Журнал «Если», 2004 № 08
Шрифт:
Меж тем Дитер пристально наблюдал, как Дреориг уже не первый раз зевает, показывая огромные зубы.
— Поздновато уже, не правда ли? — шепнул ему Дитер. Он начал напевать «Колыбельную» Брамса. Подбородок Дреорига свесился на грудь.
— Ну вот, спокойной ночи, — пропел Дитер. — Паралингвистика, — прошептал он мистеру Леру. — То, что нам надо.
Приглушенный храп пробивался сквозь густые усы Дреорига.
— Закончили? — шепотом спросил Дитер.
— Ну, это, разумеется, не перевод Боэция королем Альфредом, но все
Дитер схватил ломкий лист, засунул его под стекло в основании проектора и поднял проектор на высоту груди.
— Тащите головешку из костра, — приказал он.
Мистер Леру вытащил бревно из кучи.
— Да нет, с огнем. Свет, понимаете?
Мистер Леру осторожно вытащил из костра горящую ветку и встал рядом с Дитером.
Слабый луч первого в истории проектора, работающего от костра, пробился сквозь ночь. Он высветил ствол дерева.
— Как, кхе, кхе, — прокашлял голос Дитера из клуба дыма, — получилось?
— Отлично, замечательно.
— В какую, кхе, кхе, кхе, сторону сдвинуть?
— Влево.
Луч перемещался в темноте, пока тусклый квадрат света не оказался на стене полосатой палатки, напоминая кино для автомобилистов на открытом воздухе в Саут-Бенде. Наступила долгая пугающая тишина.
— Святой Боже! — послышался сдавленный крик из палатки.
— Мы установили связь! — воскликнул Дитер. И помолчав, добавил: — Знаете, я вот тут подумал…
— О чем? — Языки пламени лизали ветку.
— Знаете, технология этих прозрачных листов довольно древняя…
— Ну и что?
— Это, кхе, кхе, ацетатная пленка.
— И? — спросил мистер Леру. — Что это значит?
— Ацетатная пленка легко воспламеняется.
БАХ! — раздалось из проектора, и в небо взлетел огромный огненный шар.
Мистер Леру обнаружил, что сидит в нескольких футах от места, где стоял, глядя на дымящиеся останки проектора.
— Дитер? — позвал он.
Никакого ответа.
Где же Дитер?
Тем временем со всех сторон из темноты появлялись сонные испуганные солдаты. Другие воины спешили из палатки.
Дреориг пробрался в круг следом за стражем, черным от копоти.
— Что это еще за новое колдовство? — прорычал он.
— Колдун? — крикнул кто-то. — Где колдун?
— Никакому колдуну такое не под силу, — отозвался другой. — Это был дьявол из преисподней!
— Вот они, с черными мордами, — крикнул третий, указывая на мистера Леру и стража с покрытыми копотью лицами. Нож сверкнул у него в руке. — Убьем их!
— Стой! — закричал чернолицый страж. — Он святой!
Святой? Мистер Леру почувствовал благодарность, но…
— С чужедальней звезды, от которой шел призрачный свет!
— Да нет, дорогой мой, ничего экстраординарного. Понимаете, я как раз думал о том, чем занимался в двадцатом веке, то есть чем буду заниматься, если вы понимаете, о чем я…
— Ничего ты не знаешь, — набросились
на стража. — Нам было слышно, как ты тут храпел.— Звезда навела на меня сон, глубокий, как сон Иакова, — отвечал страж. — Звезда с копьем!
Звезда с копьем? Хм, возможно, это один из пресловутых англосаксонских кеннингов — метафор-загадок, вроде «пути лебедя», когда речь идет об океане, или «радости птицы», когда речь идет о пере для письма. Что может означать «звезда с копьем»?
— Ты хочешь сказать, комета?
— Спасибо, — отозвался мистер Леру и, обернувшись, увидел знатного пожилого господина в тяжелых богатых одеждах, похожего на те изображения, что украшали столовые факультетов. Он явился из палатки.
— Я видел, как они пролетели мимо, целых две, — согласился другой солдат. — Взгляните, у меня волосы опалены! — на ногах у него были серые кроссовки Дитера.
— Думаешь, это имеет что-то общее с огненными буквами на стене моей палатки? — эти слова произнес широкоплечий человек, примерно сорока пяти лет, красивый и самоуверенный, который вышел вслед за пожилым господином. Понятно, это Бьортнот, эрл Эссекса и командующий армией Этельреда. Он казался слишком молодым для эрла, но все, что о нем знают историки, взято из «Битвы при Мэлдоне», а от поэзии вряд ли стоит ждать исторической точности.
— Вы видели такие же огненные буквы, каковые наблюдал и Валтасар, мой господин, — сказал советник.
Огненные буквы, подумал мистер Леру. Дитер может гордиться. Но где же он?…
— Они нам предсказали конец нашего королевства, мудрый Уистан, добрый советчик?
— Как Валтасару нужна была помощь, чтобы раскрыть смысл этих слов, так и вы должны найти Даниила, который сделает то же самое, — сказал Уистан.
— Вас, например? — насмешливо спросил юный тан, едва ли старше, чем первокурсники мистера Леру.
— Спокойно, Хротфут, — сказал Бьортнот. — Слова, которые узрел Валтасар, были темны: «Мене, мене, текел, упарсин». Но то, что видел я, выглядело просто: «Не давай ненавистным чужеземцам перейти водомет». Кто-нибудь из вас видел поблизости хоть один водомет?
— То, что морское чудовище оставляет за собой, когда ныряет? — с иронией спросил Хротфут. — Когда кормится?
— Если Бог создал настолько большую рыбу, что она проглотила Иону, — начал священник, — он мог создать…
И тут мистер Леру понял, что написал не «водяной поток», а «водомет», фонтан…
— Я пытался объяснить своему коллеге, что все это не так легко, как поужинать с французом, — сообщил мистер Леру. — Староанглийский — мертвый язык. То есть я хочу сказать, будет мертвым. Надеюсь, никто не обиделся. Кстати, никто из вас не видел моего друга?
Дреориг бросил ему предупреждающий взгляд из последней сцены «Гамлета» и покачал головой. Полоний, Офелия, Гертруда, Лаэрт, Клавдий, Гамлет и Дитер — все мертвы. Мистер Леру прикусил губу.