, знает свое дело.

– Умный и порядочный, – добавила Кристал.

– Неудачник, – высказала свою точку зрения Фредди Эрбатнот.

– Готов поспорить, он скажет: «Не убивайте гонца», – откликнулся Боб Макконнелл на появление у микрофона Хая Литвака.

Кристал и Флетч лишь пожали плечами. Хая Литвака, ведущего вечернего информационного выпуска, уважали и ценили все, кроме журналистов, большинство из которых просто ему завидовали.