Журнал «Если», 2004 № 02

Джек уставился на собеседника во все глаза.

— Я помню, Сэм. Я там был.

— Был, — согласился Тиммонс, потом снова закрыл глаза…

…и внезапно Джек увидел мир чужими глазами. Он стоял на улице возле штаб-квартиры Комитета — элегантного здания из псевдогранита, возведенного за три недели первыми бригадами строительных роботов. Комитет распущен на каникулы, но большинство коллег Джека сидят по своим офисам, присутствуют на брифингах и совещаниях с помощниками. Даже под вечер выходного дня можно было видеть бесконечный поток людей, вливающийся в высокие, отделанные бриллиантами двойные двери Комитета. Но глаза незнакомца не видели ничего, кроме длинных пустых розовых лестниц и нескольких деловитых голубей. Тупая тревога, глодавшая Джека, исчезла, сменившись отчаянной паникой. Вот-вот должно случиться что-то ужасное. Он чувствовал, как предательская угроза таится где-то за пределами его видения. Но ничего не менялось. Казалось, целую вечность голуби клевали что-то невидимое и расправляли крылья, и наконец, когда Джек сделал неглубокий вдох, бриллиантовые двери распахнулись и на открытое пространство спокойно вышла одинокая фигура.

Разом взлетели голуби.

Долгое неловкое мгновение Джек не мог узнать этого человека.

Он сам и был этим человеком.

Смотрел он на самого себя, стоявшего на вершине лестницы с поднятой рукой. Теперь глаза, через которые смотрел Джек, взглянули налево, показывая тысячи людей, стоящих плечом к плечу на огромной площади, которую он не узнал, посреди чистого и процветающего, лучезарно преображенного города.

— Нет! — выкрикнула вдруг Таша.

В следующее ужасающее мгновение грузоподъемник начал дергаться и трястись, ремни безопасности тут же свили коконы вокруг пассажиров, пристегнув их к скамейкам, а сам подъемник, с трудом преодолевая инерцию, затормозил и совершил аварийную остановку.

— Мамочка, — захныкал Пити. Их младший уже год не произносил этого слова, а сейчас повторил: — Что с нами будет, мамочка? Что случилось?

— Ничего, — солгала Таша. — Ничего не случилось.

— Что-то все-таки не в порядке, — безжалостно заявил Клэй. — Кругом темно, и мы не двигаемся.

— Нам ничего не грозит, — настаивала Таша. — В чем дело? — крикнула она мужу. — Может, перепад напряжения?

Роботы решили, что вопрос адресован им. Один негромко ответил:

— Да, крупномасштабный перепад напряжения. Но наши аварийные системы работают в пределах нормы…

— Заткнись! — обрушилась на робота Таша.

Это был не просто перепад напряжения. Экстраглазки Джека перестали функционировать. С дальнего конца подъемника сочился янтарный аварийный свет. Он видел, как Таша срывает с себя ремни безопасности, потом, вскочив со скамейки, говорит мальчишкам:

— Оставайтесь на своих местах! Это очень серьезно! И не снимайте ремни!

— Что, черт побери, ты делаешь? — яростно, но вполголоса спросил у Тиммонса Джек.

Его спутник словно бы усмехался ему из полутьмы, спокойно расстегивая свои ремни.

— Что это я сейчас видела? — подбежав, спросила Таша.

— Ты показал ей ту же сцену? — прошипел Джек.

— Сцену, да. Она видела в точности то же, что и ты, — Тиммонс поднялся на ноги. — Теперь отвечу на твой первый вопрос «Что я, черт побери, делаю?»: я делаю тебе важное и очень щедрое предложение.

Джек попытался включить экстраглазки, но проблема была не в его железе. Вся Сеть рухнула вместе с отклонением энергии. Насколько серьезна авария? Как такое могло произойти? Но он отмахнулся от этих вопросов.

— Объясни, что происходит, — прорычал он. — Сейчас же.

Тиммонс поглядел на Ташу.

— Как мальчики? С ними все в порядке?

— Пока, — пробормотала она.

— Хорошо. Очень хорошо. — Тут он сделал глубокий вдох и добавил: — Давайте все постараемся, чтобы с ними и впредь было все хорошо. Ладно?

Джек подавил ругательство.

— Что тебе нужно? — спросила Таша.

— Надвигаются серьезные перемены, — мягко возвестил Тиммонс. — А вообще-то, они произойдут сегодня. Уже сейчас они с грохотом появляются перед нами. — Тут он удовлетворенно вздохнул. — Ты заслужил наше внимание, Джек. У тебя неплохой ум, аналитические способности, представительность. На жестокой стезе политики ты нажил на удивление мало врагов.

— И что?..

— И вот что самое важное, Джек: ты проголосовал за то же, что и мои друзья. Мои коллеги. Ты и еще двадцать три представителя проголосовали против тайной программы Комитета относительно будущего человечества, и когда мы стали искать потенциальных кандидатов…

— Для чего? — прервала его Таша.

— На пост президента, — последнее слово Тиммонс произнес со жгучим наслаждением. — Я имею в виду президента нового, реорганизованного Комитета. Комитета «Оракул» с лучшим пониманием потребностей человечества.

— Что происходит? — спросил Джек. — Что вы сделаете с моими коллегами…

— Мы люди не злые, — обиженно отозвался Тиммонс. — Это не какой-то кровавый переворот, и никого не поставят к стенке. — Обеими ручками он сделал жест, словно отталкивал от себя саму мысль о подобном зверстве. — Могу вам сказать только то, что знаю сам: все проходит гладко и быстро, за всем стоят хорошие люди, многим из которых вы доверяли уже десятки лет.

— Что… — начала Таша.

Тиммонс повернулся к ней.

— Да? У тебя вопрос?

Но ее храбрость улетучилась.

Тогда Джек задал собственный, порожденный недобрым предчувствием:

— И какой мир вы собираетесь создать?

Тиммонс весело хохотнул.

— Я же человек. Я хочу всего.

Потом он коротко объяснился и вел себя при этом так, словно говорил очевидные вещи:

— Мы построим дешевые, надежные космолеты и займем весь рукав Млечного пути. Когда у человечества будет столько свободного пространства, оно сможет достигнуть всех одиннадцати гармоничных состояний. И тысячи других, которых никто не предвидел.

Сглотнув, Джек кивнул.

— Но что если… — начал он. — Положим, если я не приму этого назначения… если по какой-то причине откажусь от твоего любезного предложения… что будет со мной? С нами?

Тиммонс был готов и к этому. Он умел сохранять широкую улыбку, даже качая головой и говоря с небрежной угрозой:

— Будь моя воля, друг мой, твоим уделом была бы тихая, безбедная безвестность. Если бы это было в моей власти.

Джек молча поежился.

— Сколько у нас времени? — вырвалось у Таши. — Когда он должен решить?

— Через три-четыре минуты, — ответил Тиммонс, глядя на одного только Джека. — По-моему, не такое уж это и трудное решение. А ты что думаешь?

Джек посмотрел на жену.

— Давай отойдем, — пробормотала Таша. — Нам надо поговорить.

Они отошли к краю подъемника. Таша скрестила руки на груди, ее всю трясло. Она уже собралась открыть рот, как к ним вдруг подошел один из роботов, чтобы напомнить:

— Мы работаем на резервном источнике. Защитные поля временно отключены…