Журнал Наш Современник 2009 #2
Шрифт:
"Народ может надеяться только на себя самого, и если он себе не поможет, так и никто ему помочь не в силах".
Из номера в номер печатались тревожнейшие материалы по "земельной реформе". И все они так и остались гласом вопиющих в пустыне.
"Крестьяне в своих отзывах о хуторах очень обстоятельно объясняют своё нежелание переходить на хутора. Тут и интересы общежития, и невозможность обучать детей, и соображения о взаимной помощи, и о трудности найти воду, и о содержании скота, о невозможности водить овец и т. д. "Землеустроители", однако, ни с чем считаться не желают. "Правительство решило внести эту систему (хуторского хозяйства), и колебаний у него на этот счёт нет. Крестьянам нужна земля; а потому безразлично, желают
"Столыпинская реформа", к которой сам Столыпин имел весьма косвенное отношение, призвана была свести революцию "на нет", но на деле лишь подбрасывала поленья в революционный костёр.
Никакого иного "эффекта" от восхваляемой на все лады "реформы" не было и не могло быть. В Англии общину ломали около трёхсот лет - и сопровождалась эта ломка бурными и кровавыми крестьянскими восстаниями. В России решили провести подобную же операцию в кратчайший срок - и результат был вполне предсказуем. Крестьяне, в своём абсолютном большинстве, не желали ни выходить из общины, ни переселяться на казённые земли, о чём недвусмысленно заявляли в своих посланиях.
"Если вы уже очень хвалите Сибирь, то переселяйтесь туда сами. Вас меньше, чем нас, а следовательно, и ломки будет меньше. А землю оставьте нам".
"Мы понимаем это дело так: спокон веков у нас заведён обычай, что на новое место идёт старший брат, а младший остаётся на корню. Так пускай и теперь поедут в Сибирь или в Азию наши старшие братья, господа помещики, дворяне и богатейшие землевладельцы, а мы, младшие, хотим остаться на корню, здесь, в России".
"Мы в кабале у помещиков, земли их тесным кольцом окружили наши деревни, они сытеют на наших спинах, а нам есть нечего, требуйте во что бы то ни стало отчуждения земли у частновладельцев-помещиков и раздачи её безземельным и малоземельным крестьянам. Казённых земель у нас нет, а переселяться на свободные казённые земли в среднеазиатские степи мы не желаем, пусть переселяются туда наши помещики и заводят там образцовые хозяйства, которых мы здесь что-то не видим".
"Закон этот через 10-15 лет может обезземелить большую часть населения, и надельная земля очутится в руках купцов и состоятельных крестьян-кулаков, а вследствие этого кулацкая кабала с нас не свалится никогда".
Митрополит Вениамин (Федченков) подводил своеобразный итог попытке разрушения крестьянской общины в своих воспоминаниях: "Из существующей площади, даже если бы отнять все другие земли: удельные, помещичьи, церковные и монастырские - нельзя было наделить все миллионы крестьян вось-мидесятидесятинными хуторами, да и за них нужно было выплачивать. Значит, из более зажиточных мужиков выделилась бы маленькая группочка новых "владельцев", а массы остались бы по-прежнему малоземельными. В душах же народа лишь увеличилось бы чувство вражды к привилегиям "новых богачей"… Хутора в народе проваливались. В нашей округе едва нашлось три-четыре семьи, выселившиеся на хутора. Дело замерло, оно было искусственное и ненормальное".
Более трети из тех, кто выделился из общины, продали землю или разорились. Шестьдесят процентов из переселившихся в Сибирь вернулись об-
ратно, также совершенно разорившиеся, лишившись даже той помощи, которую оказывала община. Оставшиеся переселенцы в годы гражданской войны почти все взяли в руки оружие, став красными партизанами в лютой братоубийственной бойне, где на стороне белых сражались коренные сибиряки.
Таков был заключительный "аккорд" столыпинской "симфонии".
