Журнал Наш Современник №9 (2002)

В правление Фонда вошли писатели, художники, священнослужители, руководители промышленных предприятий, представители тогда только что нарождающегося класса предпринимателей. Средства Фонда по сей день складываются исключительно из благотворительных пожертвований. Фонд работает в тесном сотрудничестве с руководством Республики Башкортостан, с администрациями городов и районов. За 10 лет кое-что удалось сделать. Взять только село Надеждино, где создается Аксаковский историко-культурный центр. Если раньше до разрушенного храма в непогоду можно было добраться лишь в сапогах, то теперь в селе асфальт, водопровод, газ, восстановлен пруд. Городом Белебеем храму передано здание под дом священника с классом воскресной школы. Достраивается музей семьи Аксаковых. Надеюсь, что в этом году он будет торжественно открыт. Храм с музеем составляют единое нравственное целое, потому обнесены общей ажурной оградой. Минувшей осенью гостями XI Международного Аксаковского праздника заложен приусадебный парк. Рядом с приехавшим из многострадальной Югославии православным сербом Дойчлом Войводичем сажали свои деревья мусульмане из Сирии.

— Почему Аксаковский фонд Вы создали не в структуре Союза писателей России, что было бы для Вас, как писателя, более естественно, а в системе Международного фонда славянской письменности и культуры, возглавляемого скульптором Клыковым?

— Я сторонник пусть малых, но конкретных дел. Пришло время, когда, может, многим из нас, если не большинству, нужно отложить в сторону перо и засучить рукава. Получилось так, что в начале 90-х годов, в пору развала СССР, когда писательское слово было обесценено (честно скажем, и по писательской вине), а издательское дело рухнуло, духовной опорой стал для меня не родной Союз писателей, где тогда больше беспомощно стонали и плакали, рвали рубахи на груди (часто на пьяной) по погибающей России, чем что-то делали, — духовной опорой для меня стал скульптор Клыков да еще журнал “Наш современник”, который стоял, словно срединный мостовой бык посреди реки, которая во время дурного половодья тащила весь накопившийся в стране хлам, яд и смрад. Вот-вот, кажется, не выдержит он этого напора, и обрушится мост, связывающий прошлое России с ее будущим, но он стоит до сих пор, храни его Господи! Клыков же конкретным делом продолжал, несмотря ни на что, строить Россию как художник и как общественный деятель, продолжив дело созданного в свое время сыном Сергея Тимофеевича Иваном Аксаковым Славянского комитета, надеясь, что в результате его усилий и усилий ему подобных отрица­тельный вектор отечественной истории постепенно превратится в положительный. И я встал рядом с ним, начав во глубине России, на стыке Европы и Азии восстанавливать аксаковские места.

Трагедия России в том, что на протяжении почти всей своей истории она была биполярной. Так называемые западники, разрывая ее, упорно тащили на Запад, не задумываясь, что в евразийстве ее Божье предназначенье: не разъединять, а соединять Восток и Запад. Истина всегда была за восточниками, отстаивающими особый путь России в мировой истории. Не случайно, что их называли еще почвенниками, но побеждали чаще западники, оторванные от корней, они были агрессивнее, на родной земле вели себя как инопланетяне, логика поведения которых нормальному человеку была непонятна. Но был один дом в России XIX века, куда почему-то тянуло не только восточников, что естественно, но и западников. В этом очень русском доме, своего рода оплоте почвенной мысли, что-то, может, даже на генетическом уровне останавливало тех и других от взаимных претензий, а что — они порой и сами не могли объяснить. Какое-то особое духовное поле, какой-то особый внутренний свет, который исходил от этой семьи, олицетворяющей православную Россию. Ни восточники, ни западники — никто, кажется, не бросил в Аксаковых камня, кроме разве только самых отпетых пламенных революционеров. За подтверждением этой мысли я опять-таки с благодарностью обращаюсь к вышедшей уже посмертной книге В. В. Кожинова “Победы и беды России”: “Богоданность “Семейной хроники” покоряла. Эту книгу всецело приняли славянофил Хомяков и западник Анненков, революционер Чернышевский и крайний консерватор Константин Леонтьев, “почвенник” Аполлон Григорьев и “космополит” Василий Боткин... Стоит напомнить, что тогда, во второй половине XIX века, не единожды “развенчивали” самого Пушкина (как Писарев) и Гоголя (Леонтьев)”.

