Журнал ''ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ''. Сборник фантастики 1980-1983

Когда они приехали в магазин, хозяин, симпатичный парень, уже ждал их. Повесив табличку «закрыто», он отпустил продавщицу и кассира. Ноэль подсоединил свой компьютер к кассовому аппарату и нажал кнопку. Спустя минуту из машины поползла бумажная лента, сплошь покрытая цифрами и буквами.

— Вот и все, — обратился Ноэль к хозяину магазина, когда лента остановилась. — Спасибо, Дони.

— Все? — недоверчиво переспросил Макс. — Что же тебе удалось узнать? Они вышли на улицу, сели в автомобиль. Жерар протянул Максу обрывок бумажной ленты.

— Видишь десятизначное число? Это индекс организации, куда поступали сведения о профессоре. А это шифр, под которым он у них числился…

— А где они размещаются?

— Взгляни на эти три цифры. Первые две — название улицы, третья номер дома. Номера квартиры нет — значит, официальная организация. У тебя есть карта города?

— Вот она.

— Итак, восемьдесят третья улица, девятый дом. Восемьдесят третья… проговорил Ноэль, ведя пальцем по списку на обратной стороне карты, — это улица Марсенар…

Макс вздрогнул, хотя и ожидал этого. На улице Марсенар в доме номер девять располагалось бюро, представляющее интересы концернов Декстера, где официально работал сейчас Джон Шарц.

— Теперь ты знаешь все, — продолжал Жерар. — Забирай ленту и действуй.

Макс поблагодарил Жерара Ноэля, хотя уже начал понимать, что полученная сейчас информация вряд ли ему пригодится. Не такова «всемирная элита», не таковы нефтяные «семь сестер», да не таков и сам Говард Декстер, чтобы допустить громкие и скандальные разоблачения. И от сознания этого на душе у Макса стало нехорошо.

— Наконец-то, — прохрипел Брин, когда инспектор вошел, — а то скрылся, никому не сказав куда. Двое твоих новых знакомых действительно, видимо, представляют международные разведслужбы. В политической полиции уже догадывались, хотя прямых улик нет. А что нового у тебя?

Макс доложил комиссару о своих сегодняшних изысканиях.

— Как видите, доказательства их незаконной деятельности — хотя бы слежки за нашими гражданами — есть, — закончил он свой рассказ.

— Все не так просто, — буркнул комиссар. — Я теперь точно знаю, что у нас не хотят скандала. Что ты намерен делать дальше?

— Продолжить дело Арно, — ответил инспектор. — Но вы не волнуйтесь. Вы ни о чем не знаете, я делаю все на свой страх и риск. И я вас не подведу.

Машина Мартелла стояла в условленном месте. Макс захлопнул дверцу, и «ситроен» тронулся.

— Почему такая таинственность? — спросил профессор.

— Сейчас мы будем заниматься одним незаконным делом. Но не бойтесь, профессор, вас это никак не коснется. В крайнем случае погорю я.

— Что же все-таки происходит? — поднял брови Мартелл.

— Вы историк и, возможно, не знаете, что несколько лет назад был изобретен шлем, с помощью которого, если его надеть на голову человека и подсоединить к компьютеру, можно читать мозговые импульсы. То есть мысли. Позднее выяснилось, что на протяжении некоторого времени это можно проделывать и с мертвым человеком. Пока сохраняется информация, находящаяся в его мозгу… Тело, конечно, нужно хранить в особых условиях…

— И вы хотите сказать?..

— Да, — продолжал Макс. — По моей просьбе тело Фредерика Арно поместили именно в такие условия. И вы будете сейчас присутствовать при снятии всей оставшейся мозговой информации. Мозг сильно поврежден при ударе, так утверждают специалисты. Впрочем, в любом случае мозг умершего человека сохраняет отнюдь не всю информацию, накопленную за жизнь, а лишь самые важные фрагменты. Те самые, что вызвали в свое время наибольшее напряжение мозговой деятельности, наибольший всплеск эмоций.

— Фантастично! Но что здесь противозаконного?

— Когда обо всем этом узнали, случалось немало злоупотреблений, пояснил инспектор. — Мозговые показания снимали не те люди, кому это было положено, кое-кто воровал чужие идеи и так далее. Тогда-то и появились рьяные противники таких методов. Их называли «незаконным вторжением в частную жизнь», связывали с контролем над личностью… Был принят специальный закон об их запрещении. Разрешение дается теперь лишь строго индивидуально, по специальному постановлению высших судебных и юридических инстанций. Нам с вами его никто не даст.

— Но почему? — возмутился профессор. — Ведь это помогло бы не только следствию! Наука, энергетика… Экономика, в конце концов!..

— Вот поэтому и не дадут, — устало ответил инспектор. — Вы же первый заподозрили, что вашего знакомого убили вовсе не из-за подержанной машины. Его открытие встало кое-кому поперек глотки, причем не нам с вами, а людям куда более сильным и влиятельным. Неужели они допустят, чтобы тайна формулы Арно была открыта?.. Но мы уже прибыли.

Мартелл повернул руль, и «ситроен», обогнув небольшое двухэтажное здание, въехал во двор. Профессор поставил машину в тени деревьев. Едва они с Карти вылезли, как на пороге дома появился высокий светловолосый парень атлетического сложения. Белый халат делал его похожим на санитара.

— Привет, Фридрих, — издалека крикнул инспектор. — Познакомьтесь, это профессор Мартелл, о котором я тебе говорил.

Здоровяк протянул руку:

— Ну как, пойдемте? У меня все готово.

Они вошли в здание. Темный коридор вывел их в просторную комнату, которая напоминала бы хирургическую палату, если бы не компьютер в углу да стол с пультом и дисплеем. На другом столе, посередине помещения, под простыней лежал труп. Его голову венчал блестящий металлический шлем, наполовину закрывающий забинтованное лицо.

— Бинтов я не снимал, — пояснил Фридрих, поймав взгляд инспектора. Удар был очень сильным, черепная коробка повреждена.

Фридрих сел к пульту. На экране запрыгали блики. Потом изображение стало четче, и Макс увидел, что это течет черная, густая река. Ее поток становился все шире и полней, захватил весь экран, но потом начал светлеть, разбиваться на капли. И Макс, присмотревшись, понял, что это потоком текут золотые монеты.

А потом в золото превращалась уже не нефть, а чистая родниковая вода. Ее брызги обретали правильную форму, округлялись, превращались в золотые монеты. Постепенно они заполнили экран, и стало уже казаться, что ими наполняется и вся комната. Они сыпались отовсюду…

— Господи, именно это и погубило его, — тихо проговорил профессор. — Я же объяснял ему, что деньги — не та цель, к которой надо стремиться. Но он не хотел верить…

Потом на экране появились красивые женщины, и он погас. Профессор, разочарованный, встал и направился к выходу. Карти последовал за ним. Вдруг Фридрих закричал: