Жрец

Я опять услышал этот голос, словно яд втекающий в мои уши и парализующий, абсолютно уничтожающий всякое желание спорить:

– Ты уже здесь ... проходи, садись.

Кабинет был пустоват: массивный стол, книжный шкаф и пара мягких кресел у разожженного камина, вот и все убранство. Таврий сидел в одном из них.

– Ну же, глупо оставаться на ногах. Разговор будет долгим и крайне интересным. Для нас обоих. Начнем с чего-нибудь важного тебе. Спрашивай что хочешь, обещаю ответить не лукавя.

Я присел напротив него, слегка развернув кресло. Любой вопрос говоришь, ну получай:

– Триединый – лжебог или нет? – буду рубить с плеча...хоть бы старик не начал пытать меня за ересь.

Я ожидал вспышки ярости или хотя бы возмущения патриарха, но то, что сказал Таврий стало полной неожиданностью:

– Разумеется, Триединого не существует. Я выдумал его. Хотя он является многим во снах и показывает истинный путь. Они готовы рвать друг другу волосы, доказывая, что с ними говорил господь. Правда, внешне боженька очень похож на иконы, которые я заказал у местного художника пару лет назад. Странное совпадение, не находишь? Весь фокус в том, что после многих лет лицезрения этих образов они просто сияют у тебя в голове. Ты уже никогда их не забудешь.

– Но ведь так нельзя, вы дурите столько людей. Сами не верите в своего бога, и им подсовываете фальшивку.

– А как можно? Кто прав, Норман? Ты ведь слышал их правду...погрязшего в пороках Лукаря, не видящего собственного носа из-за чертежей Торма. Смех, да и только. Зачем служителям Сарида знать, как все устроено? Ты, например, уверен, что это добавит тебе счастья или просто мирской радости? Ты видел равнодушие собственных братьев из церкви Мирены. Все они разные, все личности глубокие и религиозные. Но ни у кого из них нет богов, понимаешь? Им не являются покровители с нимбами и не рассказывают, как жить и что делать. Они все погрязли в своих вопросах, пытаясь познать вкус веры. Страшась принять правду, которая ясно видна всем кто, имеет голову на плечах. Если боги и есть, то им нет никакого дела до нас. Так чем хуже выдуманный бог?

– Безумие. Как атеист может стоять во главе сильнейшей церкви? – воу, я что сказал это вслух...кажется красноречие влияет сильнее, чем я думал.

– В определенный момент давление истины становится настолько сильным, что все прежние ценности просто выворачиваются на изнанку...и все проваливается в бездну цинизма и тотального безверия, ибо слаб человек. И нет в этом ничего хорошего, поверь мне. Что толку указывать людям на правду? Знаешь, для чего создана церковь, Норман? Мы пастыри, а человечество наше стадо. Мы дали им тихое смиренное счастье, счастье слабосильных существ, какими они и созданы. Мы заставили их работать, но в свободные от труда часы устроили их жизнь как детскую забаву. Мы разрешили им даже грех, ты понимаешь? И они полюбили нас как дети за то, что им позволено грешить. И тихо проживут они свои жизни и тихо угаснут во имя света и за гробом обретут лишь прах и забвение....будучи в абсолютной уверенности, что наградой за смирение им будет дарована жизнь небесная и вечная. Так зачем нарушать их покой?

Он помолчал немного и продолжил:

– А потом приходят такие как ты, Норман. Приходят, чтобы нам мешать, снова и снова. Вот зачем ты зовешь людей в свои высоты? Ведь если по твоему примеру пойдут тысячи людей, то, что будет с остальными? Которые не в силах пренебречь хлебом земным ради небесного...кто сделает счастливыми их? И справедливо ли это? Все эти аскеты, пророки и святые проститутки ...кому вы вообще нужны? Люди суть рабы, а рабу нужны только чудеса и авторитет.

– И что вся вера обман?

– Почему же обман, вера как раз единственное что реально. И люди ведомые верой способны творить чудеса. Любая, даже самая нелепая глупость будет работать, если найдется человек, который страстно в нее уверует. Потому что мысль материальна. И стоит чему-то дать имя, оно тут же начинает фокусировать вокруг себя особого сорта энергию. И чем больше людей начнут разделять эти правила игры, тем сильнее будет эта глупость. Хотя, не мне тебе рассказывать о силе веры... неужели богиня часто являлась тебе и помогала? Может хотя бы объяснила, что к чему, намекнула, зачем ты делаешь то, что делаешь? Всего, что ты имеешь, ты достиг сам. Да, с именем Ее на устах, но лишь своими усилиями. И так ли уж нужна тебе эта покровительница, милостиво дозволяющая тебе делать что хочешь? Вдумайся, что мы предлагаем тебе... менить бога, как пару сапог. И при этом вся сила света, вся вера останется с тобой. Потому что она не зависит от бога, она принадлежит только тебе.

