Жуков. Взлеты, падения и неизвестные страницы жизни великого маршала
Шрифт:
Именно в боях под Смоленском были впервые опробованы реактивные минометы – знаменитые «катюши». Официально они назывались – боевые пусковые установки БМ-13. Первые экземпляры были собраны 30 июня 1941 года на воронежском заводе имени Коминтерна. Неофициальное название – «катюши», появилось позже и сразу стало народным. До сих пор среди историков продолжаются споры, почему эти установки были названы именно «катюшами». Одна из версий связывает заводскую марку «К» с популярной тогда песней «Катюша».
Через несколько дней после первой сборки «катюш» уже была создана Отдельная экспериментальная батарея полевой реактивной артиллерии Красной Армии во главе с капитаном Иваном Флеровым – она и стала первым подразделением, на вооружении которого находились «катюши».
14 июля насчитывавшая семь боевых установок батарея дала свой первый смертоносный залп по противнику, захватившему железнодорожную станцию городка Орша. Немцы были ошеломлены обрушившимся на них морем огня.
Главной задачей войск в Смоленском сражении
Так цель была достигнута, о чем свидетельствует дневниковая запись, сделанная Федором фон Боком 20 июля: «Сегодня разразился настоящий ад! Утром пришло известие о том, что противник прорвал позиции группы Кунтцена под Невелем. Вопреки моим рекомендациям, Кунтцен послал свое самое мощное боевое соединение, 19-ю танковую дивизию, в направлении Великих Лук, где она ввязалась в бессмысленные затяжные бои. Под Смоленском противник начал сегодня ночью мощное наступление. Крупные силы противника также наступали в направлении Смоленска с юга; однако по пути они наткнулись на 17-ю танковую дивизию (Арним) и были уничтожены. На южном крыле 4-й армии 10-я моторизованная дивизия (Лепер) была атакована со всех сторон, но была спасена вовремя подошедшей 4-й танковой дивизией (Фрейер фон Лангерман унд Эрленкамп). Между тем разрыв между двумя бронетанковыми группами на востоке от Смоленска так до сих пор и не закрыт!.. Помимо возникающего время от времени недопонимания между группой армий и танковыми группами, этой неудаче способствовали и многочисленные атаки русских против 2-й танковой группы на марше, проводившиеся с восточного, юго-восточного и южного направлений. Танковая группа Гота также неоднократно подвергалась атакам не только изнутри “кармана”, со стороны Смоленска и с запада, но равным образом с восточного и северо-восточного направлений. Наш план “захлопнуть калитку” на востоке от Смоленска посредством атаки 7-й танковой дивизии с северо-восточного направления потерпел неудачу по причине того, что эта дивизия сама неоднократно была атакована с восточного направления крупными силами русских при поддержке танков. Противник атакует также и в северном направлении».
В тот же день Жуков подписал директиву Ставки на наступление по сходящимся направлениям на Смоленск несколькими оперативными группами.
Совершенно секретно
Командующему Фронтом резервных армий генерал-лейтенанту т. Богданову Главкому Западным направлением и командующим группами тт. Масленникову, Хоменко, Калинину, Качалову
Для проведения операций по окружению и разгрому смоленской группировки противника Ставка приказала:
1) Группе Масленникова в составе 252, 256 и 243 сд, Б<рон>ЕПО<ездов> №№ 53 и 82 к исходу 23.07 выйти на рубеж Чихачи (40 км сев. – зап. Торопца), оз. Жижицкое у раз. Артемово и подготовить оборону, прикрывая направление на Торопец.
Для обеспечения фланга группы в районе Княжово (25 км сев. Чихачей) выдвинуть отряд не свыше батальона.
Штаб группы развернуть в Селище (22 км зап. Торопца).
2) Группе Хоменко в составе 242, 251 и 250 сд к исходу 22.07 выдвинуться на рубеж Максимовка (22 км. ю.-з. Белого), Петрополье, имея в виду с утра 23.07 наступление в общем направлении на Духовщину.
Установить связь с 50 и 53 кд, которым приказано к исходу 21.07 сосредоточиться в районе Жабоедово, Щучье, ст. Жарковский (40–50 км зап. Белого) и войти в подчинение группы для совместного удара на Духовщину.
Штаб группы развернуть в районе Белого.
3) Группе Калинина – 53 ск (89, 91, 166 сд) к исходу 22.07 выдвинуться к р. Вопь на рубеж Ветлицы (30 км сев. – вост. Ярцева), устье р. Вопь в готовности развить успех наступления группы Хоменко.
166 сд к исходу 22.07 сосредоточить в районе Мякишево (20 км ю.-в. Белого), Петрополье, ст. Никитинка для действий во втором эшелоне за группой Хоменко.
4) Группе Качалова в составе 149, 145 и 104 тд сосредоточиться к исходу 21.07 в районе Крапивенский, Вежники, Рославль для наступления с утра 22.07 в общем направлении на Смоленск.
5) Командующему ВВС Красной армии к исходу 21.07 придать авиацию:
а) для группы Масленникова – 31 ад;
б) для группы Хоменко – 190 шап и 122 иап;
в) для группы Качалова – 209 шап и 239 иап.
6) Все группы в исходном положении переходят в подчинение главнокомандующего Западным фронтом т. Тимошенко, от которого и получат задачи.
Получение настоящей директивы подтвердить и исполнение донести.