Все отмечали особое место С. Т. Аксакова, его семьи в духовно-нравственной атмосфере России XIX века, но никто, кажется, по-настоящему, вплоть до сегодняшнего времени, не попытался определить суть этого уникального духовно-нравственного явления, его значения для будущего России. Да, богоданность! Именно богоданность! И если В. В. Кожинов вслед за А. П. Платоновым писал о богоданности С. Т. Аксакова применительно к “Семейной хронике”, то мы, живущие на границе Европы и Азии, на границе славянского и тюркского мира, Православия и Ислама, чувствовали богоданность Сергея Тимофеевича Аксакова гораздо шире...

— Недавно Вашему детищу — Аксаковскому фонду — исполнилось 10 лет. Для нашего бурного времени это целая эпоха. За это время успели родиться и умереть общественные организации с очень громкими именами. За вами, как я понимаю, не стоят олигархи...

— Каждый год я решаю: все, сил больше нет. Но, во-первых, не бросишь воз посреди реки, к тому же не достроен дом Аксаковых в Надеждине, во-вторых, на днях пришли с идеей создания еще одного историко-культурного центра — Табынской Божьей Матери, покровительницы огромной территории России от Волги и до Тобола, в трагическое для России время гражданской войны икона ушла с атаманом Дутовым в изгнанье; по одним сведениям, она по-прежнему в Китае, где десятилетия была опорой русской общины, вплоть до “культурной революции”, по другим — находится в Сан-Франциско, по третьим — в Ватикане. И я обращаюсь к соотечественникам за рубежом: помогите найти святыню уральского казачества! Ну и еще одна причина, по которой я не могу остановиться: нет никого рядом, кому можно было бы передать вожжи, наши патриоты, в том числе писатели, больше мастера погрозить из-за угла кулачком в сторону врага — разрушителя России, посидеть в президиуме, закусить-выпить... Таких, как Альберт Лиханов, в самое трудное для России время, когда в ней снова появились миллионы беспризорных, не бросивший свой Детский фонд, — единицы, великое он дело делает. Год назад он приезжал в Уфу, в программу приезда запланировали встречу со мной, а я отказался, настолько в ту пору мне тяжело было. О чем говорить, думал я: мне тяжело, ему тяжело... А теперь жалею: может, вместе было бы легче, он не увидел Аксаковский музей... Я чрезвычайно благодарен людям, которые, видя, что я на исходе, недавно решились встать рядом со мной: председателю Попечительского совета фонда, начальнику управления социально-экономической политики Администрации Президента Республики Башкортостан В. Г. Пчелинцеву и его сопредседателю — главному федеральному инспектору по Республике Башкортостан Р. З. Хамитову.

— Организуемый Вами ежегодный Международный Аксаковский праздник получил широкую известность. Гости, побывавшие на нем, приезжают потрясен­ными. Говорят, по размаху он превосходит все подобные праздники, в том числе Пушкинский.

— В минувшем году Международный Аксаковский праздник прошел уже в одиннадцатый раз. За 10 лет он стал поистине народным. Если в первые годы он проводился исключительно Аксаковским фондом, то теперь в республике принял статус чуть ли не государственного. Но все началось с реставрации дома, в котором С. Т. Аксаков провел раннее детство, в нем сейчас Мемориальный дом-музей, которому в прошлом году исполнилось 10 лет и который превратился в известный далеко за пределами России общественно-культурный центр. Этот дом прекрасно описан в “Семейной хронике” и в “Детских годах Багрова-внука”, и вы можете пройти по нему с этими замечательными книгами как с путеводителем. Здесь, как правило, в последнюю неделю сентября, накануне дня рождения С. Т. Аксакова, и начинается Международный Аксаковский праздник: аксаковскими чтениями, всевозможными выставками, кукольными представлениями. Как и детским праздником в саду имени С. Т. Аксакова, где некогда стоял дом, в котором родился великий писатель. Сад благоустроен и ухожен, в нем очищен пруд, детское кафе называется “Аленький цветочек”. Затем праздник перемещается в Аксаковскую гимназию русской национальной школы, по предложению Фонда учрежденную Президентом Башкирии. Аксаковский урок здесь ведут лауреаты Всероссийской литературной премии им. С. Т. Аксакова, также учрежденной Президентом Республики Башкортостан совместно с Международным фондом славянской письменности и культуры и Союзом писателей России, и почетные гости праздника. Например, в прошлом году Аксаковский урок вели вместе с лауреатом Всерос­сийской литературной премии им. С. Т. Аксакова, председателем правления Союза писателей России В. Н. Гани­чевым летчик-космонавт СССР, дважды Герой Совет­ского Союза В. П. Савиных и инженер-геофизик из Великобритании Ричард Дафф.

— Почему именно они?

