Журнал «Вокруг Света» №02 за 1982 год

Джой и Джордж Адамсоны переправились на остров на плоскодонке с подвесным мотором, рассчитывая пробыть на нем два-три дня. Но прошли эти дни, провизия у них была на исходе, а от лазанья по скалам обувь развалилась, одежда порвалась. Несколько попыток спустить лодку на воду и плыть на материк неизменно кончались неудачей: стихавший на какие-то минуты ветер дул с новой силой и поднимал такие волны, что, разбиваясь о скалы, они выбрасывали фонтаны брызг высотой в десятки метров. Лишь на восьмой день ветер утихомирился, и отважные путешественники благополучно вернулись в Лоиенгалани. Здесь они узнали, что на берегу начали терять надежду на их благополучное возвращение, а полицейский комиссар из Исиоло «на всякий случай» зарезервировал две могилы на кладбище в Ньери. Джой даже не особенно этому удивилась: она призналась, что в самый последний момент перед отплытием на остров, притаившись за камнем, написала завещание, которое отдала шоферу Ибрагиму, а на самом острове оставила один экземпляр своего дневника в надежде, что он может пригодиться будущим исследователям, если с Адамсонами случится несчастье.

Адамсоны считают, что они обнаружили на острове следы двух геологов из экспедиции Фуша: у вершины одного из кратеров нашли пирамиду из камней; в другом месте под грудой камней Джордж обнаружил пустую бутылку из-под виски и несколько ржавых консервных банок. В широкой бухте с отлогим берегом Адамсоны увидели среди других обломков круглый резервуар для бензина. По их мнению, это обломки разбившейся лодки Дайсона и Шэфла, поскольку было известно, что для придания лодке большей устойчивости геологи использовали два таких бензобака. Очевидно, решив покинуть остров, они попали в шторм и утонули, а перевернувшуюся лодку волны выбросили обратно на остров.

Деревни эльмоло, из которой, по словам Джозефа Полетта, люди исчезли, оставив все пожитки, «как бы отлучившись на час-другой», Адамсоны на острове не видели, хотя в двух местах Джой нашла черепки гончарных изделий, покрытые орнаментом. Но прошло ведь двадцать лет! Нехитрые хижины рыболовов могли разметать ветры, смыть дожди. Зато стайки коз Адамсоны замечали несколько раз, причем, несмотря на скудную растительность на острове, козы казались вполне упитанными. Однажды они наблюдали, как те щипали сухую траву на самом берегу, не обращая внимания на крокодилов, принимавших на гальке воздушные ванны. Супруги насчитали до 200 голов этих четвероногих обитателей таинственного острова и полагают, что козы попали туда с плотами эльмоло, заброшенными на Безвозвратный штормами.

Сам я побывал на этом острове в следующем году, когда ездил рыбачить на западный берег озера Рудольфа. Местечко, где находится рыболовный клуб, расположено несколько севернее острова Южный. На вполне надежном катере со стационарным мотором в 100 лошадиных сил мы ловили «на дорожку» нильского окуня, двигаясь в южном направлении. Озеро было на редкость спокойным, поклевки случались редко, и мы уже хотели поворачивать обратно, как я рассмотрел в бинокль полоску суши. Спросил моториста и гарпунера, молодого рослого туркана Окойя, что это за берег. «Не иначе как Южный остров. Как далеко мы заплыли! Надо возвращаться, скоро начнет темнеть». Я стал настойчиво упрашивать моториста «хоть на полчасика» заглянуть на остров, дескать, много о нем слышал и обидно не воспользоваться таким случаем, если уж до острова рукой подать.

В конце концов, прибавив скорость, он направил лодку к Безвозвратному. Мы подплыли сначала к северной оконечности острова. Здесь скалы из желтоватого туфа, сплошь покрытые черной лавой, отвесно уходили в воду. Обогнув их и двигаясь вдоль западного берега, где спугнули несколько крокодилов, поспешно скользнувших в воду; мы обнаружили песчаный пляж, удобный для того, чтобы сойти на берег. Я поднялся на пологий холм, шагая по розовым раковинам, змеиным выползкам — ороговевшим кускам змеиной кожи, сброшенной во время линьки, по скорлупе крокодильих яиц. Вершина холма была покрыта редким кустарником и какой-то ползучей растительностью, а на самой маковке росло одиночное ладанное дерево, от которого я отковырнул на память кусочек пахучей смолы. Окойя торопил, и мне оставалось лишь осмотреть окрестности в бинокль. Мягкие очертания холмов, разрезанных глубокими трещинами, нагромождения каменных глыб окаймляла на востоке тянущаяся вдоль горизонта цепочка угрюмых кратеров, покрытых лавой. Ничто не одушевляло безжизненного, сурового и величественного пейзажа, не нарушало вдруг охватившего щемящего чувства одиночества.

Крокодилы просят пощады

Если об острове Южном можно гадать и спорить, будут ли там когда-либо постоянно жить люди, хорошо это или плохо, то об острове Центральном — вулканической, глыбе высотой около 200 метров и площадью в 22 квадратных километра — с полной определенностью надо сказать, что его следовало бы оставить, а точнее, вернуть крокодилам. Если, конечно, уже не поздно...

