Журнал «Если», 1994 № 05-06

Он сидел, оценивал шансы и пришел к неутешительным выводам.

— Пелл не выживет, — сказал он в тот вечер Витторио, своему сыну, и Дэйину Джекоби — единственному родственнику, которого уважал. Откинувшись на спинку кресла, Джон хлебнул горького низового вина. Его окружала дорогая мебель, перенесенная сюда второпях из остальных отобранных комнат. — Он уже трещит по швам. Мягкотелость Анджело приведет к тому, что мы потеряем все. Не исключено, что нам самим перережут глотки. Назревает большая буча, понимаете? Так что же, прикажете сидеть и ждать конца?

Витторио побледнел от страха. Он всегда бледнел, когда заходил разговор о серьезных вещах. Дэйин — человек иного сорта — задумчиво хмурился.

— Короче говоря, надо идти на контакт, — откровенно заявил Джон.

Дэйин кивнул.

— В такие времена полезно запастись черным ходом. Я уверен, на этой станции есть немало потайных дверей… Главное — подобрать к ним ключи.

— По-твоему, это реально? — спросил Дэйин. — И где их искать? Твой племянник ведет дела кое-кого из перемещенных. У тебя есть какие-нибудь идеи?

— Черный рынок омолаживающих средств и тому подобного. Он здесь расцвел махровым цветом, неужто не знаешь? Сам Константин принимает эти лекарства, даже на Нижней их можно купить.

— Они не запрещены.

— Конечно, ведь без них не обойтись. Но откуда они берутся? Из Унии, откуда же еще. Через купцов. Кто-то где-то ведает этим каналом… может, купцы, а может, кто-нибудь на станции.

— И как нам выйти на этот канал?

— Попробую выяснить.

— Есть человек, который может помочь. — Вмешательство Витторио застало собеседников врасплох. Сын Джона тяжело сглотнул и облизнул губы. — Розин.

— Твоя шлюха?

— Она знает рынок. Есть один полицейский… довольно высокопоставленный и с чистейшим послужным списком. Он куплен. Если хотите что-нибудь выгрузить или погрузить, и чтобы на это посмотрели сквозь пальцы, он устроит.

Джон внимательно посмотрел на своего сына, на этот продукт годичного брачного контракта, отчаянной попытки приобрести наследника. Вообще-то не удивительно, что Витторио разбирается в подобных вещах.

— Великолепно, — сухо произнес он. — Ты мне о нем расскажешь. Может, что-нибудь придумаем. Дэйин, не мешало бы кому-то из нас посетить наши владения на Викинге.

— Надеюсь, ты это не всерьез.

— Еще как всерьез. Я нанял «Хансфорд». Экипаж до сих пор в больнице, на борту жуткий разгром, но «Хансфорд» полетит. Им отчаянно нужны деньги. Подбери команду… через людей Витторио. Заинтересуй их, но смотри не проболтайся.

— Но ведь Викинг — на очереди! Как пить дать!

— Рискованно, хочешь сказать? Я слышал от Константина, что очень многие купцы сталкивались с униатами. Некоторые даже исчезли. Но «Хансфорд» все равно полетит, этот рейс будет символизировать нашу веру в будущее Викинга. — Джон еще глотнул вина и скривил губы. — И надо поторопиться, пока к нам не побежали с самого Викинга. Когда нащупаешь канал, пройди по нему сколько удастся. Выясни, что будет с Пеллом, если он отойдет к Унии. Компания нам не поможет, от Флота только головная боль… Долго нам не продержаться, уловки Константина обязательно приведут к мятежу. Пора менять коней. Надо доходчиво объяснить это Унии, понимаешь? Она получит союзника, а мы — всю выгоду, какую только можно извлечь из сотрудничества. На худой конец черный ход. Если Пелл выживет, мы как ни в чем не бывало будем сидеть на своих стульях. Если погибнет — нас, в отличие от остальных, здесь в это время не будет, верно?

