Журнал «Если», 2006 № 12

Вводя в роман такого героя-мальчишку, Кинг как будто извиняется перед своими поклонниками, проклинающими писателя за безжалостное убийство Джейка в финальной книге «Темной Башни». И потому они, поклонники, точно знают: в «Мобильнике» ни один из юных персонажей мужского пола не погибнет. Впрочем, это не главное…

Пожалуй, никто не удивится, если крупные сотовые компании вдруг объединятся и подадут на Кинга в суд за чудовищный теракт против мобильной связи, осуществленный со всей мощью кинговского таланта. Уверен, миллионы почитателей «короля ужасов» теперь будут с опаской подносить мобильник к уху — вдруг с ними произойдет то же самое, что и со всеми, кто сделал это в романе в момент Импульса? Впрочем, и это не главное…

А ведь романа ждали с особым нетерпением. Было интересно, что представляет собой новый Кинг, после знаменитой аварии 1999 года впервые писавший просто роман: не сублимацию собственного страха перед автомобилями («Почти как Бьюик»), не отчаянную «книгу своей жизни» («Темная Башня»), не восторженный гимн победам любимой бейсбольной команды «Ред Сокс», не альбом комиксов. Впрочем, это тоже не главное…

Хотя эксперименты с комиксами все-таки дают о себе знать. Недаром главный герой романа Клай — художник-комиксист. У него (кстати, и у Кинга) нет мобильника. И поэтому он вынужден наблюдать мировую катастрофу: все, кто говорит по сотовому в момент и после Импульса, сначала попросту лишаются разума. Ведь Импульс, как с жесткого диска, стирает из мозга всё, кроме основных функций организма и древних звериных инстинктов. Дальше — хуже. «Табула раса» начинает заполняться некоей программой, и у мобилопсихов (или мобилоидов) возникает что-то вроде коллективного разума. Со всеми вытекающими: не только телепатией, телекинезом и даже левитацией, но и желанием присоединить нормальных, или «норми», к своему стаду. Клай в процессе поиска семьи не только обретает товарищей классически разнородного состава (несколько мужчин, девочка-подросток, профессор, юный гений, беременная женщина), но из пассивного наблюдателя становится активным инсургентом. Однако и это не главное…

Что же главное? Мы наконец-то обрели прежнего Кинга! В меру циничного, местами натуралистичного, иногда лиричного, часто ностальгичного, периодами прагматичного и весьма-весьма динамичного — в общем, вполне обычного. Выйди такой роман лет десять назад — показался бы проходным. А сейчас хочется воскликнуть: «С возвращением, Король!».

И еще одно — уникальность русского издания книги. Она вышла в свет через 11 (!) месяцев после того, как Кинг поставил точку в рукописи. Пожалуй, это рекорд: даже пресловутого сериального «Гарри Поттера» у нас выпускают медленнее…

Возможно, поэтому качество перевода и редактуры оставляет желать лучшего. Начать с названия «Cell» — это ведь отнюдь не мобильник (cellular), а весьма емкое слово, которое означает и соту, и обитель, и хижину, и клетку, и даже тюремную камеру. Наверное, если бы Кинг захотел назвать роман однозначно, он бы так и сделал, нес па? Да и перевод как будто возвращает нас в «кэдменовские времена». Тогда, на заре перестройки, издательство «Кэдмен» ставило на скорость в ущерб качеству: порой книгу по главам раздавали на перевод нескольким голодным студентам.

Неплохой профессионал Вебер, ставший в последнее время «штатным» переводчиком Кинга, также выбрал скорость. И тоже прибег к услугам коллективного разума — выкладывал отдельные главы в интернет для «бета-тестинга» фанатами писателя. К такой схеме Вебер прибегает не впервые, с ее помощью, в частности, в его переводах появляется множество сносок, расшифровывающих те или иные американские реалии, коих у Кинга великое множество. Однако на этот раз коллективный переводческий разум дал осечку — впрочем, нечто подобное произойдет и в романе с коллективным разумом мобилоидов.