— Виктор Петрович Савиных — ректор Московского университета инженеров геодезии и картографии. Этот университет — правопреемник основанного в прошлом веке Межевого института, первым директором которого был С. Т. Аксаков. И Виктор Петрович, почитая Сергея Тимофеевича как большого писателя (“Пролетая в космосе над Уралом, я всегда искал место, где родился Аксаков”) и первого ректора, ввел в своем сугубо техническом вузе обязательное изучение русского языка и даже открыл гуманитарный факультет. В. П. Савиных и директор Уфимской Аксаковской гимназии (а у нас есть еще Аксаковская гимназия в Болгарии, в г. Пазарджих) заключили договор о целевом приеме в университет лучших выпускников гимназии. А Ричард Дафф — внук первого переводчика произведений С. Т. Аксакова на английский, он привез в подарок Аксаковскому музею записки о своем деде, Джеймсе Даффе, который, однажды услышав отрывок из “Семейной хроники” от одного из сыновей уфимского помещика Пашкова, приехавшего в Англию на учебу, специально выучил русский, чтобы перевести на английский удивительные книги С. Т. Аксакова... А несколькими часами позже — торжественный Аксаковский вечер в Башкирском государственном театре оперы и балета, здание которого в свое время было построено как Аксаковский народный дом на народные пожертвования со всей России, деньги собирали как православные, так и мусульманские священники. На Аксаковском вечере, как правило, кроме Всероссийской Аксаковской литературной премии вручаются почетные дипломы Международного фонда славянской письменности и культуры и дипломы Аксаковской студенческой стипендии, учрежденной по предложению Фонда Уфимским горсоветом. На Аксаковских праздниках в разные годы побывали гости из Сербии, Болгарии, Белоруссии, Франции, Англии, Австралии, Польши, Абхазии, Латвии...

Начавшись в Уфе, праздник на второй день перемещается на 200 километров на юго-запад Башкирии, на родину Ивана Сергеевича Аксакова, в село с символическим названием Надеждино, которое, по нашему глубокому убеждению, должно стать одним из духовных центров России, ибо Аксаковы — не только ее великое прошлое, но и ее великое будущее. Потом — город Белебей, из которого праздник переезжает в село Зубово под Уфой, в бывшую деревню деда С. Т. Акса­кова по матери, где проходит большой фольклорный праздник: русские, украинцы, башкиры, татары, чуваши... Два года назад из-за недостатка средств и упреков некоторых чиновников от культуры: “кому нужны твои праздники”, — к тому же была тяжелая осень, затянулась уборка — я отказался от фольклорного праздника в Зубово. Так через неделю ко мне приехали председатель колхоза и председатель сельсовета: “Давайте в следующем году обязательно проводить, сельчане проходу не дают: “Почему не было праздника? Не может быть, чтобы Чванов денег не нашел, это вы их тайком от нас пропили и проели”. Как тут остановишься?!. Писательская организация из Сирии во главе с генеральным секретарем Всеарабского союза писателей Али Акля Арсаном была потрясена широтой и добротой прошлогоднего Аксаковского праздника. Сирийцам принци­пиально важно было увидеть регион России, где в удивительном согласии живут православные и мусульмане. Аксаковский праздник называется международным не только потому, что на него едут гости из-за рубежа, но и потому, что он стал в многонациональной республике праздником межнацио­нального и межконфессио­нального согласия...

— Не столь давно сразу в нескольких изданиях, в том числе в вестнике ИТАР-ТАСС “Папка президента”, тираж которой всего 70 экземпляров, — первый экземпляр ложится на стол Президенту России — была опубликована Ваша беседа с Верхов­ным муфтием России Шейхом-уль-Ислам Талгатом Таджуддином “Всевышним нам предопределено жить вместе”. В редакционном предисловии было сказано: “В Уфе, на крутом берегу Белой, в трехстах метрах друг от друга находятся два старинных здания, два духовно-нравственных учреждения. Это Мемориальный дом-музей С. Т. Аксакова, в котором также располагается Аксаковский фонд. И Центральное Духовное Управление мусульман России и европейских стран СНГ. Дом-музей и Аксаковский фонд возглавляет вице-президент Международного фонда славянской письменности и культуры Михаил Чванов. ЦДУМ — широко известный в нашей стране и за рубежом видный исламский богослов Верховный муфтий России Шейх-уль-Ислам Талгат Таджуд­дин. Этих людей — православного русского писателя и иерарха Ислама — связывают особые доверительные отношения...”

