Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Журнал «Полдень XXI век» 2010 (№ 7)
Шрифт:

– Капитан Соколов. Здравствуйте, Анастасия. У меня к вам ряд вопросов. Ответить на них в ваших же интересах.

Видимо, до тех пор, пока не подсела на Чуму, девушка была достаточно миловидной, а то и красивой. А скорее всего, просто красивой, без всяких «достаточно». Сейчас, однако, ни красивой, ни миловидной её не назовёшь. Спутанные, неровно и невесть когда последний раз стриженные каштановые волосы. Потухшие, неживые глаза, бледная, словно выгоревшая кожа на лице, тощие, чуть ли не прозрачные руки, обкусанные ногти с остатками древнего маникюра.

– Как

вы себя чувствуете? – мягко спрашиваю я.

– Сколько меня здесь продержат? – вместо ответа задаёт вопрос девушка. У меня достаточно опыта, чтобы уловить в её голосе с трудом сдерживаемое отчаяние.

– Не знаю, это определит лечащий врач. Но чем дольше вы здесь пробудете, тем лучше для вас.

– Лучше… Для меня. Как вы можете это говорить, капитан. Вы ведь наверняка знаете многих. Таких… Таких, как… Как я.

– Чумовых, – уточняю я. – Да, через меня прошли многие. Именно поэтому я знаю, о чём говорю.

– Что будет с моим аккаунтом?

Я мысленно собираюсь, сосредоточиваюсь. Обычно к этому вопросу будущего крестника приходится подводить. Девица же задаёт его сама – это, несомненно, удача.

– Ты знаешь это лучше меня, Настя, – я перехожу на «ты» и стараюсь, чтобы голос звучал доверительно. – Всё зависит от того, какой он у тебя, этот аккаунт.

Девушка опускает голову и молчит. Святая святых Чумы – тайна аккаунта, фактически, тайна личности.

– У меня продвинутый акк, – говорит, наконец, девушка очень тихо, мне приходится напрягаться, чтобы расслышать. – К нему необходим ежедневный доступ. Иначе…

Она замолкает. Я заставляю себя мобилизоваться. Продвинутый аккаунт, завязанный на сотни, а может, и на тысячи чумовых, с доступом к тайнам и дипломатии высших ступеней, – девица даже не представляет себе, насколько то, что она сказала, для меня важно. Думает лишь о том, что будет, если акк не поддерживать.

Сейчас всё зависит от моего профессионализма, от того, насколько я сумею быть с ней тактичен и деликатен. Ошибка может обернуться фатально, а значит, стоить жизни десяткам, а то и сотням чумовых. Девица готова к сотрудничеству. Если удастся её вербануть…

– Настя, – говорю я и беру её за руку. – Насколько продвинут твой аккаунт? Нет-нет, я не спрашиваю тебя об идентификации. Никаких тайных сведений, ничего такого. Просто скажи мне: насколько? От этого зависит многое, очень многое. Для тебя, в первую очередь. Доверься мне. Пожалуйста. Я здесь для того, чтобы оказывать помощь таким, как ты. Я не причиню тебе вреда, клянусь, даю слово чести офицера.

Я замолкаю. Она не отнимает руки, но голова по-прежнему опущена, потом на щеках появляются слёзы. Их становится всё больше, через полминуты она уже плачет навзрыд. Чёрт возьми, иногда я ненавижу свою работу.

– Как вас зовут? – она, наконец, поднимает глаза. Слёзы ещё текут, но уже не так обильно. Я по-прежнему держу её за руку. Ловлю себя на том, что мне её жалко. Не хватало только расчувствоваться, профессионал хренов.

– Валентин. Можно Валя. А можно так, как называют друзья и близкие люди, – приём испытанный, я как бы невзначай включаю её в список близких. – Они зовут меня Валенком.

– Валенком, – девушка улыбается, едва заметно, уголками губ, в глазах

появляется интерес. – Надо же, – тихо говорит она. – Такое уютное, домашнее прозвище.

Верно. Уютное и домашнее. А ещё располагающее к тому, кто его носит, неплохой козырь в игре на доверие. Второй козырь – внешность. Шеф говорит, что с моей простецкой мордой не в «Антивирте» работать, а позировать для сельских пасторалей или иллюстраций к сказкам про недотёпистого Иванушку-дурачка.

– Ты хотела мне кое-что сказать, Настя, – развиваю успех я. – Про свой аккаунт. Насколько он продвинут?

Интерес исчезает из глаз, девушка смежает веки. Настырный, неуклюжий болван, кляну я себя, неужели я всё испортил?.. Внезапно она вновь поднимает взгляд. Теперь в нём решительность.

– Очень продвинутый. Третья ступень. Клан Россия. Статус Герцогиня. Вы ведь это хотели знать, капитан Валенок?

Я не обращаю внимания на сарказм и едва сдерживаю готовый вырваться возглас изумления. Третья ступень – невероятно, такого я не мог предположить даже в самых смелых ожиданиях. Сколько же их, чумовых третьей ступени… Десяток. От силы полтора. Выше них лишь три мерзавца-советника и эта гадина, император. Впрочем, возможно, она попросту врёт.

– Я не вру, – устало говорит девушка, словно просканировав мои мысли. – Герцогиня де Шале – это я. Пароли не дам. Впрочем, вам они не помогут, у меня стоит дактилоскоп, без отпечатков пальцев войти невозможно.

– Сколько же ты в игре, девочка? – говорю я сочувственно. И удивлённо ловлю себя на том, что сочувствие – искреннее.

– Девять лет. В последние годы – ежедневно, едва не ежечасно. Вы должны это понимать, такой аккаунт. В него вложено всё. Всё, что у меня есть. И было.

Я понимаю. Не в деталях, конечно, как она, но понимаю. Чудовищная, сумасшедшая власть. Над тысячами несчастных. Да какое там, над десятками тысяч. Постоянное напряжение. Интриги, комплоты, предательства, войны. Виртуальные. Миллионам людей заменившие реал.

– Вы поможете мне?

– Да, – говорю я твёрдо, – помогу. Я должен сейчас уехать. Через три часа вернусь, максимум через четыре. На своей машине, сейчас я на служебной. Готовься, я заберу тебя. Ты можешь мне доверять.

– Кстати, почему? – спрашивает она медленно и как-то очень серьёзно. – На каком основании я должна довериться вам?

– Ты ничего мне не должна, – я достаю из бумажника фотографию. – Так же, как я ничего тебе не должен. На, взгляни. Её звали Верой, на фотке ей двадцать три. В этом возрасте её не стало. Пять лет назад. Её сожрала Чума, так же, как и многих.

– Ваша девушка?

– Невеста. Мы знали друг друга с пелёнок. Должны были пожениться. Она не дожила до свадьбы неделю. Тебе придётся мне поверить. Для меня Чума значит не меньше, чем для тебя. Только интерес у меня другой. Я помогу тебе сохранить аккаунт. Потом ты поможешь мне. И – я тебя не сдам. Захочешь, останешься в игре.

На обратном пути я сажусь за руль, Андрюхин расслабляется на пассажирском сидении.

– У меня по нулям, – лениво говорит он. – Этот, как его, Мыкрты, Тыкырмы, считай, покойник. Последняя стадия, хуже, чем у старухи. А как у тебя?

Поделиться с друзьями: