Жрец богини Лу. Гексалогия

Было страшно. Очень. Почти минуту, пока где-то на первом этаже кипела битва, она тупо стояла и смотрела на торчащий из мешка меч. Она все же решилась, схватила оружие за рукоять, рванула на себя и… Ничего страшного не произошло. Как любой магический предмет, меч отозвался, и Риса почувствовала, что может пропускать через него свою силу. Впрочем, это точно так же работало и с рукотворными артефактами.

Она успела вовремя. Каким бы умелым воином не был Антон, его все же прижали к стене, а пресс жреца Единого не позволял счетоводу использовать свою ментальную магию. Так что девушка сделала то, что умела очень хорошо: сформировала свое любимое заклинание огненного лезвия, которое материализовалось прямо на клинке меча, и запустила его в строй кваттцев, что готовы были насадить на свои пики менталиста. Эффект, конечно, превысил все ее ожидания. Когда Риса увидела, какой силы вышло заклинание, у нее перехватило дух, ведь она даже не выложилась на полную… А лезвие вышло практически идеальным. Плотное, достаточно широкое, чтобы выкосить целый ряд, оно еще и оказалось настолько мощным, что не потухло на первом же бойце, увязнув в нагруднике и рассеявшись о металл. А сила… Четвертый класс! Таких магов, наверное, уже и не осталось – все полегли в войне против Кватта. И вот она, Рисанриэль, всегда мечтавшая сражаться на поле боя против врагов княжества или по найму, выдает такое колдовство.

Правда, почти моментально на нее навалился пресс жреца и она отключилась… А когда пришла в сознание, все уже кончилось. Ей пришлось кое-что рассказать счетоводу, после чего они спешно сбежали из города…

Через силу шагая в конце их строя, Риса все больше и больше убеждалась в том, что Антон участвовал в обороне Пите больше десяти лет назад. Тогда, когда погибли ее братья. Учитывая, что шанс встретить сразу двух менталистов с клерийским говором был равен примерно нулю, девушка быстро сделала правильные выводы.

Именно эта отмеченная Палом и обласканная богами скотина убила ее братьев во время войны между Клерией и Паринией.

Политические мотивы Рису интересовали слабо, но вот у магов был свой кодекс чести, если так угодно. У любой школы были свои запретные секции знаний, методы применения магии настолько жестокие и неприемлемые, что сожжение человека выглядит вполне себе нормально. Маги воды избегали прямого обезвоживания противника в бою, потому что это ужасная и мучительная смерть. Такой волшебник часто изгонялся из легиона без права восстановления в статусе боевого мага. Магам воздуха не стоило создавать в легких пустоту, вытягивая дыхание, земли – извлекать металлы из тела, которые были в каждом человеке в небольших количествах. Магам огня запрещали кипятить кровь своих противников.

Эти и некоторые другие практики признавались варварскими и осуждались магическим сообществом. Маг – повелитель стихий, должен выходить на бой с высоко поднятой головой и сражаться, как должно, а не опускаться до уровня животного или палача, который наслаждается мучением своего противника.

Маги разума в принципе были вне закона. Подлые мрази, которые работали на недоступной для всех прочих плоскости бытия, на изнанке мира, их не просто так истребляли и порабощали. А маг разума, который устроил массовую бойню с помощью своей силы… Он не имеет ничего общего с нормальным человеком.

О том, что Антон был необразованным животным говорило и то, что он доверил ей, Рисанриэль, нести столь грозное оружие. Так уверен в собственных силах и ни во что ее, мага огня и выпускницу академии не ставит? Он же старше ее в лучшем случае лет на пять-шесть, по нему видно. Так что он о себе вообще возомнил?

Когда они наконец-то дошли до Крамера и Риса смогла немного передохнуть, девушка окончательно для себя решила: она должна очистить мир от этого менталиста. Он ничего не сможет противопоставить ей, пока у нее в руках будет этот меч. Его не спасет ни дар Пала, ни его странный посох. Записей о магах разума в Академии хватало, а в один из годов обучения им даже читали исторический курс о том, как сражались волшебники древности. В том числе и против животных-менталистов. Для того чтобы нырнуть на изнанку мироздания, им нужно время, а чтобы дотянуться до души жертвы – подойти поближе. Так что лучшей тактикой сражения с таким колдуном было принять бой на открытой местности и просто не подпустить мага близко. Да, он может насылать мороки, но пока он далеко – навредить менталист не сможет. А против огненных лезвий, что может творить Рисанриэль с помощью этого меча, счетоводу не поможет даже его странная рука. Она более-менее поняла, на что он способен, там, в Осфилде.