— Выше я уже сказал, что богоданность Сергея Тимофеевича Аксакова гораздо шире того круга понятий, который вслед за А. П. Платоновым очертил В. В. Кожинов: “...в то время, когда Аксаков начал создавать “Семейную хронику”, великая русская проза еще не существовала (за исключениям “Жития” Аввакума, известного тогда лишь в кругу старообрядцев), и как бы только сам Бог мог дать ей первотолчок, подарив Слово Аксакову...”. Богоданность “Семейной хроники” и в том, что она неназойливо, можно сказать, на генетическом уровне утверждает, что только в крепкой семье, в семейных отношениях с природой, в семейных отношениях в народе и между народами возможно будущее России, как и всего человечества. Но богоданность Сергея Тимофеевича Аксакова выразилась в самой родословной этой великой русской семьи. Сумев понять во всей полноте и многогранности суть Аксакова и Аксаковых, их тихой, непартийной власти над людьми, мы, может, полнее сумеем понять предназначение России как Божественного замысла. Мало кто придавал значения факту их национального происхождения. Какой тут вопрос, скажут мне: ну, конечно же, русские! Кто же тогда русские, если не Аксаковы?! Да, русские, и этот факт лишний раз доказывает, что “русский” понятие не крови, а отношения к Державе. Потому что Аксаковы самым счастливым образом соединили в себе славянскую и тюркскую кровь. И великая сказка Сергея Тимофеевича “Аленький цветочек”, так близкая русскому человеку, несет в себе огромный пласт фольклора Востока. Корни Аксаковых, несомненно, тюркского происхождения: “Аксак” в переводе с тюркского — хромой. И обликом Аксаковы больше тюрки, чем славяне. Но Аксаковы соединили в себе, может, сами до конца того не осознавая, гораздо больше, чем кровь, они соединили в себе две великие духовные цивилизации: Православие и Ислам. Как заметил на одном из Аксаковских праздников Верховный муфтий России Шейх-уль-Ислам Талгат Таджуддин, “зная или не зная об этом, Сергей Тимофеевич Аксаков даже в облике своем, в своей одежде воплощал идею взаимоприемлемости, взаимовлияния Православия и Ислама, взять даже то, что он не носил усов. Славянин, православный, если носит бороду, непременно носит и усы. А он не носил. А пророк Мухаммад говорил: “Отпускайте бороду, а усы сбривайте”.

Но это еще не все. Выразившие наиболее ярко национально-православную идею России сыновья Сергея Тимофеевича Аксакова, великие русские, великие славянофилы Иван, Константин и Григорий, оставшийся в тени братьев, — а он был одним из лучших губернаторов российских, — по матери (а она была полутурчанка) — из рода эмиров, прямых потомков пророка Магомета. Все это далеко не случайно. И случайно ли, что освободителем болгар и сербов от турецкого ига в XIX веке стал не кто иной, как полутурок, прямой потомок пророка Магомета Иван Сергеевич Аксаков? Как не случайно и то, что Духовное управление мусульман России Екатериной II было создано не в Казани, не в Москве, а именно в Уфе, на родине Сергея Тимофеевича Аксакова, и по предложению не кого-нибудь, а его крестного отца сенатора Дмитрия Борисовича Мертваго. Сейчас я не буду вдаваться в подробности этого уникального и не случайного для России и для всего мира явления. Без сомнения, из Аксаковых взросла великая евразийская мысль. Аксаковы, повторяю, — не только великое прошлое, но и великое будущее России. Это своего рода указующий Божий перст. И осознав это, Аксаковский фонд вот уже десять лет на границе Европы и Азии, на границе славянского и тюркского мира, Православия и Ислама строит тот особый аксаковский мир согласия и взаимопонимания народов России как единственный залог ее будущего. И не случайно, что в попечительский совет Фонда вместе с архиепископом Уфимским и Стерлитамакским Никоном входит и Верховный муфтий России Шейх-уль-Ислам Талгат Таджуддин. Он — постоянный и почетный гость ежегодного Международного Аксаковского праздника. И не в упрек православным иерархам будет сказано: именно он, Верховный муфтий России, сказал на Аксаковском празднике, а потом повторил на Всемирном Русском Соборе высокие слова о Святой Руси: “Понятие Святая Русь — не просто красивый образ, относящийся к безвозвратному прошлому. Уверен, что это и будущее России. Привыкли, что понятие “Святая Русь” — только для православных. Но мы, мусульмане, которые сейчас живут по всей России, по своей истории знаем, что наши предки приняли Ислам добровольно, у нас, как и у православных, тоже была свобода выбора. А когда вера выбирается добровольно, это и есть святое. Потому естественно, нормально и нужно мусульманину называть свою Отчизну, которая у нас общая с православными, Святой Русью. И русский царь признавался мусульманами Белым царем, за которого молились во всех мечетях России...”