Журнал «Компьютерра» № 13 от 03 апреля 2007 года
Шрифт:
В 34-м номере за прошлый год в печать вышла статья Сергея Леонова о Panasonic FZ-5. Начиналась она так:
Вот так всегда и бывает: пишешь статью, стараясь не перегружать читателя техническими тонкостями (до аса отступлений от темы — Голубицкого — мне, конечно же, далеко), в результате не хватает места и приходится эти самые отступления «резать». А жа-а-алко… Поэтому сегодня отступлений не будет. Почти. Впрочем, сознаюсь, — они были, но я их, как обычно, вырезал.
Но вместе с отступлениями Сергей вырезал и окончание статьи. Это первый случай в истории «КТ» (ну, может, и не первый, но у нас давно такого не было), когда статья просто обрывалась на полуслове. Проведенное Сергеем Леоновым служебное
Приехав на работу, Сергей тихонечко открыл свой, уже сверстанный, материал, подивился тому, сколько полезного текста не влезло и прямо на полосе вырезал лишние, по мнению верстки, тысячи знаков. Придирчиво оглядев свою работу, он порадовался и сохранил файл. А времени было поздно вечером в четверг.
Но тут арт-департамент решил добавить на этот разворот рекламы.
— Смотри-ка, — сказал один дизайнер другому, — мы сейчас тут приделаем небольшой модуль, а Леонов потом подрежет.
— Сережа, — пришло Сергею сообщение по ICQ, — подрежь, пожалуйста, файл.
«С ума посходили», — подумал Сергей Леонов, но поскольку он такой же вежливый, как Родион Насакин, вслух написал другое.
— Уже :-)
Верстка слегка ошалела от подобной оперативности, но поздно вечером в четверг случаются и не такие чудеса. Так злосчастная полоса ушла в Финляндию, а потом, в количестве 64 тысяч экземпляров, пересекла российскую границу.
В конце прошлого года, если помните, мы активно анонсировали нового колумниста, который так в журнале и не появился. Виноват в этом исключительно Владимир Гуриев, известный своей душевной чуткостью. Дело в том, что колумнист посетовал на то, что писать в свободном режиме ему не можется, и предложил писать колонку в режиме диалога. Дескать, журналист пускай спрашивает, я ему отвечу, а он из моих ответов потом слепит колонку.
Это не самая приятная журналистская работа, но, в конце концов, на свете есть куча интересных людей, которые не могут просто сесть и записать свои мысли. Им нужен для этого любознательный идиот, внешний раздражитель.
«Здравствуйте тчк, — написал Владимир Гуриев, — готов режиме диалога зпт задавайте тему».
Ответ пришел на удивление быстро. Новый колумнист предложил поговорить о пиратском ПО. Чтобы как-то оживить разговор, Владимир Гуриев немедленно ему написал следующее:
— Не кажется ли вам, что эта тема и так слишком избита?
Владимир Гуриев сделал это из лучших побуждений. Соблственно, диалог с Владимиром Гуриевым обычно так и протекает: Владимир Гуриев говорит людям гадости, а потом обижается, когда на него обижаются. В принципе, все к этому уже привыкли, но колумнисту коммуникативные способности Владимира Гуриева были в новинку, и он обиженно замолчал.
Прошла неделя. Мы проанонсировали нового колумниста еще раз.
— А что с ним, кстати? — спросил кто-то на редколлегии.
— Думает, — гордо ответил Владимир Гуриев.
Но через три недели даже он заподозрил неладное. И написал колумнисту следующее письмо.
«Уважаемый колумнист, — написал Владимир в этом письме, — если вы такой ранимый, мы можем найти вам другого собеседника. Лучше».
Но колумнист почему-то не ответил. Возможно, он прочитает эту заметку, поймет, что все ему желали только добра, ичто-нибудь нам напишет.
Хотя вряд ли.
