Журнал «Если», 1997 № 08

— А что, мне даже нравится такая война! — Кипяток плюхнулся в пустующее кресло и утонул в подушках. Вся мебель на корабле была приспособлена для более широких спин и задов. Он пробежался пальцами по пульту управления, вызывая официанта.

Кервин оглядел собравшихся.

— Почему никто не выкрикивает команд? Где картины боев, где пушки? Такое впечатление, что назревает вечеринка, а не сражение.

— А мне нравится. — Миранда подошла к башенке из белоснежного стекла и спросила у Ирунты, не обращая внимания на бормотание Кервина: — Вроде как симпатичная вещь. Где можно купить такую же?

— Предстоит бой, в котором нас, возможно, поглотит вакуум, а ты только и думаешь, что о побрякушках? — не выдержал Кервин.

— О чем же еще мне думать? — Она провела изящным пальчиком по башенке.

— Это мобильный самонаводящийся полноспектральный волновой сенсор, — уведомил ее Ирунта.

— Класс! Он бы очень хорошо смотрелся перед зданием нашей женской общины.

— Сейчас там, наверное, стоит ангелочек с фонарем, — сказал Кервин, которого больше расстраивала сложившаяся ситуация, чем ее непоколебимое безразличие к реальности.

Она обошла прибор и взглянула на Кипятка, нежащегося в кресле.

— Кервин говорит, что твое настоящее имя — Кип.

Кипяток прищурился, сел прямо и отставил бокал, сурово глядя на брата.

— Я тебя предупреждал. Придется тебя прибить.

— Возможно, вам не понадобится делать это самому. — Ирунта встал между братьями. — В любом случае, сейчас не время дурачиться. Положение серьезное.

— Трудно в это поверить, — сказал Кервин. — Откуда вы знаете, что оно серьезное?

— Так говорит Ганун, а он не склонен преувеличивать.

— Не волнуйся, — с улыбкой сказала Кипятку Миранда.

— Я и не волнуюсь. Мы сотрем их в звездную пыль, кем бы они ни оказались.

— Я не об этом, а об имени. По-моему, Кип — это просто здорово.

— Серьезно? — только и сумел вымолвить Кипяток. Его глаза говорили: «Вот дуреха!» Не уверенный, что это не розыгрыш, он добавил для проверки: — Между прочим, моя дядя Кип разводил свиней.

— Правда? — Миранда расширила глаза, опустилась на ковер рядом с его креслом и положила руку близко от его руки. — Ты меня не обманываешь? Об этом я не смела и мечтать. Так прямо и кормил их помоями, сгребал навоз и так далее?

— Вот-вот, навоз… — Кипяток был похож сейчас на старателя, наткнувшегося на золотую жилу, но еще не до конца поверившего в свою удачу. — Мы с дядей Кипом жили душа в душу.

Кервин удивленно посмотрел на него.

— Ты меня поражаешь. Помнится, ты твердил, что не понимаешь, как это дядя Кип довольствуется такой профессией, как копошение в свинарнике.

— Заткнись! Проглоти язык! — Он широко улыбнулся Миранде. — Вот я и говорю, золотце мое: меня назвали в его честь.

— Фермер… — Выражение лица Миранды делалось все мечтательнее. — Реальное дело!

— Реальнее не придумаешь. Ты хорошо меня слышишь? Здесь, на тропе войны, такой шум: звяканье льда в бокалах, все эти мониторы… Придвинься ближе, я расскажу тебе об Айове все как есть.

Миранда подсела к нему в кресло. Там вполне хватало места для двоих, но артериальное давление все равно подскочило у Кипятка до трехзначной величины. Возможность в любой момент погибнуть от залпа еще не показавшего свой лик врага ни в малейшей степени их не беспокоила.

Кервин не смог больше смотреть на эту сцену. Отвернувшись, он побрел к капитану корабля. Он убеждал себя, что девушка ломает комедию: как можно всерьез лепетать насчет реального дела, навоза и грязи в свинарнике, не сняв приспущенного с плечей инопланетного платья, расшитого серебром, туфель на воздушной подушке, в которых она плыла над ковром, и ожерелья, не висевшего на шее, а топорщившегося в воздухе, образовывая вокруг ее подбородка радугу, которая вздымалась и опадала в зависимости от ее настроения?..

Усилием воли он сосредоточил внимание на капитане, который, перекинув ноги через ручку кресла, что-то пожевывал и посматривал на маленький экран, торчавший из другой ручки. Рядом стояли Ирунта и Рейл.

— Хорошо, — сказал капитан при виде Кервина. — Где ваши спутники?

— Заняты другим делами, — нехотя ответил он.

— Потом передадите им необходимые сведения. Если коротко, то мы оказались в опаснейшем положении. — Он забросил себе в рот еще несколько кусочков лакомства.

— Это-то мне понятно, — пробурчал Кервин. — Неясно другое — ваше отношение.

Огромные брови сошлись на переносице.

— Чем оно вас не устраивает?

— Не похоже, чтобы вы собирались принять бой.

— Мы и не собираемся. Мы уже сражаемся.

Кервин посмотрел в иллюминатор.

— Что-то я не вижу ни маневрирующих кораблей, ни лазерных лучей, ни выпускаемых друг в друга ракет, ни взрывов. Да и эта каюта совсем не похожа на штаб боевых действий.

— Что-то я не пойму, в чем состоит ваше затруднение, юный друг. Все находятся на местах и делают свое дело. — Тут капитана осенило. — Понял! Вы имеете в виду первобытный конфликт, когда вы наблюдаете противника и атакуете его в физическом смысле этого слова.

— Разве могут быть иные варианты? — смущенно спросил Кервин.

— Только иные! Мы ведь в межзвездном пространстве! Космические корабли перемещаются здесь со скоростями, измеряемыми световыми минутами. Противника не только невозможно увидеть; даже обладая стремительнейшими биологическими компонентами и производя выстрелы, сообщающие им скорость света, к моменту попадания в цель мы бы находились очень далеко! Межзвездные сражения — слишком сложные мероприятия, чтобы доверять их органическим формам, вроде нас с вами. Здесь орудуют исключительно автоматы.

— Наш компьютер против их компьютера, — пояснил Рейл.

— Понимаю. Компьютер вычисляет, когда вам удобнее всего выстрелить, и вы ведете огонь на основании его вычислений.

— Ни в коем случае! Вы совершенно ничего не поняли. — Ганун повернулся в кресле и отставил свой напиток. — Мы пытаемся перенестись из пункта А в пункт В. Наши преследователи не хотят этого допустить и соответствующим образом программируют свои боевые компьютеры. Наш компьютер пытается предвосхитить действия их компьютера и программирует тактику уворачивания. Вместо расточительного обмена энергетическими сгустками конфликт превращается в грациозный танец в пространстве. Никто ни в кого не стреляет. Рано или поздно один корабль занимает выгодную позицию относительно другого…