Журнал Наш Современник №8 (2004)

Расплачиваться за эти трагические просчёты “элиты” пришлось, как всегда, русскому мужику. Не только брошенному в окопы, но и оставленному фактически без оружия, во всяком случае без артиллерии, которой суждено было сыграть ключевую роль в Первой мировой. По образному замечанию Снесарева, русские солдаты могли противопоставить германскому металлу “только грудь человеческую”.

Не стало ли предательство “верхов” причиной бунта “низов”, обернув­шегося Красным октябрем? Впрочем, эта тема уже других исследований и разысканий.

“ПОЭЗИЯ ПОЛИЦЕЙСКОГО РЕМЕСЛА”

Докладная записка

бывшего директора Департамента полиции

С. П. Белецкого о масонском заговоре

Как известно, в периоды войн, особенно таких, которые не относятся к числу победоносных, общественное сознание оказывается поражено синдро­мом поиска внутренних врагов, распространением теории мирового заго­вора. В этом отношении не стала исключением и Первая мировая война. Одним из проявлений шпиономании в российском обществе явился рост масонофобии. В существование масонского заговора верили не только на обывательском уровне, но и в высших структурах Министерства внутренних дел. Видным адептом этой теории являлся бывший директор Департамента полиции, товарищ министра внутренних дел Степан Петрович Белецкий. Ниже приводится записка, представленная им в Особый отдел Департамента полиции в марте 1916 года. В ней рассматривалась закулисная масонская сторона франко-германских отношений в преддверии мировой войны. Белецкий обвинял французских масонов в лоббировании германских инте­ресов. Представление записки совпало с началом немецкого наступления в ходе Верденской операции, что обусловливало соответствующее восприятие приводимой информации (синдром “измены союзников”). Подспудно проводилась мысль об угрозе масонских лож и для государственной безопас­ности России.

Верил ли сам С. П. Белецкий в реальность масонского заговора? Будучи, как никто другой из высших чинов Министерства внутренних дел, одержим идеей внедрения провокаторов в различные структуры революционных организаций, он вполне мог создать для себя иллюзорный мир тайных обществ и заговоров. Не случайно современники называли С. П. Белецкого “поэтом полицейского ремесла”, а поэзия, как известно, предполагает опреде­ленную гиперболизацию действительности. Работая в Департаменте полиции, Степан Петрович лично курировал следственные дела по “Вольным камен­щикам”. После инициированного товарищем министра В. Ф. Джун­ковским увольнения С. П. Белецкого разработка масонского следа была свернута.

С другой стороны, являясь мастером политической интриги, бывший директор Департамента полиции мог использовать масонскую карту как преднамеренную фабрикацию в собственных карьерных соображениях. За несколько дней до представления записки о масонах С. П. Белецкий, ока­завшийся замешанным в антираспутинской интриге министра внутренних дел А. Н. Хвостова, был снят с должности иркутского генерал-губернатора. Месяцем ранее его сняли с поста товарища (заместителя) министра. Вероятно, Степан Петрович, учитывая интерес императорской четы к заку­лис­ной деятельности “Вольных каменщиков”, предполагал посредством разоблачения масонского заговора восстановить свое реноме. С посланием С. П. Белецкого ознакомился в апреле 1916 г. новый директор Департамента полиции Е. К. Климович, который, судя по оставленному на полях заме­чанию, солидаризировался с ним в мнении о существовании масонского заговора.

С. П. Белецкий принимал активное участие в расследовании “дела Бейлиса”, ориентируя киевское жандармское управление на обеспечение поддержки обвинения о “ритуальном убийстве”. Неудивительно, что, сосредоточившись на разоблачении масонской закулисы, он в своей записке указал и на существование “еврейского заговора”. По мнению автора, полемизиро­вав­шего с черносотенными идеологами, на закулисном поле действовали одно­временно две тайные организационные структуры — еврейская и масонская, интересы и направление деятельности которых зачастую совпадали.

Каких бы то ни было сведений о том, что записке был дан ход, не имеется, однако она служит источником, иллюстрирующим умонастроения высшего российского чиновничества. Ощущая приближающийся крах империи и не желая признавать объективного характера данного процесса, оно обратилось к поиску закулисных механизмов мировой войны и связанных с ней социаль­ных катаклизмов.

В феврале 1917-го рукописный текст послания С. П. Белецкого был напе­чатан на машинке и в машинописном виде сохранен до настоящего времени.

Приводимый ниже документ публикуется впервые. Он находится на хранении в фонде Особого отдела Департамента полиции (ф. 102) Государст­венного архива Российской Федерации. Текст документа передается по правилам современной орфографии при сохранении языковых и стилисти­ческих осо­бенностей оригинала.

Вардан Багдасарян,

доктор исторических наук, профессор

С. П. БЕЛЕЦКИЙ • Докладная записка (вступление В. Багдасаряна) (Наш современник N8 2004)

С. П. Белецкий

Докладная записка

Поступило от б. тов. м. вн. д.

Белецкого от 17 марта 1916 г.

В России масонством занимаются преимущественно деятели крайних правых организаций. Я читал их произведения и не знал, чему более изум­ляться, абсолютному ли незнакомству их с предметом, или же развязности, с которой они преподносят русской публике измышления, почерпнутые из нелепейших произведений французских писателей-шантажистов вроде Лео Таксиля (Жоган Пажес)1, доктора Батайля, Поля Розена и т. п.2

Одно из главных и преднамеренных заблуждений этих господ состоит в голословном утверждении*, будто бы масонство еврейского происхождения и создано еврейством для достижения их противохристианских целей и осуществления идеи всемирного еврейского засилья. Утверждают также, что в настоящее время деятельностью “всемирного масонства руководит какой-то таинственный Сангедрин” (Синедрион), который будто бы и направляет его в смысл служения еврейским интересам3. У нас этот предрассудок до того укоренился, что даже создался общеупотребительный термин “жидо­масонство” . Между тем, как изволите усмотреть из последующего, нет ничего более произвольного и исторически не обоснованного, как это ходячее мнение.

Масонство символическое4, как известно, официально заявило о своем существовании в Лондоне 24 июня 1717 года5, т. е. в такую эпоху, когда иудеи не только в Лондоне, но решительно нигде никакими правами не пользо­вались и ни в какие общественные организации доступа не имели.

Начало эмансипации иудеев было положено пропагандою берлинского писателя Моисея Мендельсона (1729—1786)6, и результатом ее были первые послабления в ограничении прав в Пруссии, при Фридрихе II, в 1750 г. и в Австрии, при Иосифе II, в 1781 году7. Во Франции в то время иудеи находились в совершенно бесправном положении.

Хотя в Декларации прав человека и гражданина8, вотированной Национальным собранием в августе 1789 года, не было сделано никаких исключений, а, наоборот, было даже как бы подчеркнуто, что все свободны и равны в правах, но когда жиды пожелали воспользоваться этим правами, то встретили категорический отпор со стороны административных властей, которые им разъяснили, что в “Декларации” идет речь о людях и гражданах и никоим образом поэтому не может относиться к жидам, которые и не люди, и не граждане. И это не был произвол или издевательство, ибо как могли власти отнестись иначе, когда, например, в расписании городских налогов г. Страсбурга в то время значилось, что при пропуске через городскую заставу взимается с головы рогатого скота по 12 су (60 сантимов)11, со свиней и жидов по 6 су (30 сантимов), затем далее следуют пошлины на рыбу, дичь и овощи.