Несколько раз в истории «КТ» обложки Виктора не выходили, потому что пропадал сам Виктор. Бессчетное количество раз он их переделывал, потому что в редакции работают люди с толстым художественным вкусом. Но восьмимартовская обложка не вышла в свет не из-за того, что она кому-то не понравилась. Она держалась до последнего момента, и буквально за час до отправки мы ее заменили на стилизованный под обложку анонс номера. Поскольку обе обложки (и анонс, и Витин вариант) сделаны на основе
одной и той же фотографии, они довольно похожи, но вариант с анонсом, по общему мнению редакции и прилежащих к ней отделов, вышел немного веселее.Обложка с обнаженной девушкой, напротив, всем очень понравилась, однако мы поостереглись ее выпускать — вдруг нас читают дети? Честно говоря, до сих пор жаль: обложка, на самом деле, одна из лучших.
Пропавший отчет: Заметки носатого вегугина
Автор: Владимир Гуриев
Обычно мы оперативно (иногда даже заранее) пишем о командировках (если не писать — чего ехали-то?), но у меня с последней поездкой прошлого года не задалось. В пресс-тур с Samsung ездили мы в ноябре, так что по возвращении случился Новый год, потом CES, потом по китайскому календарю, потом 23 Февраля, плавно переходящее в 8 Марта, потом школьные каникулы, и вот— апрель. Даже компьютер за это время мог бы сломаться. Что уж говорить о таком слабом вычислительном устройстве, как мой мозг. Так что полноценного двадцатипятистраничного отчета не будет. Сегодня я способен восстановить лишь самые яркие впечатления, которых, впрочем, набралось довольно много, так как в Корее я до сей поры не был.
В Корее нет GSM. И это само по себе не плохо — в Антарктиде тоже, например, GSM нет, — если бы не иллюзорная возможность роуминга. Прямо в аэропорту можно, объяснившись жестами с прелестной туземкой, взять напрокат местный телефон, который понимает наши российские сим-карты. Это в теории. На практике же выясняется, что наши операторы с корейскими как-то не совсем договорились, потому что свой мегафоновский номер я подключить вообще не смог (хотя какие-то соглашения с корейцами у «Мегафона» есть). Абонентам «Билайна» тоже не повезло, а вот абонентам «МТС» устроили бесплатную лотерею: половина могла звонить со своего номера (приятная возможность, хоть и несопоставимая по своей полезности со стоимостью международного роуминга), тогда как другая половина могла принимать звонки. Мне рассказывали о людях, у которых связь работала в обе стороны, но сам я таких не видел и не знаю, кому они продали душу, чтобы этого добиться.
Когда речь заходит о корейской кухне, то первым делом вспоминается кимчи, самое известное местное кушанье. Это не кушанье даже, а национальное достояние. Для кимчи придуманы отдельные холодильники. Существует «космический» вариант кимчи, чтобы первый южнокорейский космонавт — если или когда такой появится — не испытывал ломки на орбите. В Сеуле есть Музей кимчи, чьи работники насчитали почти две сотни задокументированных способов приготовления острой капусты (а кимчи — это острая капуста и есть, причем я уверен, что непривыкшие европейские рецепторы вкуса способны поначалу распознать только три вида кимчи: острый, очень острый и пасть-порву). В более поэтически настроенных источниках (как, например, в корпоративном авиажурнале, который я листал во время перелета) упоминается о четырехстах способах приготовления кимчи.
Во время одного из прошлых пресс-туров русские журналисты, которых доброжелательные хозяева кормили исключительно корейскими народными блюдами, от отчаяния и с голодухи начали писать стихи, причем каждый стих (обыкновенно двустишие) завершался каким-то проклятием в сторону кимчи. Что-то типа «лучше кушать кирпичи, чем попробовать кимчи». На самом деле, кимчи — вполне съедобная штука, если, конечно, не брать в расчет самые экстремальные варианты. Ничуть не хуже пресловутой корейлской морковки, о которой в Корее, к слову, никто никогда не слышал.