Журнал 64

– Ты только что беседовал с Сёреном Брандтом, я верно понял? – Мёрк нахмурился. – Надеюсь, ты ему не рассказал, что мы сперли журналы?

Ассад убрал руки за спину.

– Думаешь, дромадеры моют ноги в том водоеме, из которого пьют?

– Так ты рассказал?

Помощник вздохнул.

– Ну да, но только самую малость. Я сказал, что у нас есть кое-что про Курта Вада.

– И?..

– Да, и кое-что про того Лёнберга из «Чистых линий».

– Так-так… А у нас действительно есть кое-что про него?

– Ну да, нашлось под буквой «Л». Нёрвиг вел несколько его дел.

– К этому мы еще вернемся. И что тебе ответил Сёрен Брандт?

– Сказал, что слыхал о «Секретной борьбе». Оказывается, он общался с первой женой Нёрвига, и та рассказала, что в течение многих лет медсестры и врачи направляли беременных женщин из необеспеченных кругов на гинекологическое обследование к людям из этого сообщества. Причем эти беременные не знали, на что их посылают, и зачастую дело оканчивалось абортом. У Сёрена Брандта есть некоторые материалы по этому поводу, и он с готовностью обменяет их на копии того, что имеется в нашем распоряжении.

– Боже всемогущий! Ассад, ты понятия не имеешь, что ты творишь. Нас выпрут отсюда ногами вперед, если официально станет известно о том, что мы добыли доказательства путем совершения кражи со взломом… Дай мне его телефон.

Карл набрал номер с дурным предчувствием.

– Верно, буквально только что я беседовал с вашим коллегой, – подтвердил Сёрен Брандт после нескольких вводных фраз.

Голос его звучал молодо и амбициозно. Это было самое плохое.

– Насколько я понимаю, Ассад обсудил с вами некую сделку.

– Да, я очень рад. У меня не хватает связей между лицами, стоящими за «Чистыми линиями» и «Секретной борьбой». Только представьте себе, что мы сумеем остановить этих полоумных людей, прежде чем они заполучат власть…

– Простите, Сёрен Брандт, но я боюсь, что Ассад пообещал вам слишком много. Мы собираемся предоставить материалы генеральному прокурору.

Журналист рассмеялся.

– Генеральному прокурору? Полная чепуха. Но вы достойны уважения за то, что дорожите своим местом. Такие должности не падают с деревьев в современной Дании. Однако не волнуйтесь, даже семь миллионов тягловых лошадей не заставят меня исповедаться.

Чем-то он напоминал Карлу самого себя.

– Послушайте, господин Мёрк. Народ вокруг Курта Вада настроен воинственно. Они без колебаний убивали нерожденных детей. Они располагают хорошо развитой системой уничтожения собственных следов. Их финансовые фонды насчитывают миллионы крон, чтобы нанимать подходящих сообщников, и с этими сообщниками никто не захочет скрещивать шпаги. Вы думаете, в данный момент я проживаю по адресу, указанному в Регистре народонаселения? Ни в коем случае. Я оберегаю себя, ибо они не гнушаются абсолютно никакими средствами, если кто-то примется сеять сомнения в их непотребном взгляде на человечество или в политике, которую они проводят, будьте уверены. Возьмите, например, врача Ханса Кристиана Дюрмана. Ведь его заставили наглотаться снотворного, если вы спросите мое мнение. И я держу язык за зубами, понимаете?

– До тех пор пока вы не обнародуете всю грязь, не так ли?

– Именно. И я готов даже оказаться за решеткой, чтобы защитить свои источники, будьте уверены. Лишь бы сокрушить Вада вместе с его сворой.

– Хорошо. В таком случае я скажу вам, что мы расследуем ряд дел об исчезновении людей. По-видимому, они связаны с женщинами, отправленными в свое время на Спрогё. Можно ли предположить, что Курт Вад как-то в этом замешан? Я понимаю, прошло уже пятьдесят лет, но, возможно, вам что-то известно…

Он услышал, как человек в трубке засопел, после чего наступила тишина.

– Вы еще здесь?

– Да-да, – послышалось из трубки. – Мне нужно немного собраться. Тетка моей матери была одной из воспитанниц на Спрогё, и она рассказывала отвратительные истории. Не именно про Курта Вада, но про ему подобных. Я ничего не знаю о том, имел ли он к этому безобразию какое-то отношение, но, уверяю вас, для меня не оказалось бы неожиданностью, если б имел.

– Хорошо. Я беседовал с журналистом Луисом Петерсоном, он некогда написал несколько критических статей о Курте Ваде. Вы с ним знакомы?

– Понаслышке – да. И с его опусами, конечно. Он является воплощением всего того, против чего борются порядочные журналисты. Петерсон был фрилансером и действительно выискивал кое-что интересное, но, очевидно, Курт Вад наставил его на «путь истинный» и вовлек в «Бенефис», весьма узко нацеленное новостное бюро, причем явно на неплохое жалованье. И мало-помалу критические статьи иссякли.

– А вы также получали подобные предложения?

Сёрен Брандт усмехнулся.

– Пока нет, но от этих гиен никогда не знаешь, чего ждать. По крайней мере, на вчерашнем собрании «Чистых линий» мне удалось хорошенько позлить Курта Вада и Лёнберга.

– Вы только что упомянули Лёнберга. Что вам о нем известно?

– Правая рука Курта Вада и его любимчик. Отец теневого президента «Бенефиса», соучредитель «Чистых линий», отличался особой активностью в период «Секретной борьбы». Да, вот на него, я считаю, вам стоит обратить непосредственное внимание. Они вместе с Куртом Вадом – реинкарнации Йозефа Менгеле [21] в чистом виде.

Они заметили зарево от пожара задолго до того, как подъехали к дому. Лучшего фона для такой картины, чем темный ноябрьский вечер, нельзя было и представить.

21

Немецкий врач, проводивший опыты на узниках лагеря Освенцим.

– А такой дорогой район, – заметил Ассад, кивая на настоящие патрицианские виллы.

Дом Лёнберга не сильно отличался от других, попавшихся им по дороге, белый и возвышающийся к небу дворцовыми окнами и глазурованной черепицей. Только он стоял чуть глубже остальных зданий, так что проезд по хрустящей гравием дорожке оказался далеко не бесшумным.

– Что вы делаете на моем участке? – послышался голос.

Они обогнули изгородь и увидели пожилого мужчину в коричневом пальто и тяжелых садовых перчатках.

– Вам тут нечего делать, – злобно сказал он и встал перед пылающей топливной бочкой, куда подкладывал бумаги из стоящей рядом тачки.

– Должен заметить, что операции подобного рода не разрешается проводить на открытом воздухе, – заявил Карл, пытаясь на расстоянии идентифицировать характер сжигаемых бумаг.

Несомненно, это были отчеты и документы, связанные с той гадостью, какую проповедовал Лёнберг и его единомышленники.

– Ха, и где же это написано? Вроде бы засухи в данный момент не наблюдается?