Журавль в руках

Для начала стоило бы на нормальную работу устроиться. От дядьки в его салоне вряд ли чего-то дождешься, да и опасно все это. Решил, что с нелегальными делами пора завязывать.

Утро было самым лучшим в жизни.

Я проснулся от того, что почувствовал сладкие губы, осторожно целующие меня. Открыл глаза и увидел Оксану. Девушка несмело улыбнулась, смотря мне в глаза.

– Доброе утро, - осторожно прошептала она, и вновь поцеловала.

От удовольствия я закрыл глаза, притянул ее к себе, запустил ладонь в ее волосы.

– Ну привет, моя красавица, - прошептал ей на ухо, поднимая корпус с кровати. Осторожно повис над ней, не переставая целовать.

Секс получился быстрым, но мы оба получили разрядку.

После физической нагрузки вместе приняли душ, на завтрак была вчерашняя пицца.

– Слушай, нужно сделать дубликат ключей, - проговорила Оксана, пережевывая ароматный кусок. – И еще нужно купить шампуни, зубные щетки, пасту, продукты. Не можем же мы каждый день пиццей питаться.

– Конечно, не можем. Но помимо пиццы есть еще роллы, бургеры.

– Матвей! – Оксана посмотрела на меня строгим взглядом.

– Я все куплю! – улыбнулся в ответ своей колючке. Сразу видно – училка. Смотрит так, что хочется сквозь землю провалиться.

– У тебя есть деньги? – вопрос повис в воздухе.

Денег у меня осталось от силы рублей двести, и вряд ли я успею заработать на все, что перечислила Оксана до вечера.

– Все ясно, - раздраженно выдала девушка, поднялась с места и скрылась в коридоре. А после протянула мне пять тысяч. Я посмотрел на нее исподлобья. Еще бы не хватало, чтоб Оксана мне давала денег.

– Деньги есть, - вру и отстраняю ее протянутую руку.

– Ладно, - бормочет в ответ Оксана, убирая купюру обратно в кошелек. – Ключи оставляю тебе. Буду дома поздно, сегодня дополнительное занятие.

«Буду дома поздно». От ее слов так уютно и тепло, будто мы уже целую вечность вместе живем. Я улыбаюсь настолько широко, что даже скулы сводит. Оксана наклоняется ко мне и осторожно целует.

– Я побежала на работу. До вечера, Матвей!

А мне так не хочется ее отпускать. Осталась бы тут со мной, весь день провалялись бы в постели. Болтали бы обо всем на свете, ведь я так многого еще о ней не знаю. Ровным счетом ничего и не знаю. Но тянет к ней, словно магнитом, будто она создана была специально для меня. Такая неправильная, запутавшаяся сама в себе, такая родная. Хочется сказать ей, что я люблю ее. Сильно и бесповоротно, с той самой секунды, как только увидел ее в том стремном грязном платье ночью посреди леса.

Как только Оксана ушла, я тоже стал собираться. Быстро натянул старые джинсы, футболку и единственную свою ветровку. На улице чуть не околел от холода. Такое ощущение, что того и гляди снег выпадет. А это только начало октября. До салона дяди добрался пешком, хоть и продрог до костей. Не хотелось тратить деньги еще и на маршрутку. Понятия не имею, как буду объяснять Оксане, почему не купил все, что она сказала.

Дядька о чем-то громко беседовал по телефону в кабинете, а я ждал его снаружи минут сорок. За это время успел бы устроиться куда-то еще. Помню, как работал сторожем в городской библиотеке, платили мало, но регулярно. Может, есть смысл снова попробовать там поработать. Хотя, не стоит списывать со счетов Катю с мамой. Если я начал жить с Оксаной, хлопот только прибавилось, значит и зарабатывать я должен больше. Так что библиотека отпадает.

– Заходи, - дядя открыл передо мной дверь, и я быстро прошмыгнул в его кабинет.

Ничего здесь не поменялось. По-прежнему серо и скучно, пахнет перегаром и сигаретным дымом, в углу валяются ненужные железки.

– Я так понимаю, тебе нужны деньги? – мужчина прошел по кабинету, приглашая меня присесть в кресло. С чего такая честь?

– Нет, я по другому вопросу, - уверенно выговариваю я, стараясь не поддаваться пронзающему взгляду родственника. Раз уж решил сойти с криминальной дороги, так резко и бесповоротно. Хватит с меня.

Грозный взгляд все же повис на моем лице. Дядя пропустил мои слова мимо ушей.

– И так, Матвей. Завтра у нас намечается большое дело. Транспортировка машин из Германии уже началась, завтра утром тачки будут тут, в России. И нам просто необходимо перехватить их. Понимаешь, какие масштабы принимает наш бизнес? Хоть какой-то извилиной мозга осознаешь? – Дядя уставился на меня ледяными глазами, а я смотрел в пол. Осознаю, естественно.

– Я не буду в этом участвовать, - выжимаю из себя, хоть и понимаю, что это мой шанс заработать.

– У меня на руках подписанный договор от скупщиков. Если мы провалим это дело, то все, больше не будет нам веры. Если попадемся – то надолго засядем в тюрягу. Матвей, это несколько миллиардов, ты понимаешь? – Его голос смягчился, и я на мгновение поднял взгляд, чтобы увидеть улыбку на лице родственника.

– Кто еще участвует в этом? – уточняю на всякий случай.

– Почти все из моих отказались, вся надежда на тебя. Если все выйдет, три миллиона твои.

Я вновь закрыл глаза, и сердце предательски быстро застучало. Мне нужны деньги. И та сумма, которую обещает дядя будет очень кстати. Сжав переносицу пальцами, я только сильнее зажмурился. Я знаю, что дядя уже проделывал похожие вещи, и все прошло очень даже успешно. И у меня нет причин сомневаться, что в этот раз все опять будет гладко.

– Я участвую в твоих делишках последний раз, потом ухожу из салона. И ты больше меня не трогаешь. Никогда. Принимаешь мои условия?
– Неожиданно даже для самого себя.

– Ты хочешь бросить семейное дело? – голос мужчины вновь становится низким и хриплым. Знаю, что мои слова его злят.

– Да. Я больше не собираюсь иметь с тобой ничего общего.

– Я думал, когда-нибудь ты действительно заменишь своего отца, Матвей. Будешь ездить вместе со мной на все операции. Разбогатеешь, как твой отец.

– Мой отец никогда не был богат, - огрызаюсь в ответ, и дядя усмехается.

– Как много ты о нем не знаешь, дорогой племянничек, - с наглой улыбкой проговаривает мужчина, и у меня мурашки по спине. – Я обещал ему, что отдам тебе все его состояние, когда ты сам добьешься успеха.

Я чувствую, что он блефует. Мой отец никогда не был его правой рукой. Такой же подчиненный, как и я. И он также издевался над отцом, как и надо мной сейчас. Он имел на него такое же влияние, как и на меня.

– У меня еще одно условие, - я встаю с места и нависаю над столом. Не знаю, откуда во мне столько смелости.
– Ты платишь мне сто тысяч вперед.

Кровожадная улыбка на лице дяди меня не трогает. Я пристально смотрю в его глаза, и сам чувствую, что начинаю улыбаться почти также, как и он сам.

– Это гарантия, что я не сольюсь. Сто тысяч наличкой прямо сейчас. – Добавляю я.

– У тебя большой потенциал, Матвей. Жаль терять такого ценного сотрудника. – Родственник поднимается с места и открывает сейф. Достав пачку денег, протягивает мне. – Пересчитывать будешь?