Журнал «Вокруг Света» №01 за 1986 год

— Хорошо, я выслушаю вас, — промолвил он.— Тут поблизости есть кафе... Но помните: только пять минут, не больше.

Время было за половину третьего. Обеденная суматоха в кафе уже прошла. Они нашли свободное место в конце зала и молча сидели, пока официант убирал со стола.

Наконец старик наклонился к прокурору и заговорил:

— Меня зовут Арлингтон... Фил Арлингтон. Я уезжал из города во Флориду, а то бы не допустил, чтобы дело зашло так далеко.

— Я не понимаю вас, мистер Арлингтон. Вы говорите о суде над Родманом?

— Да-да, именно так. Когда я вернулся назад и услышал, что произошло, я просто не знал, что делать. Я был ошеломлен, прочтя о том, что случилось с этим беднягой. Но боялся. Понимаете? Боялся!..

— Чего боялись?

Тот проговорил, глядя в чашку:

— Я пережил страшные минуты, стараясь решить, что делать. Но затем я решился... Черт возьми, Родман этот — человек молодой, полный сил и здоровья. Сколько ему: тридцать восемь?.. А мне шестьдесят четыре, мистер Селвей. Так что, по-вашему, лучше?..

— Лучше для чего?

Раздражение охватило Селвея. Он посмотрел на часы.

— Ближе к делу, мистер Арлингтон. Я человек занятой.

— Я хочу спросить у вас совета...— Седой старик облизнул пересохшие губы.— Я испугался пойти сразу в полицию и подумал, что мне вначале надо спросить у вас... Мистер Селвей, надо ли мне рассказать полиции о том, что я натворил? Должен ли я им рассказать, что это я убил ту женщину? Должен или нет?..

Мир словно взорвался в сознании прокурора... Руки Уоррена Селвея, сжимавшие чашку горячего кофе, похолодели.

— Что вы сказали? — глухо выдавил он.— Ее убил Родман. Он убил свою жену, мы доказали это.

— Нет-нет! В этом-то вся штука. Я пробирался попутным транспортом на восток. Так доехал до Вилфорда, бродил по городу в поисках хлеба и работы. Я постучался в тот дом. Дверь открыла красивая леди. Она угостила меня бутербродом с ветчиной.

— Какой дом? Как вы могли узнать, что это была миссис Родман?

— Это я потом узнал. Я видел ее фотографию в газетах. Она была славной женщиной. Все было бы о"кэй, если бы она не вошла невзначай на кухню.

— Что-что?...— поспешно проговорил Селвей.

— Мне не следовало бы так делать. Я хочу сказать, она действительно хорошо отнеслась ко мне, очень доброжелательно и сердечно, но я был сломлен совершенно. Пока ее не было, я начал шарить по всем банкам на полках. Вы знаете женщин: они всегда прячут мелкие деньги в банках, домашние деньги, как они их называют. Она застала меня за этим занятием и взбесилась. Нет, она не раскричалась, но я видел, что она замышляет недоброе. И вот тут-то я и сделал это, мистер Селвей. Я потерял голову...

— Я не верю ни одному вашему слову, — сказал Селвей.— Вас никто из соседей не видел. Родман же постоянно ругался со своей женой, а нередко и бил...

Старик пожал плечами.

— И все же мне нужен ваш совет.— Он потер лоб.— Я хочу знать: если я пойду сейчас и признаюсь, то что со мной будет?

— Сожгут, — ответил Селвей холодно.— Вас сожгут на электрическом стуле вместо Родмана. Вам этого хочется?

Арлингтон побелел как мел.

— Н-н-нет, — сказал он.— Тюрьма — пожалуйста, но не стул.

— Тогда забудьте об этом. Вы меня поняли, мистер Арлингтон? Я полагаю, вам все это пригрезилось, так ведь? Много думали над этим случаем. Дурной сон!.. Ступайте и забудьте об этом.

— Но этот человек, его же сегодня казнят!..

— Казнят, потому что он виновен! — Селвей хлопнул ладонью по столу.— Я доказал его вину. Понятно?..

Губы у старика задрожали.

— Д-д-да, сэр.

Селвей поднялся и бросил пятерку на стол.

— Уплатите по счету, — сказал он кратко.— Сдачу оставьте себе.

Вечером Дорин неожиданно спросила его, который час.

— Одиннадцать, — ответил он сердито.

— Остался еще час...

Она устроилась поглубже в кресло.

— Хотела бы я знать, что он сейчас чувствует.

— Замолчи!..

— Мы сегодня раздражены?

— Я сделал свою работу, Дорин. Я говорил тебе это не раз. Теперь пусть штат исполнит свою.

Она прикусила кончик тонкого розового язычка, размышляя.

— Но ведь именно ты, Уоррен, посадил его туда, где он сейчас находится, — в камеру смертников.

— Суд посадил его туда!..

— Ты — прокурор!

— О, Дорин!..— Селвей наклонился к жене, но в эту минуту зазвонил телефон.

Он сердито поднял трубку.

— Мистер Селвей?.. Это Арлингтон. Внутри у Уоррена все напряглось.

— Что вам угодно? — спросил он.

— Мистер Селвей, я много думал над этим. Ну, над тем, что вы мне сказали сегодня. Но я не могу, не могу... забыть про это... Я хочу сказать...

— Послушайте, мистер Арлингтон. Я хочу вас видеть у себя на квартире. Прямо сейчас...

— Что-о-о?! — воскликнула Дорин.

— Вы слышите меня, Арлингтон? Мне надо поговорить с вами. Я хочу подсказать вам юридически правильную позицию в этом деле...

— Возможно, что вы правы, мистер Селвей, — наконец проговорил Арлингтон.— Только я сейчас нахожусь очень далеко, на другом конце города, и к тому времени, когда я доберусь до...

— Садитесь в такси и поезжайте на 88-ю стрит. Я оплачу...— Он повесил трубку.

— Дорин, извини меня, но этот человек — важный свидетель по делу, которое я веду. Единственное время, когда я могу с ним встретиться, это сейчас...

— Ну и развлекайся с ним, — сказала она беззаботно и направилась в спальню.

— Дорин!..

Дверь захлопнулась. На миг воцарилась тишина, затем щелкнул замок.

Селвей мысленно выругался и направился к бару.

К тому времени, когда Арлингтон звякнул дверным колокольчиком, Уоррен успел опустошить наполовину бутылку «Бурбона».

В обитой дорогим плюшем квартире засаленная жирными пятнами шляпа и грязное поношенное пальто Арлингтона смотрелись еще более неприглядно, чем раньше. Старик снял их с себя и робко посмотрел вокруг, куда бы повесить.