Журнал СовременникЪ № 8 2022

Ключи от всех дверей

Я все свои обиды хочу простить внезапно.Наверное, я стану в тот самый миг мудрей,Когда пойму: они мне путь перекрыли в завтраИ только лишь в прощенье – ключи от всех дверей.И, может, будет счастье за этими дверями —То самое, с которым так долго встречи ждёмИ сказкам о котором всем сердцем доверяем, —И пахнет это счастье листвою под дождём…

Александр Вещий

Родился в семье рабочих 20 апреля 1984 года в городе Серове Свердловской области. Имеет среднее специальное образование. Не женат, детей не имеет.

Писать начал в 2002 году, попробовав свои силы. Позже неудавшиеся стихи сжёг в печи, не вспоминая семь лет о том, кем ему суждено быть. Постылый стих он начал писать совсем недавно и уже видит себя поэтом, способным отстоять свою честь. На это поприще его вдохновила тяжёлая судьба русских поэтов Серебряного века. Вспоминая слова Александра Блока, он взял на себя обязательство подать голос достоинства во тьме невежества и, признавшись в своих чувствах, перестрадать любовь к Родине, сочувствуя чужому. Перекличка с поэтами, ушедшими насильственной смертью, сделали Александра Вещего способным на трагедию эпохи, и он заявил о своём праве на творческую жизнь.

От греха души не скроешь

Тьма, вороны пером грешным вновь шальные заботы.В голубых глазах печаль, вновь причина для горькой рвоты.Человек поэту вновь сказал: «Ты чего же горьким словом стоишь?»А «Паэт» шептал одно: «От греха души не скроешь».

Сам Христос живого слова

Во тьме отчаянно оживает мир, воронам шальная забава.Ты поэт такой один, за тобой дурная слава.В голубых глазах, в любви сам Христос живого слова.Ты поверь, что в сонме дней умереть душа всегда готова.

Лист сухой березы

Русь, притаился в копне волос листом сухой березы.И так терзаемый нуждой, в мечтах роняю горько слезы.Иди ко мне, вся горечь сна, блудливым псом толкаясь.Я воспою красу осенних дней, лишь в шепот надрываясь.

Тюльпан

Псы ощущали холод вечной спячки,на кладбище прощались с горьким жизни сном.Они в словах не замечали муки адской,шептались, видя в небе жуткий гром.Стихи неслись подобно аромату ветра,псы смертью любовались, словно бы цветком.Они храбрились в думах о прекрасном,с тюльпаном встретившись в безбрачии тайком.

Тюльпан – место встречи псов

Сквозь прерии грешного мира пробиралась,блуждая, орава дикая псов.Они не признали людского,крались к мечте, чуя запах сладких снов.Окровавленный след в чертогах колючих,стон впотьмах от боли и ран.Увидев цветок, Русь полюбите,прекрасный и дикий тюльпан.

Голос достоинства

Во тьме долины псы скитались долго,оставив с ранами всех тех, кто позабыл мечты.Блуждая с верными, пройдя дорогой блуда,они остались, увидя сладкий сон – пророчества черты.В том мире нет любящих отчаянно людское,боль бьётся в сердце, и маревом горит огонь.Живому духу выть по воле дикой смерти,лишь всеми проклятый протянет голую ладонь.

Мирон Рябинин

Виктор Хныкин, псевдоним – Мирон Рябинин (имя и фамилия деда). Родился в 1951 году на Волге. Врач, клинический диагност. Живет и работает в Калуге. Многолетний коллекционер и исследователь творчества Иосифа Бродского. Ведущий авторской радиопрограммы «Встречи в искусстве». Автор и ведущий подкастов «Мир ассоциаций», «Встречи, истории, имена», «Однажды в медицине». Сценарист и режиссер литературного моноспектакля «Коллекция души». Автор книг «…Остаться самим собой», «Там, где стояли мольберты», «Прогулки без Бродского. По следам одинокого путешественника».

«Мет», или Не что, а как (Из путевых записок.)

Возможно, искусство есть просто реакция организма на собственную малоемкостъ.

Иосиф Бродский

Десяток барных стоек в холлах стиля модерн. Шампанское и виски в стеклопластике. Мягкий ковролин под ногами. Публика, в основном нью-йоркская, одетая, как и приличествует заокеанской субкультуре, индивидуально (по разному) – от красных бабочек и декольтированных платьев в пол до фолк-прикидов и кроссовок на босу ногу.

Метрополитен-опера (Metropolitan Opera) – основанная в Нью-Йорке в 1880 году оперная труппа. Базируется в Линкольн-центре у юго-восточной оконечности Центрального парка. Сокращенно называется «Мет» (The Met). С начала XX века «Мет» наряду с Венской оперой и театром Ла Скала в Милане считается ведущей оперной сценой мира. Основу репертуара составляет мировая классика. Субсидируется богатыми фирмами, частными лицами. Зрительный зал рассчитан на 3 900 мест. Великолепный занавес Метрополитен-опера весит несколько сотен килограммов и декорирован шелковым шитьём. Стены вестибюля украшены монументальными фресками Марка Шагала, кстати, проданными недавно в частные руки с условием их прежнего местонахождения. В картинной галерее театра – образы великих певцов, выступавших на сцене «Мет»: Шаляпина, Карузо, Карлстад, Паваротти, Шварцкопф, бюсты Вагнера, Россини, Глюка. Дирижерами театра были Густав Малер и Артуро Тосканини. Великий Хосе Пласидо Доминго не менее двадцати раз открывал сезоны в Метрополитен-опера, побив рекорд самого Карузо. Среди имен современных исполнителей оперной сцены в «Мет» – Каганава, Кауфман, Нетребко…

Что такое опера? Умирающий жанр… И вообще, кому пришло в голову петь на сцене? Впрочем, также сочинять сонеты, писать картины… И вообще, что такое искусство?..

Существуют два вида восприятия. Первое – это сюжетное. Кто, кого, когда. Развелся, женился, застрелился и так далее, так далее. Есть второе. Искусство, исследующее человеческие глубины, а не сюжеты. То уникальное, сокровенное, тайное, тот фундаментальный, присущий только человеку, инстинкт гармонии, душевный камертон, если хотите. Не что, а как.

В опере замысел, суть идеи автора музыкального сценического произведения (это прежде всего и главное), – не в содержании (каким бы гениальным либретто не было), не в сюжетных коллизиях (какими бы трагическими они не были) его персонажей (от Тоски и Кармен до Нормы и мадам Баттерфляй, в классической опере известных до вздоха), но в образном ряде, воплощенном в мелодии, неповторимом переплетении звуков, в музыкальной энергетике, в уникальном мелодическом камертоне кульминации человеческой драмы. Вот что такое опера, умирающий жанр…

Джоаккино Россини в 1816 году обязался написать к карнавалу для театра Аржентино в Риме новую оперу. Композитор сочинял быстро. Но стремительность, с которой было написано его произведение по одноименной пьесе Бомарше, удивительна. Сочинение и инструментовка заняли всего лишь две недели.

Итак – канун Рождества, зал в Метрополитен, Россини, «Севильский цирюльник». Вхождение музыкантов в оркестровую яму и поклон дирижера – вне внимания. Исполнение величайшей в истории музыкальной культуры увертюры гаснет, если не тонет в шумно-любопытной реакции публики на происходящее в это время за рампой. И вообще, вне зависимости от возраста зрителей, большинству из которых от сорока до пятидесяти, поведение зала (все представление которого, бесспорно, в высшей степени искренне-жизнелюбивое] напоминает в лучшем случае традиции бродвейского мюзикла, и в худшем – поведение детворы на рождественском утреннике. Бурная реакция на сюжетную линию спектакля, но не на мелодический ряд, дружные вздохи и радостные аплодисменты на сценические мизансцены, не оставляющие публике сил и желания на адекватное одобрение знаменитых арий и музыкальных акцентов, постановочные популистские кульбиты великой оперы, глуховатая, заведомо чаще неоправданная, вторым номером, оркестровка – не оставляют шансов Россини, во всяком случае за океаном, выжить в текущем веке.