Я утопал в этих словах без возможности выплыть. Мы все говорили и говорили... бо всем на свете. Казалось, в этих беседах прошла уже вечность. Мне просто хотелось слушать этот глубокий, приятный голос:

– Церковь – это рудимент. Сначала был человек, сильный человек. Настолько сильный, что люди вокруг проникались его внутренней силой. Потом у него появились ученики, и учение...эта вещь уже была слабее. Ученики многого не способны понять, появляются ложные учения, нелепые трактовки. Затем учение записывают и формализуют. С этого времени оно мертво полностью. Никто больше не способен в полной мере понять этот набор пустых слов неподкрепленных ничем кроме авторитета. И на этом потухшем пепелище, когда ничего больше нет, появляется церковь. Порождает традиции, ритуалы, дарит людям иллюзию спасения. Она не нужна таким как мы, настолько сильным духом что способны понять и принять. Ни один из верховных жрецов Триединого не является религиозным фанатиком. Я таких и близко не подпускаю к управлению. И тебе не место среди слепых глупцов, надеющихся на божественный свет. Но церковь надо бы беречь, все-таки духовная традиция.

Порой казалось, что старика злит собственная паства:

– Попробуй спросить у верующего доказательства существования бога. Через некоторое время он начнет чувствовать себя полным идиотом, и впадет в неистовство. Или предложи ему доказать, что он является действительно верующим. Коллекционирование картинок с лицами святых и рисование на всем подряд кружочков и крестиков, участие в несложных представлениях с причастием, прогулки по святым местам, соответствующие наряды или знание особенных наборов слов...это ведь все не доказательства веры. На самом деле вера требует многих лишений, многих ущемлений самих себя. Спроси, какому нищему они отдали свой дом, многих ли варваров обратили они в свою веру...только осторожно, они могут наброситься на тебя в припадке.

Иногда я распутывал паутину его слов и даже собирался с мыслями настолько, чтобы сформулировать очередной вопрос:

– А что с инквизицией?

– А что с ней такое? Инквизиторы делают что могут, и не нам с тобой их судить. Да, порой перегибают палку...но если бы ты видел то с чем они сталкиваются каждый день, то жег на кострах бы всех без разбора. Великий Инквизитор Тормунд конечно полностью сошел с ума, с ним даже я опасаюсь встречаться. Но дело свое они знают, без них все людские королевства давно бы уже служили демонам и оккультистам. Кстати, если будешь с ними разговаривать, делай что угодно, но главное – не лги. Уж не знаю как, но фальшь они чуют сразу. А кара невинных...ну пусть карают, если так надо. Сопутствующие потери. Они занимают свое необходимое место в общей картине.

А слова все лились и лились в меня, не встречая сопротивления. Мне кажется, я даже не обдумывал их, просто принимал.

– Людям всегда нужны кумиры. Нужно чтобы кто-то смотрел за ними, наполнял их жизнь смыслом. Боги – идеальный объект поклонения. Они никогда не разочаруют, потому что уже не живут рядом, уже не делают ошибок...люди просто верят в своего бога и успокаиваются. Знают, что там, в небесах кто-то есть, кто-то кому не все равно. Кто-то кто будет помнить о них когда их не станет. Одна только проблема, нужен не Триединый, а просто Единый. Необходимо вычеркнуть всех богов не только из настоящего..даже из истории. Всех понимаешь? И светлых и темных и мертвых. В мозгах верующих не должны тесниться мысли вроде: Чем один бог хуже, а другой лучше? Они не должны сомневаться... Сейчас я продумываю пару решений. Как тебе идея, что все боги, это один предвечный бог в разных ипостасях? Если в это поверят, то даже не потребуется объединять все церкви кровью.

Я уже не понимал, что нахожусь в игре и разговариваю с набором цифр. Время как будто застыло, пока я осознавал весь ужас только что услышанного мною. И я все же решился задать такой наивный, абсолютно детский вопрос этому человеку:

– ...зачем вы все это делаете? Зачем привносите в мир столько разрушения и боли, зачем убиваете так много людей...ведь у вас и так все деньги на свете, сколько захотите. Вы и так можете купить всех нас, весь мир...у вас и так вся возможная и невозможная власть. Ну, неужели эта сила, это невероятное богатство не делают вас хоть немножко лучше? Хоть немножко сострадательнее...и неужели эти церковные игры для вас действительно ценнее миллионов людских жизней?