… В том же номере "Трудового пути", где безвестный, укрывшийся под инициалами автор трезво рассуждал о столыпинской реформе, обсуждался ещё один животрепещущий вопрос тех накалённых
лет. Сообщалось, что о. Иоанн Кронштадтский "в Петербурге на Афонском подворье читает лекции "О жидах вообще и в частности о погромах". Далее со ссылкой на "Биржевые ведомости" излагалось, что "евреи сами устраивают себе погромы, и в этом виден перст Божий, наказующий их за прегрешения против правительства", а также приводилась "Прокламация Почаевской лавры":"Демократам суждение народное - побои и виселица. Дай Господи, чтобы так было всегда!"
Но никакие виселицы уже не могли остановить сошедшую лавину.
Крестьяне-таки прислушивались к прениям в Думе, изнемогавшей в своих распрях. Но не более. Они сами пытались решить свою судьбу, не дожидаясь "милости" сверху.
В январе 1906 года в Вытегре было заведено "дело" "О заарестовании в порядке охраны крестьянина Николая Клюева". 25 января уездный исправник Качалов отмечал в протоколе, что "Клюев по своим наклонностям и действиям представляется вообще человеком крайне вредным в крестьянском обществе", а 26 января направил олонецкому губернатору подробный рапорт о вреде, принесённом Клюевым:
"24 сего января в 11 часов дня я получил донесение полицейского урядника 2 уч/астка/ 2 стана, который донёс, что проживающий в Макачевской вол/ости/ дер/евне/ Желвачёвой сын сидельца Алексея Клюева - Николай Клюев, 22 сего января, находясь на Пятницком сельском сходе в деревне Ко-сицыной, возмущал бывший на сходе народ, говоря, что начальники ваши есть кровопийцы ваши, что они вам делают только худо, что по милости их, дворян и помещиков, стало всё дорого и всё падает на мужиков, причём урядник доказывает, что на этом сходе составлен приговор о том, чтобы в Пятницком обществе (Пятницкой крестьянской общине.
– С. К.) стражников не было, и что тут же Николай Клюев избран уполномоченным в Государственную Думу. Кроме сего урядник донёс, что тот же Клюев 14-го января, будучи в Макачевском волостном правлении, в частных разговорах высказывал, что платить податей совсем не надо и нужно отобрать землю у священников.
По поводу этого донесения я 25 числа отправился в Макачевскую волость за 28 вёрст и после собранных негласно сведений, указывающих на то, что Клюев действительно возбуждает крестьян к противоправительственным действиям и что, будучи на сходе 22 числа, читал там какой-то печатный приговор, к которому некоторые крестьяне и подписывались, я произвёл в помещении Клюева обыск, но никакого печатного приговора, а равно каких-либо прокламаций или запрещённых листков не нашёл (думаю, что могущее составлять интерес для дела скрыто)".
Далее Качалов перечислял бумаги, обнаруженные у Клюева, среди которых, в частности, были письмо от крестьянина Ильи Абакумова с просьбой о присылке постановлений первого учредительного съезда Всероссийского крестьянского союза, письма от "Народного кружка", а также собственные клю-евские рукописные сочинения.
"Расспрошенный Клюев на мои вопросы отозвался, что печатный приговор как образец для ознакомления крестьянских обществ и составления приговоров был ему прислан из "Бюро Всероссийского Крестьянского союза" и он его читал на сходе; причём после долгих обдумываний сказал, что приговор, сколько помнит, заключал в себе следующие требования крестьян:
1) управления не чиновниками, а выборными от народа, 2) обязательного бесплатного обучения, 3) отмены всех исключительных законов, 4) отмены смертной казни, 5) освобождения всех заключённых по политическим причи-
нам, 6) свободы союзов, собраний, слова, печати и 7) чтобы земля была отобрана частию без платы, частию за плату (подразумеваются, как говорит Клюев, частные и удельные земли). ‹…›
Дознанием ещё подтверждается, что Клюев, будучи в Макачевском волостном правлении 14 января, говорил, что податей платить совсем не надо и что нужно отобрать землю от священников.