Решено. Сегодня же она его прикончит. Отомстит за братьев и сделает Таллерию безопаснее, ведь пока по миру гуляет свободный менталист такой силы, он может натворить всякое.

Осталось только найти дощечку и стило: надо выманить его на какое-нибудь поле, где Риса сможет развернуться во всю мощь. Например, за городом. Они как раз проходили подходящий для их битвы пустырь, на котором она сможет держать Огненного Барона на расстоянии и при этом не бояться сжечь город.

Глава 5. Хищник

Перво-наперво я справился, где в городе живет лучший маг воды, который специализируется на целительстве. Не сказать, что я планировал обращаться к нему за услугами или калечить дурную девчонку, но чем Семеро не шутят, может, придется. После этого мы с Лу сразу же отправились за город – как раз уже смеркалось.

Рисанриэль ждала меня на пустыре, который мы проходили буквально несколько дней назад. Двести на пятьсот шагов, тут когда-то рос лес, который вырубили городские жители на строительство своих домов, да и вообще, чтобы был достаточный обзор. Волшебница стояла у самой опушки, с другой стороны поля, а в ее руках тускло поблескивала сталь меча Пала. Или технически это уже не было оружием бога Войны? При следующей встрече с Энжи надо будет этот вопрос уточнить. Я почему-то был уверен, что богиня артистов еще не раз удостоит нас визитом.

Пусть на дворе стояла осень и уже было холодно, но я все же оголился по пояс. Слишком уж хороша была та куртка, что я выбрал. Остался в одних штанах да крепких сапогах, которые отлично сидели на ноге.

– Слушай, может не будешь рисковать? – прямо спросила Лу.

Я немного помолчал, обдумывая ее слова. Очень хотелось попросить богиню нырнуть сейчас в бездну и просто вырубить глупую магичку, которая возомнила себя спасительницей мира или мрачным мстителем, не знаю, что там творилось в ее голове последние двенадцать часов. Но нельзя.

– И кто из нас понесет меч Пала? – ответил я вопросом на вопрос.

– Думаю, ты справишься.

– А вот мне кажется, любовь моя, что не справлюсь. Мы оба понимаем, что как бы не была сильна Риса с этим клинком, ты всегда сможешь ее остановить. А вот справишься ли ты со мной? Я с тобой – точно нет.

Я был серьезен и сейчас очень хотел, чтобы Лу меня поддержала. Я был опытным воином, по уши накаченным божественными силами и вооруженный двумя артефактами. Получить еще и третий, который непропорционально увеличивает мощь своего владельца? Возможно, еще и проклят? Я на такое точно не подписывался.

Только в самом мрачном кошмарном сне я мог себе представить ситуацию, в которой ко мне в руки попадет столь грозное оружие. Перчатка Пала изменила меня, сделала жестче, расчетливее. Окончательно ушла из меня юношеская романтика и мягкость души, остался только холодный разум. Возможно, я и затеял всю эту канитель со спасением и эвакуацией магиков из Шаринского Княжества, просто чтобы доказать самому себе, что я все еще человек, а не бездушная игрушка богов.

Лу поддерживала меня в этом, понимала это бремя силы, которое давило на мои смертные плечи и мозги ежеминутно. Очень просто жить, когда ты высший хищник и справиться с тобой могут только боги: в этом мире все можно было решить силой, и если бы я был безумен и тщеславен, то, наверное, захватил бы клерийский престол. Или трон любого другого государства. Несогласных – в расход, остальных – на короткий поводок. О том, как брать заложников и вынуждать людей делать то, что мне было бы нужно, я знал по методам подобного воздействия из прошлой жизни. Десяток-другой лет и я бы воспитал благородных заложников в духе безоговорочной верности лично мне, и уже бы правил, опираясь не только на божественную мощь, но и на их поддержку.

Да, все это было осуществимо. Я даже четко знал, что и в какой последовательности я бы стал делать. И вот это пугало. До дрожи в коленях пугало то, что в один прекрасный день я могу проснуться и подумать «а почему бы мне не стать кровавым императором всея Таллерии?», а потом начать воплощать этот план в жизнь.

Мой удел – держаться в тени. Выход на первые роли ничем хорошим закончиться не может, а если я хочу прожить отведенный мне срок с Лу, да сделать этот мир лучше, то стоит до последнего хвататься за те осколки человечности, что еще остались в ошметках моей души.