ЖУРНАЛ «ЕСЛИ» №8 2007 г.

– Как поживаешь? – спросил Кей, силясь понять: отрубили ему руки и ноги или просто туго связали.

– Это ты, мерзавец? – Офа сплюнула набившуюся в рот пыль пополам с кровью. – Спасибо, что поприветствовал меня не в стихах.

– А я сказал все это впопыхах. Когда бы было несколько мгновений, ты снова б мне сказала: ты не гений! И я б молчал, умерив пыл, а ведь тебя почти любил…

– Сказать – ничто! – Кентавр опустился на передние колени и поднес клицу Римти нож. – Отрежу-выколю тварь!

Кей только кивнул. Он привык к невеликому успеху своих стихов у всех рас и сословий. Ничего удивительного, что и кентаврам не нравятся.

– Мы – не Империя! – четко выговаривая звуки, попыталась наладить контакт с дикарем Офа. – Мы – друзья! Смерть Император!

– Смерть Император, – согласился кентавр. – Ты смерть, он смерть. Сказать – ничто!

Кентавр еще немного побыл рядом с ними, показывая нож то Кею, то Офе, убедился в смышлености пленников и бесшумно растворился в ночи.

– Почему нас не убили? – тут же шепотом спросил поэт. – Будут допрашивать?

– Вряд ли. Но кентавры любят иметь рабов. Для развлечения. Кей вздохнул и попробовал на прочность путы. Бесполезно.

– Ты тоже думаешь, что они… Ну, могут изнасиловать?

– Что мне думать? Я на Территориях жила. – Офа Чандр заворочалась, устраиваясь поудобнее. – Все равно не выживешь, так что о позоре не беспокойся.

– Да я и не беспокоюсь… – Римти очень хотелось поговорить. – На Территориях много кентавров?

– Было бы много – там больше бы никто не жил. Спасибо вашему Императору, выгнал это отродье из Степи… Прямо в леса и горы! Теперь они у нас главные хозяева. Хорошо хоть, что трудно им в горах. У нас исстари гоблины пастушили, по овечьей части. Ну, вот и не пускают их особо на пастбища. Гадят как только могут, коз режут, травят, кентавров убивают из луков. Война у них. А люди – что? Сидят в деревне, богам молятся. Пойдет через деревню племя – кто не убежал, того уведут. Никто не вернулся. Посевы топчут, твари. Ненавидят людей.

– Ага… Мы теперь рабы, значит…

– Может, и рабы. А может, у них с провизией туго. Кентавры не побрезгуют, ты не думай. Я видела, как они гоблина жрали.

– Так гоблины ведь ядовитые! – почти воскликнул Римти.

– Может, и ядовитые, но кентавры жрут и не давятся. Перебить их надо всех, до последнего жеребенка. А Император ваш нянчится, договора заключает… Дурак.

– Не надо так, – попросил Кей. Он все же был гражданин Империи. – Император не дурак, просто основа Империи – мирное сосуществование рас. Без этого Империи вообще не было бы, и…

– Ох, уж лучше стихи читай, чем эту пропаганду! – взмолилась Офа. – Я вообще…

Кентавр стоял над ними, его силуэт неплохо просматривался на фоне звезд. Можно было разглядеть и копье, направленное на Офу. Потом что-то негромко тренькнуло рядом, еще раз, еще… Кентавр сделал несколько шагов в сторону, покачнулся и рухнул с тихим жалобным стоном. Женщина, резво перекатившись, оказалась у его крупа.

– Стрела! – прошептала она. – Непростая стрела…

– Конечно, непростая! – Хью Грамон появился из темноты и занялся кожаными ремнями, которыми связали Офу Чандр. – В караулке есть шкаф с оружием, а в нем, кроме всего прочего, нашлась склянка с заговоренным ядом чунгута. Иначе, сами понимаете, я бы не рискнул напасть на трех кентавров с одним луком.

– Они парализованы! – догадалась Офа, растирая освобожденные руки. – Дай нож, я сама им кровь пущу!

– Смысл? – пожал плечами Грамон, перебираясь к Римти. – Пока стрела в ране, кентавры не встанут. Дней пять, как минимум. А за это время в Степи их мухи сожрут. В любом случае, сперва надо поговорить. Они владеют имперским?

– Слегка… – Офа вытащила из ножен кентавра меч, взвесила в руке. – Тяжеловат. А с таким копьем вообще много не навоюешь, если ты не здоров, как жеребец… Как бы его перевернуть – может, на другом боку нож?

– Лучше осмотри быстро остальных двоих. Там, – Грамон ткнул ножом в темноту, – и там. Только быстрее возвращайся и не убивай пока никого. И не трогай стрелы!

– Не учи, – попросила Офа, удаляясь.

– Ты неплохо видишь в темноте, – наконец нашелся что сказать Римти.

– Привычка. Вот, смотри или щупай… – Хью распахнул перед поэтом сумку. – Шарики, каждый с веревочным хвостиком. Бери десяток и дуй строго на запад. Кидай по одному через каждые пятьдесят шагов, выдергивая хвостик. Понятно?

– Понятно. А что будет-то? – Кей быстро совал шарики в карманы.

– Надеюсь, пожар. Ветер с моря, но Степь еще не слишком влажная… И торопись. Слышишь?

Римти услышал. Далекий гул копыт. Эскадроны кентавров развернулись для атаки и начинали разбег. Больше ничего не спрашивая, поэт побежал на запад. Кшатрий подсел к кентавру, взялся за стрелу, осторожно потянул. Когда гладкий наконечник наполовину вышел из раны, полуконь застонал.

– Я спрашиваю, ты отвечаешь, – сказал Грамон. – Зачем пришли кентавры?

Кентавр ответил лишь еще одним тихим стоном. Хью вставил наконечник глубже и ткнул ножом в пах пленного. Потом снова потянул стрелу.

– Будем говорить опять. Зачем пришли кентавры?

– Кентавры пришли поезд.

– Зачем кентаврам поезд?

– Золото много-много.

Вернулась Офа, помахивая большим окровавленным ножом. И в самом деле прекрасно видевший в темноте Грамон нахмурился.

– Ты убила их?

– У вас все равно нет времени посудачить! Они идут, слышишь?

– Слышу. Любишь решать сама, полуэльфа? Ладно. Вот сумка, в ней огненные шарики. Прежде чем бросить…

– Я знаю. Где ты их взял? – Офа выхватила сумку. – Отличные штучки!

– Где взял, там больше нет! Беги на восток, кидай через каждые пятьдесят шагов! Потом возвращайся, встретимся на полдороге.

Когда женщина ушла, Хью швырнул в обе стороны последние два шарика и потрепал кентавра по заросшей гривой могучей спине.

– Немного ты сказал. Извини, брат, но тебе же лучше – чем сгореть или валяться тут без воды на солнце… – Он шагнул в сторону, вытянул из ножен позаимствованную в караулке саблю и примерился. – Прощай.