— Значит, рисковать своей шкурой предстоит мне одному, — проворчал Дэйин.

— А что ты предпочитаешь? Ждать, пока до тебя доберутся головорезы из карантина? Или все-таки воспользоваться благодарностью противника и набить карман? Уверен, что такого шанса ты не упустишь. И еще я уверен, что ты его заслуживаешь.

— Какой ты щедрый, — уныло произнес Дэйин.

— Здесь, на станции, скоро будет неуютно, и даже слишком. Это игра с огнем. Скажешь, нет?

Дэйин медленно кивнул.

— Ладно. Что посулить экипажу?

— Подумай над этим сам.

— Джон, ты слишком доверчив.

— Только к ветви Лукасов. Константинам я не верил и не верю. Анджело сделал глупость — ему надо было оставить меня на Нижней. Наверное, он так и хотел, но депутаты проголосовали иначе. Кто знает, может быть, в этом их счастье. Кто знает…

ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ ПЕЛЛ: 23.5.52

Ему предложили кресло. Они всегда были подчеркнуто вежливы, обращались к нему «господин Толли», а не по званию… Штатская привычка? А может, давали понять, что униатов здесь считают мятежниками и чинов за ними не признают? Вероятно, они ненавидели его, но не показывали виду. Ему предлагали все новые анкеты. Наконец за стол против него уселся врач и пустился в подробное описание процедуры.

— Я не хочу ничего слушать, — буркнул Толли. — Хочу только подписать бумаги. Уже несколько дней — анкеты, анкеты… Неужели вам не достаточно?

— Вы не даете правдивых ответов в тестах, — сказал врач, — это утверждают наши приборы. Может, вас вынуждают лгать? Я спрашивал, не оказывают ли на вас давления. Вы ответили отрицательно, однако, судя по показаниям приборов, вы и тут солгали.

— Дайте авторучку.

— Вас кто-нибудь принуждает? Учтите, ваши ответы регистрируются.

— Никто меня не принуждает.

— Опять неправда, господин Толли.

— Нет. — Он не сумел сдержать дрожи в голосе.

— Обычно преступники, с которыми мы имеем дело, лгут. — Врач поднял авторучку, но так, чтобы Толли нелегко было до нее дотянуться. — Изредка — с целью самооговора. Это разновидность самоубийства. Медицина оставляет за вами право на Урегулирование, правда, с некоторыми оговорками юридического характера. А именно: вы должны получить консультацию и полностью отдавать себе отчет в том, что последует. Если вы будете соблюдать лечебные процедуры, то через месяц ваше здоровье придет в норму, а через шесть месяцев вы обретете юридическую свободу. Надеюсь, вы понимаете, что возможно перманентное ухудшение вашей способности к социальному функционированию, что возможны иные формы психической или физической патологии?..

Толли схватил ручку и подписал бланки. Врач забрал их, пробежал глазами, наконец достал из кармана измятый, многократно сложенный лист бумаги. Разгладив его на столе, Толли увидел внизу полдюжины подписей.

«Ваш счет в центральном компе — шестьдесят кредиток. Расходуйте их по своему усмотрению». Подписались шесть тюремных надзирателей — мужчины и женщины, с которыми он играл в карты, заплатили долг. У него затуманились Глаза.

— Может, передумаете? — спросил врач.

Толли отрицательно покачал головой, складывая листок.

— Можно, я оставлю это у себя?

— Записка будет сохранена вместе с вашими вещами. Когда вас выпустят, все вернут.

— Но тогда это уже не будет играть роли, верно?

— Такой, как сейчас — нет, — ответил врач. — До поры.

Толли вернул листок.

— Я дам вам успокоительное. — Доктор вызвал служителя, и тот принес чашку. Толли выпил голубую жидкость и не ощутил никакой перемены в самочувствии.

Врач придвинул к нему по столу чистый лист, рядом положил авторучку.