Журнал «Компьютерра» № 27-28 от 24 июля 2007 года (695 и 696 номер)

Победа идей гипертекста в форме веба была безоговорочной. Как некогда исследователи в Xerox PARC, ученые в прото-вебе вдруг обнаружили, что "к ним ходят простые люди". Подробности, если позволите, напоминать не стану, лучше поговорим о причинах.

С одной стороны (со стороны "читателя"), здесь была все та же простота "ткни мышью (в ссылку) – получишь результат". С другой – и это было новым, без дураков, открытием Бернерса-Ли, – снисходительность. Снисходительность к формату – браузер попытается отобразить любую страничку, сверстаную неумелой домохозяйкой, если обнаружит хоть какие-то следы HTML-разметки. А главное – что и позволило строить глобальную систему, – снисходительность к целостности, к тому, куда указывают ссылки. То есть можно поставить ссылку на уже/еще/вообще не существующую страницу, и ни веб в целом, ни браузер не рухнет, и даже не поморщится.

В отличие от предыдущего периода, здесь речь уже шла не о компьютеризации привычной деятельности, а о создании чего-то принципиально нового. И мантра здесь новая: прощай ошибки. Так что веб – система весьма христианская по духу.

Этот принцип простоты и всепрощения актуален и по сию пору. Вики и блоги – плоть "нового веба" – со старыми "системами управления контентом" соотносятся примерно так же, как сам Веб – с научными гипертекстовыми разработками.

За историческую справку спасибо книге: Tim Berners-Lee, "Weaving the Web".

2000-е: С кем ты говоришь?

Наконец, совсем коротко о недавнем – о том, что большинство из нас, надеюсь, застало и отследило.

Первая Web 2.0 Conference состоялась в 2004 году. С тех пор, несмотря на множество разъяснительных статей (и даже, кажется, уже и книг), споры о том, что же такое этот самый пресловутый "2.0", не утихают. Впрочем, в некоторых общих моментах спорщики все же могут согласиться. Во-первых, понятие это громкое, чуть ли не революционное. Во-вторых, никаких радикальных изменений софта за вебдванулем не стоит (в том смысле, что "вот эта конкретная программа – это точно ОН"). Но все же некоторый качественный переход – пусть хотя бы только в маркетинге – состоялся, с этим можно согласиться. В чем же он?

Бессмысленно оценивать еще не завершившийся период истории. Но мое предположение таково: количество в качество перешло в той области, которую зачастую (не вполне верно) называют "социальным софтом" [Не вполне верно – потому что цель истинно «социального» софта – сформировать связи внутри коллектива, типа "каждый с каждым", а не "каждый – со всем миром"], но правильнее бы назвать – система типа "податливый мир". Это означает – система, в которой множество пользователей взаимодействует не каждый с каждым, но каждый – со всем целым; при этом у каждого складывается впечатление "участия в чем-то большом и важном, где мой вклад, тем не менее, заметен и существенен". Для построения такой системы, да чтобы она гармонично развивалась и жила, понадобятся и технологии соответствующие, и идеологическая-(модераторская) составляющая, и общий настрой – то, что англо-американцы зовут mindset.

А конкретным примером такого вот "социального проекта", между прочим, является само понятие "Веб 2.0" – с правильно собранным сообществом сочувствующих и участвующих, с поддерживающими технологиями и информационными теориями, актуальными на тот момент (AJAX, фолксономия, блоги), с идеологическим уклоном (открытость, простые стандарты и т. п.). Вполне успешный проект, следующий простому принципу: дай участнику ощущение собственной значимости.

За историческую справку спасибо собственной памяти автора, которая ему покуда не изменяет.

Принцип объединения как движущая сила

Автор: Георгий Малинецкий

Передний край науки находится там, где мы не понимаем чего-то очень важного. Или «понимаем, но не можем объяснить», как говорил Блаженный Августин про время, а студенты неустанно твердят на экзаменах уже несколько веков по самым разным поводам.

Об авторе

Доктор физ. – мат. наук, профессор, заместитель директора Института прикладной математики им. М. В. Келдыша РАН.

Профессор современной истории и политической экономии в колледже Ост-Индской компании, совмещавший преподавание с деятельностью священника, Томас Роберт Мальтус (1766—1834) вошел в историю благодаря книге "Опыт о законе народонаселения, или Изложение происшедшего и настоящего действия этого закона на благоденствие человеческого рода", анонимно опубликованной в 1798 году. В этом труде он утверждал, что численность населения, если тому не возникает помех, возрастает в геометрической прогрессии.

И, как выяснилось позже, это действительно так, для всех видов, от амебы до слона, в условиях избытка ресурсов. Для всех, кроме человека. Данные палеодемографов показали, что в течение последних двух миллионов лет численность населения росла гораздо быстрее. И результаты налицо – нас в десять тысяч раз больше, чем наших ближайших родственников – человекообразных обезьян.

Почему? И что с этим законом произойдет дальше? Это фундаментальные вопросы мировой динамки, антропологии, демографии. Передний край.

Один из возможных ответов таков. Дело – в нашей поразительной способности к коллективным действиям, к интеграции усилий. Если один человек бессилен перед тигром, то десяток может разбежаться, отвлечь внимание хищников. Сотня может огородить деревню забором. Сто тысяч могут истребить всех тигров в округе. А миллион уже может завести зоопарк, Красную книгу и заниматься охраной дикой природы. И происходит это благодаря интеграции.

Кибернетика открыла возможность говорить об общих свойствах сложных систем. И сосредоточилась на одном – на обратной связи. Однако сложным системам присущи еще два важных и удивительных феномена, которые остались где-то на периферии научного знания.

Первый – это явление гигантского усиления малых воздействий. Мутация в одном гене одной особи одного вида может привести в движение гигантский маховик эволюции, меняющий облик всей биосферы. Колоссальная неустойчивость. Огромное усиление! А в обществе: плохое настроение или оговорка президента может иногда закрыть определенные пути в будущее, а удачная остро, та шута у трона короля, бывало, вызывала бурю в королевстве. Вероятно, во всех этих случаях мы имеем дело с частными проявлениями общих системных свойств сложного [К этим проблемам сейчас подбирается теория самоорганизованной критичности (Управление риском. Риск. Устойчивое развитие. Синергетика. – М.: Наука, 2000)].

Второй феномен – это удивительная способность к суммированию, к интеграции действий отдельных элементов сложных систем, в результате чего у целого появляются свойства, которыми не обладают части (как в примере с тигром). Сложные системы выступают как интеграторы действий своих элементов.

Один классик философии говорил: наука исследует не конкретный аспект реальности, а смотрит на весь мир с определенной точки зрения. Кибернетика смотрит на него с позиций обратной связи, а на общие свойства интеграторов в природе, обществе, науке, культуре должна смотреть, ну, например, интегрика.