Журнал «Если» 2008 № 05
Шрифт:
Полдень остался позади. Парк наводнили работники офисов, у которых начался обеденный перерыв, продавцы сосисок и мороженого, жулики, развозчики товаров, матери с детьми, влюбленные парочки.
Когда рядом со мной присел человек, я подвинулся и тут же наткнулся на еще одного человека. А затем почувствовал укол в левую ягодицу.
— Вам ввели яд, от которого вы умрете через пять минут, — радостно произнес первый из моих соседей. — Не шумите и выполняйте все, что я скажу, тогда мы дадим вам противоядие в течение четырех минут. Согласны?
Я кивнул:
— Чего вы хотите?
—
* * *
Пальцушники всегда работают быстро. Не прошло и тридцати секунд, как я получил еще один укол, на этот раз местной анестезии, и мою руку приготовили к операции.
Эти двое болтали друг с другом и улыбались, готовя меня к ампутации. Они вели себя как друзья на прогулке, так что никто не обратил внимания на их действия, если не считать одного любопытного карапуза, которого они прогнали обратно к нянечке.
Пальцушникам не было и восемнадцати. Первый, лениво насвистывая, достал из коробки пластиковый пакет со стерильным раствором и скальпель. Второй встал и как бы случайно заслонил происходящую операцию от глаз прохожих.
— Вам от этого лучше не будет, — в отчаянии прошептал я.
— Вот тут вы ошибаетесь, — бесстрастно ответил один из них. —
Знаете ли, вы довольно долго проспите после того, как мы закончим.
А мы тем временем найдем хорошее применение вашему пальцу. Я ценю ваше участие, правда, но вам нет нужды беспокоиться.
Так пальцушники и работали. Большинство из них заботилось о том, чтобы не вредить понапрасну своим жертвам. Они просто вырубят меня и используют палец, чтобы обчистить мою кредитку, прежде чем я проснусь и смогу сообщить о краже.
— Нет, я серьезно. Послушайте, у вас есть телефон? Проверьте на нем мой отпечаток.
— Ну, у нас есть еще минута в запасе, — согласился первый.
— Но я бы на вашем месте не стал так рисковать, — заметил второй. — Этот яд — мерзкая штука.
— В конце концов, это его решение, знаешь ли, — сказал первый.
Они просто издевались надо мной.
— Поторопитесь, — прохрипел я.
Они пошарили по карманам и наконец после мучительной паузы нашли телефон. Я ткнул пальцем в миниатюрный сканер. Теоретически это должно было привести к появлению на экране моего имени и идентификационного кода. Но ничего не произошло — экран оставался пустым.
— Слушай, а он не врет, — заметил первый пальцушник.
— Что за история с вами приключилась? — поинтересовался второй.
— Не знаю, — ответил я. — Я не имею доступа ни к одному из файлов, с тех пор как проснулся сегодня утром.
В любом случае мой палец оказался для них бесполезен. Они ввели мне противоядие, которое заодно оказывало эффект снотворного.
Уже сквозь сон я услышал их диалог:
— Так этот придурок, похоже, болен.
— Наверное, грипп, — ответил его друг. — Будем надеяться, мы не успели заразиться.
И мерзавцы скрылись в толпе.
* * *
Тогда-то я и понял, что происходит.
Впрочем, в течение следующих двенадцати часов
у меня не было возможности подумать об этом.Очнувшись, я обнаружил себя на больничной койке, подключенным к капельнице и разнообразным сенсорам. Когда я попытался сесть, в комнату вошла медсестра. Посмотрев на переднюю спинку кровати, она сказала:
— Чувствуем себя лучше, не так ли? Очень хорошо. Яд пальцушников — довольно хитрая штука. Они никогда вам об этом не скажут, но противоядие на самом деле действует лишь в 94% случаев. Так что мы решили проследить за процессом выздоровления пристально, просто на всякий случай… Как бы то ни было, все хорошо, что хорошо кончается, вот как я думаю. И оба больших пальца все еще при вас. Учитывая, что я тут видела по ночам, это настоящее чудо. Кстати о чудесах: в коридоре вас ждет посетитель. Я сообщу ему, что вы проснулись, если вы не возражаете.
Детектив Миллет был худым человеком со светлыми волосами, сплетенными во множество тонких косичек, и несколькими глубокими ритуальными шрамами на щеках. На нем были консервативный серый костюм, футболка и кроссовки. Он сел рядом с кроватью, достал из кармана пиджака маленький терминал и, пока тот загружался, начал цитировать исправленную версию прав Миранды note 21:
— У вас нет права хранить молчание. У вас нет права на адвоката. То, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде, но в данном случае это несущественно…
Мое удивление было настолько велико, что я молчал, пока он не закончил.
— В чем вы меня обвиняете? — в конце концов выдавил я. Детектив Миллет проигнорировал мой вопрос.
— Скажите, кто вы такой? — спросил он.
— Карл Дарвин. Идентификационный код 075506905.
— Адрес?
— Шестая улица, дом номер 2830.
— Возраст?
— Тридцать четыре года.
— Род деятельности?
— Докторант. Я слушаю курсы по сети Городского колледжа.
— Семейное положение?
— Холост.
Допрос продолжался полчаса. Я рассказал ему о событиях сегодняшнего дня, о встрече с пальцушниками в парке, о выводах, к которым я пришел. А потом детектив Миллет отложил свой терминал и резюмировал:
— Вы заявляете, мистер Дарвин, что стали жертвой вируса, который уничтожил все касающиеся вас файлы в общественной сети, включая записи о ваших отпечатках пальцев, узоре сетчатки и матрице ДНК.
— Именно так. Я должен был бы сразу узнать симптомы, детектив Миллет. В конце концов, я же собираюсь получать степень в области эволюции программ. Единственное мое оправдание заключается в том, что все произошло слишком быстро. Даже пальцушники догадались обо всем раньше, чем я.
Он медленно кивнул.
— Я слышал о похожих случаях. Однако они возникали нечасто, их было не так уж много. Обычно вирус нацелен на некоторое учреждение, а не на отдельную личность. Интересно, кто же ваш враг, мистер Дарвин?
— Хотел бы я сам это знать.
И тут терминал на его коленях дважды пискнул. Когда взгляд детектива вернулся ко мне, выражение его лица стало таким же суровым, как в самом начале нашего разговора.
— Давайте начнем с начала, — произнес он. — Скажите мне, кто вы?