27 июля кольцо окружения вокруг наших войск под Смоленском все же сомкнулось – на
помощь Гудериану подошла танковая группа Гота. Однако 1 августа одновременно был нанесен удар и со стороны двух окруженных армий, и с внешней стороны «котла», где немцев атаковали войска под командованием Рокоссовского. Окружение было прорвано, что позволило значительной части попавших в него подразделений Красной Армии отойти за Днепр на рубеж Холм-Жирковский – Ярцево – Ельня.В середине августа против корпуса Петровского немцы бросили значительные свежие силы, что предопределило печальную судьбу этого соединения. Сам генерал Петровский погиб в бою, но об этом стало известно лишь три года спустя, когда нашли братскую могилу, в которой был похоронен и командир «черного корпуса», до этого числившийся пропавшим без вести.
А самое главное – Смоленск освободить не удалось. После того как большая часть окруженных войск вырвалась из смоленского котла, о потере Смоленска было объявлено по радио. Но гнев Сталина не утихал.
ИЗ ДИРЕКТИВЫ № 34
Группа армий «Центр» переходит к обороне, используя наиболее удобные для этого участки местности. В интересах проведения последующих наступательных операций против 21-й советской армии следует занять выгодные исходные позиции, для чего можно осуществить наступательные действия с ограниченными целями. 2-я и 3-я танковые группы должны быть, как только позволит обстановка, выведены из боя и ускоренно пополнены и восстановлены.
…Намечавшееся ранее наступление 3-й танковой группы на Валдайской возвышенности не предпринимать до тех пор, пока не будет полностью восстановлена боеспособность и готовность к действиям танковых соединений. Вместо этого войска левого фланга группы армий «Центр» должны продвинуться в северо-восточном направлении на такую глубину, которая была бы достаточной для обеспечения правого фланга группы армий «Север».
Когда советские войска закрепились на выбранном рубеже, а немецкое наступление на Москву было остановлено директивой Гитлера, Сталин вызвал к себе Тимошенко и Жукова. Сменивший расстрелянного Павлова на посту командующего Западным фронтом Тимошенко, равно как и Жуков, ожидал, что Верховный намерен провести совещание по текущей обстановке. Но, по воспоминаниям Жукова, все оказалось гораздо драматичнее.
«Когда мы вошли в комнату, за столом сидели почти все члены Политбюро. И. В. Сталин, в старой куртке, стоял посередине комнаты и держал погасшую трубку в руках – верный признак плохого настроения.
– Вот что, – сказал И. В. Сталин. – Политбюро обсудило деятельность Тимошенко на посту командующего Западным фронтом и считает, что он не справился с возложенной на него задачей в районе Смоленска. Мы решили освободить его от обязанностей. Есть предложение на эту должность назначить Жукова. Что думаете вы? – спросил И. В. Сталин, обращаясь ко мне и к наркому.
С. К. Тимошенко молчал. Да и что, собственно, он мог ответить на это несправедливое обвинение?
– Товарищ Сталин, – сказал я, – частая смена командующих фронтами тяжело отражается на ходе операций. Командующие, не успев войти в курс дела, вынуждены вести тяжелейшие сражения. Маршал Тимошенко командует фронтом менее четырех недель. В ходе Смоленского сражения хорошо узнал войска, увидел, на что они способны. Он сделал все, что можно было сделать на его месте, и почти на месяц задержал противника в районе Смоленска. Думаю, что никто другой больше не сделал бы. Войска верят в Тимошенко, а это главное. Я считаю, что сейчас освобождать его от командования фронтом несправедливо и нецелесообразно.
М. И. Калинин, внимательно слушавший, сказал:
– А что, пожалуй, Жуков прав.
И. В. Сталин не спеша раскурил трубку, посмотрел на других членов Политбюро и сказал:
– Может быть, согласимся с Жуковым?
– Вы правы, товарищ Сталин, – раздались голоса, – Тимошенко может еще выправить положение.
Нас отпустили, приказав С. К. Тимошенко немедленно выехать на фронт.
Когда мы возвращались обратно в Генштаб, С. К. Тимошенко сказал:
– Ты зря отговорил Сталина. Я страшно устал от его дерганья.
– Ничего, Семен Константинович, кончим войну, тогда отдохнем, а сейчас скорее на фронт».
Битва за Киев. Разногласия со Сталиным
Но скоро гроза разразилась и над головой самого Жукова. Причиной было продолжавшееся все это время ухудшение обстановки на Юго-Западном фронте, где танковые колонны под командованием генерала Клейста неудержимо катились вперед. Механизированные корпуса Красной Армии пытались остановить продвижение этой армады атаками с флангов. Но на пути бронированного клина находилась только не слишком многочисленная группа войск, которой командовал генерал Лукин. А дальше дорога на Киев была открыта…
«Было ясно, что если не выдержит группа Лукина, то враг выйдет в глубокий тыл главным силам нашего фронта, – вспоминал Баграмян. – Эта угроза тревожила каждого из нас. Во всех разговорах сквозила мысль: приграничное сражение проиграно, нужно отводить войска на линию старых укрепленных районов. Но прямо это никто не решался высказать. Все понимали, что укрепленные районы, расположенные на линии старой государственной границы, еще не готовы принять войска и обеспечить надежную оборону. А времени и сил на приведение их в боевую готовность было слишком мало».