«Бета-тестеры» и выход перевода в год издания оригинала — это неплохо, конечно. Но лучше бы среди «тестеров» оказалось несколько профессионалов, а переводчик дал бы рукописи «отлежаться» хоть пару месяцев.

Дмитрий БАЙКАЛОВ

РЕЦЕНЗИИ

Альберт Санчес Пиньоль В пьянящей тишине

Москва: Мир книги, Пер. с каталон. Н. А. Раабен. 2006. — 224 с. 50 000 экз.

Дебютный роман Пиньоля, стремительно завоевавший мировую известность под оригинальным названием «Холодная кожа», дошел наконец до российского читателя. Причем весьма рискованным тиражом, что недвусмысленно говорит о позиции издательства: оно предлагает бестселлер, рассчитанный на самые разные «страты» аудитории.

Действительно, книга сделана вне каких-либо жанровых рамок — как, впрочем, и свойственно мейнстриму, близ которого она располагается. Рядом, но не в нем: от последнего ее отличает сюжетная стройность, наличие внутренней логики и отсутствие безудержного цитирования. В остальном же это работа на любой вкус: поклонник фантастики найдет здесь не известных доселе соседей по палате, искатель робинзонад — борьбу за существование, читательница любовных романов — пылкую страсть, дешифратор смыслов — столкновение жизненных философий.

На стылый островок в Антарктике прибывает метеоролог, но предшественника не обнаруживает. Загадка его исчезновения раскроется довольно быстро, хотя второй житель острова, смотритель маяка, дает столь нелепые ответы, что выглядит законченным безумцем. Однако вскоре герой выясняет, что на острове идет самая настоящая война между человеком и выходящими по ночам из воды двоякодышащими тварями… Так два антагониста — созерцатель и воин — вынуждены объединиться в борьбе за жизнь.

Но какое противостояние злее — внешнее, полчищам обитателей глубин, или внутреннее, меж двумя полководцами без армии? Их отношение друг к другу — это выбор между презрением и ненавистью. И выхоложенная, омертвелая атмосфера мира-острова, отторгающая любые краски, наполняется эмоциями, которые на этом застывшем фоне выглядят едва ли не «обнаженной идеей» человеческих амбиций, мучительных желаний и извечного стремления к самоуничтожению.

А где же «про любовь»? Это кода произведения. Так что о ней говорить не будем.

Сергей Валентинов

Инна Живетьева Стальное княжество

Москва: АРМАДА — Альфа-книга, 2006. — 927 с. (Серия «Дилогия в одном томе » ). 6000 экз.

«В одну телегу впрячь неможно коня и трепетную лань», — говаривал классик в поэме «Полтава». А именно «неможно» сочетать в одном и том же произведении традиции героической фэнтези, где все герои — герои, и традиции русской литературы, где герой должен непременно страдать, ибо вся русская литература вышла из «Шинели», как утверждал еще один классик, вспоминая третьего.

Тем не менее начинающий автор И. Живетьева, известная до сих пор разве что победой в 2006 году на росконовском мастер-классе Марины и Сергея Дяченко, попыталась совместить несовместимое. Местами небезуспешно. Акакий Акакиевич у нее получился «коллективный»: несколько современных подростков из нашего мира стараниями некоего могущественного мага — дрида — переносятся в абсолютно фэнтезийный мир с феодально-рабовладельческим устройством. Ребят ждет множество страшных приключений — рабство, унижения физические и нравственные, предательство, смерть друзей и т. д. Создается впечатление, что на протяжении дилогии автор старается доставить своим героям как можно больше страданий…

При этом герои книги несколько идеализированы, и тем самым их типаж ближе к классическому благородному фэнтезийному герою — куда-то пропала столь свойственная современным подросткам этическая гибкость, да и на роль «мальчиков для битья» они не тянут: двое неплохо владеют фехтованием, у остальных тоже по ходу сюжета проявляются разные полезные свойства. Персонажи, постоянно попадая в тупиковую ситуацию тяжелого нравственного цугцванга, внутренне меняются довольно медленно, что не может не озадачивать.