Жрица для дракона

Он услышал мое появление и резко встал, опираясь на свою трость, словно стоять самостоятельно у него уже не было сил.

— Вы очень красивы, леди-жрица, — он наклонил голову к правому плечу и посмотрел внимательным, тяжелым взглядом на меня, будто бы касался. Я передернула плечами и в ответ с осуждением уставилась на мага.

Платье было даже целомудренным — длинные рукава, длина приличная, еще и ворот под горло. В общем, ничего ненужного не было видно, лишь ткань и немного обрисовка фигуры.

— Спасибо, — кивнула я. — Однако, давайте вы мне расскажите про свой гениальный план и объясните, с чего вдруг сам Разрушитель решил просить помощи Верховного? — я уставилась на мага, чувствуя, как неприятное чувство поселилось внутри. Какой-то едкий, маленький червячок грыз изнутри, заставляя быть начеку и настроиться на свою силу.

Убить не убью, но хоть задержу и смогу предупредить Вирана.

— Верно, — он кивнул и отсалютовал мне свободной рукой. — Моя история. Знаете, Дарья, могу я к вам так обращаться? — спросил он, и когда я кивнула, то продолжил говорить напряженным, усталым голосом. — Быть сильным, не значит быть счастливым. Быть бессмертным, не значит познать жизнь, — философское замечание, от которого я мысленно закатила глаза и приготовилась к излиянию души Разрушителя. — Мои братья… хотя нет, братьями я не могу их назвать. Мои соратники всегда любили эту силу, хотели порабощать и уничтожать. И признаюсь, первые разы это мне нравилось, ничуть не меньше, чем им. Мы разрушали, убивали и разоряли, — его глаза подернулись дымкой воспоминаний, а я неприятно скривилась, ожидая красочных описаний того, какие бесчинства творилиизбранные.

— Простите, но я не хотела бы знать о ваших извращениях.

— Понимаю, Дарья. Ваша неразвращенная, юная душа слишком наивна для этого. Прошу меня простить, — он вздохнул и выдохнул с легкой хрипотцой и свистом. — Тогда перейду сразу к делу. Первые три раза было забавно и даже прекрасно, проливать кровь довольно забавно, когда ты всемогущ. Но пробудившись в этот раз… Я понял, что больше не могу. Мои силы истощаются, рассыпаются пеплом воспоминаний и магии. И я не могу это изменить.

— Значит, вы решили уйти из жизни на пике, пока не иссохли? — осторожно спросила я, пытаясь понять логику этого мужчины.

— Не совсем, Дарья, но вы очень проницательны для вашего возраста, — улыбнулся он и наклонил голову. — Я не могу переродиться, пока являюсь орудием Единого и ношу в себе его силу. Как и мои соратники, я бессмертный и не подвержен влиянию времени.

— Уверены? — спросила с легким подозрением. — Не в обиду, конечно, Разрушитель…

— Илай, прошу, зовите меня Илай.

— Илай, — кивнула я, — но вы выглядите неважно сейчас и я не уверена, что это из-за пробуждения.

— Я уничтожаю свою силу, Дарья. Рассеиваю ее насколько это возможно в моем случае, отсюда и бледность вместе с усталостью.

Значит, они могут избавиться от своей силы, если захотят этого? Прекрасная новость. Остальные трое бы захотели еще также сделать, и я бы фейерверк в их честь устроила.

— Но этого мало. Чтобы полностью завершить процесс, мне необходима физическая и душевная смерть, а ее могут даровать лишь стражи.

— Драконы, — догадалась я.

Драконы были сыновьями Единого и вечными стражами Небесных врат.

— Верно.

— И поэтому вам нужна помощь Вирана, чтобы он вас добил, и вы отправились на тот свет и переродились.

— Правильно, Дарья.

— Вы самый сильный из всех магов Единого, — начала я уже свою логическую цепочку. — Следовательно, именно вы имеете влияние и власть над остальными вашими соратниками? — Илай кивнул, не став отрицать очевидные вещи, и теперь я продолжила. — Вы же понимаете, что исчезнув, развяжите им руки. Уверена, что вы осознаете масштаб трагедии, что обрушится на Ивелос, если вы просто испаритесь и переродитесь. Вы избежите правосудия, и просто бросите мир на съедение этой тройке, — гнев закипал во мне, как лава в проснувшемся вулкане.

Трус! Он просто собирался сбежать, чтобы решить свои проблемы и переродиться! А то, что мир из-за его недо-соратником будет трещать по швам и следующие разы нам будет сложнее, когда они проснуться, ему было плевать.

— К чему вы клоните, Дарья? — сдержанный вопрос.

— К тому, что если вы хотите отречься от совершенного зла, то тогда вы поможете сделать тоже и для остальной тройки магов. Вы заставите их истощить свою силу, а драконы подарят вам всем упокоение. Баш на баш, Илай, — я сложила руки на груди и с уверенной непоколебимостью уставилась на мужчину перед собой.

Сначала его глаза даже не моргали. Он просто пораженно уставился на меня, немигающим взглядом, пугая до чертиков и трясучки коленок, потом он все-таки моргнул и сцепил пальцы на своей трости, сжимая пальцы так, что побелели костяшки пальцев. А я выдохнула.

— Вы так прагматичны, Дарья, что мне даже завидно, — сдержанно произнес мужчина. — В таком юном возрасте такие схемы шантажа придумывать, что становится страшно представить, на что вы будете способны позже, — но он улыбнулся, и мое напряжение начало медленно утихать.

— Так вы согласны, или нет? Мне нужна ваша клятва, Илай, магическая подоплека и подтверждение, чтобы вы не сбежали в ответственный момент.

— Илай Оритран не бежит от своих слов!

— В таком случае клятва не будет для вас большим горем. Поклянитесь кровью и душой, Илай, и тогда я вызову Вирана, — я смотрела прямо в глаза этого душевно уставшего и выжатого мужчины и мне не было его жаль. Он столько жизней загубил, столько семей уничтожил ради собственного удовольствия, и теперь просто так от меня не получит помощь.

Хотел перерождения — клятва и мы в его полном распоряжении. Иначе я не соглашусь призывать Вирана и подвергать его опасности. Он слишком дорог мне, чтобы я рисковала своим мужчиной ради бравады какого-то бессмертного.

— Я, Илай Оритран, клянусь кровью и душой, что помогу истощить силы своих бессмертных собратьев — Мерцающего, Темного и Безликого, иначе кара Единого обрушится на мою бессмертную душу, отправляя меня в Ад, — слова были сказаны, кровь пролита, и магия клятвы обрушилась на Илая, бросая его на пол, и проникая в его тело, закрепив обещание.

Теперь у него не было выбора — либо поможет, либо умрет, но никогда не обретет желаемый покой.

— Отлично, — очень светло улыбнулась я, хлопнула в ладоши от предвкушения развязки этой трагичной, но в конце прекрасной истории избавления. — Теперь можно и начинать операцию «Ы», — хмыкнула и обратилась к своему любимому, который, кажется, при встречи закопает меня или точнее, запрет в спальне и не будет выпускать, чтобы я не влипла в неприятности.

Что ж, не такая уж и большая плата за того, чтобы подарить этому миру вечное спокойствие без пробуждения.