Метров за пятьсот до острова наш проводник — егерь «Фергюсон фолс фишинг клаб» туркана Ойя Липитека — выключил мотор лодки и перешел на весла. Осторожно причалив к отлогому берегу, он выразительным жестом указательного пальца, прижатого к губам, призвал к соблюдению тишины, а затем, пригибаясь и скрадывая шаги, повел нас по едва приметному следу вверх по береговому склону. Вскоре след перешел в тропу, петлявшую в траве и невысоком кустарнике. Ойя часто оглядывался и каждый раз повторял свой предупреждающий жест. Но вот он остановился, опустился на корточки, скупым жестом руки приказал нам последовать его примеру и замер. Перед нами метрах в двадцати неожиданно открылся небольшой, округлой формы водоем, заросший папирусом и раскидистыми кустами. Озеро посредине озера! Противоположный берег отвесной скалой уходил в воду; на самой вершине на высоких деревьях в философском оцепенении сидели десятки марабу. Ближний к нам берег, отлогий и ровный, покрытый удивительно зеленой для этих пустынных мест травой, походил на уютный бережок среднерусского прудика, облюбованного домашними утками и гусями. Только заселен он был совсем иной живностью.

Следя за пальцем Ойя, мы насчитали десятка полтора крупных — до четырех метров в длину — нильских крокодилов, гревшихся на солнце. Гигантские рептилии с темно-зелеными спинами в мелких черных пятнах и грязно-желтыми животами почти сливались с травой, но различить их не составляло труда: почти все животные лежали, широко раскрыв огромные пасти, словно бы похваляясь друг перед другом своими мощными зубами. На самом деле крокодилы «потели»: ученые утверждают, что раскрытая пасть — это своего рода терморегуляция организма рептилий, у которых отсутствуют потовые железы. Среди молчаливых страшилищ беспечно сновали птицы, похоже, это были чибисы. Особенно оживлялись пернатые, когда из воды на берег выходил новый крокодил; вся птичья орава тотчас же перелетала на его мокрую спину и вовсю начинала работать клювами, поглощая свежую порцию моллюсков и паразитов. Однако не все крокодилы принимали воздушные ванны. Вдоль берега тут и там бороздили воду крупные рептилии, и можно было заметить некую систему в их передвижениях: доплывут до какой-то невидимой границы, поворачивают обратно, затем снова возвращаются в то же место. Шепотом спрашиваем у Ойя, что делают крокодилы, находящиеся в воде. Он шепотом же объясняет, что это хозяева пляжей патрулируют свои участки, охраняют их от чужаков.

Убедившись, что мы вдоволь насмотрелись на диковинных обитателей острова, Ойя хлопнул в ладоши и поднялся в полный рост. И тут же крокодилы с неожиданной для таких неуклюжих созданий резвостью один за другим соскользнули в воду и скрылись в глубине, а мы не без тревоги вышли на освободившийся берег. Вскоре на середине озера то здесь, то там появились круги и буруны от всплывавших к самой поверхности животных. Выставив из воды, как перископы, одни глаза и ноздри, крокодилы лежали или неторопливо плыли, еле пошевеливая своими могучими хвостами. Лишь правее нас на кромке мелкой заросшей травой лагуны, из которой доносилось какое-то кваканье и хрюканье, одно животное не ушло в глубину, а, повернувшись в нашу сторону, приняло настороженную позу.

Опять обращаемся к Ойя. Он говорит, что это самка крокодила сторожит потомство, подрастающее в лагуне. Оказывается, там разместился крокодилий «детский сад». Поэтому не надо тревожить своим приближением «мать-воспитательницу». Постепенно освоившись с нашим присутствием, мамаша перенесла внимание на шнырявших вокруг нее темного цвета крокодильчиков с непомерно большими головами — ни дать ни взять головастики. Крокодилиха двинулась к дальнему берегу лагуны, увлекая за собой потомство. Точь-в-точь утка с утятами.

Такую картину на острове Центральном я наблюдал восемь лет назад во время третьей поездки на озеро Рудольфа. А пятнадцать лет назад биолог М. Л. Молха, проживший на острове восемь месяцев, насчитал там 500 больших крокодилов! Теперь подобного нет и в помине. Вот как описывает увиденное на острове в 1980 году участник экспедиции Мухамеда Амина, о которой я уже упоминал: «В течение целого дня мы ходили по берегам всех трех озер острова, образовавшихся в кратерах вулканов, а также объехали его на лодке. За все это время только однажды видели взрослого крокодила, который моментально исчез при нашем приближении, небольшую рептилию длиной 4 фута на берегу и, наконец, скелет новорожденного крокодильчика. И это все».

Что же случилось, какая порча или злой рок за такой короткий срок истребили крокодилов, которые благодаря своей удивительной приспособляемости к условиям окружающей среды на целых шестьдесят миллионов лет пережили давно исчезнувших своих ближайших родственников — динозавров?

У крокодилов в пресных или солоноватых водах, в которых они живут, практически нет врагов. На суше тоже. Разве что когда они перебираются из одного водоема в другой и потревожат слонов, те могут затоптать рептилию, или лев с голодухи прельстится крокодильим мясом. Сами же эти чудовища питаются не только рыбой, пресмыкающимися, птицами. Взрослые нильские крокодилы едят все, что подвернется — коз, собак, антилоп. У них достаточно силы и зубов, чтобы перекусить человека пополам и проглотить его в два приема! Да что человек! Крупные нильские нападают на таких гигантов животного мира, как буйволы и носороги. Но это в воде. На суше крокодилы чувствуют себя неуютно, они неуклюжи и медлительны. Лишь молодые крокодилы могут бежать со скоростью десять километров в час. Хотя, как утверждают» зоологи, от крокодилов погибает больше людей, чем от всех остальных хищников, включая львов и леопардов, для человека на суше крокодилы, в сущности, не представляют опасности. К тому же они не вытаптывают поля, как слоны, не нападают на стада, как львы и другие хищники. И все же именно человек истребил крокодилов на острове Центральном. Точнее, бездумность и алчность.