Журнал «Вокруг Света» №02 за 2006 год
Шрифт:
Впоследствии, после смены режима, Унамуно триумфально вернулся в Саламанку и вновь занял свое кресло. Он постарел, но пыла у него не убавилось — демократическая республика 30-х годов получила от ректора на орехи. А когда пришли франкисты, он и им бросил: «Победите, но не убедите». Случился скандал, после которого жена самого Франко проводила профессора домой — в Ректорский дом, где он и умер через три месяца, 31 декабря 1936 года.
Итак, первая и главная традиция саламанкской власти — независимость. Отказ подстраиваться под конъюнктуру. Даже ригоризм. Способность выдерживать, не сгибаясь, бремя векового авторитета.
Нынешний «хозяин» университета преподает не древнегреческий, а весьма практическое и трезвое ремесло врача, но вышеперечисленными
С Его Сиятельством мы беседовали о проблемах великого, но небольшого по масштабу провинциального университета, о сложностях, свалившихся на его голову после вхождения в общеевропейскую систему высшего образования, о том, насколько хорошо его выпускники подготовлены к новой жизни… О разных частных университетских делах и хитростях, известных сеньору Баттанеру досконально: он сам и трое его детей окончили Саламанку.
Главное, что мне хотелось узнать (этот вопрос я часто и самой себе задаю): изменились ли нынче молодые люди? «Изменились условия. Вот, скажем, когда я учился, в университете было четыре тысячи студентов и четыре факультета — совсем как в Средние века. Сейчас же факультетов во много раз больше, и обучается на них 30 000 человек. Кроме того, я учился при диктатуре, а теперь для юношества франкизм — это уже палеолит. Сегодняшний студент аполитичен, но космополитичен, открыт миру и готов к любым контактам. Я со стороны наблюдаю за своими питомцами и прихожу к выводу: при всей этой почти чудаческой приверженности традициям, при готовности жить внешне жизнью XVI века, при некоторой даже нашей испанской лени они — готовые глобалисты… Знаете, зачем им сегодня все эти исторические забавы и игры? Я думаю, они хотят другим себя показать. В широком смысле — когда человек приходит в большую незнакомую компанию, ему ведь необходимо обратить на себя внимание, чтобы потом быть полноправным, уважаемым членом этой компании. Так и Испания. Так и Саламанка. Так и наши студенты — бессознательно готовятся поразить своим ярким своеобразием единый мир, в котором им предстоит жить. А в душе-то они подготовлены к нему и себя от него не отделяют… Что ж, пусть так и идет. Пусть они используют Саламанку в качестве и «театральной школы» тоже. Пусть играют в архаизм, лишь бы было, где играть. А то вот мне недавно урезали государственное финансирование до 60% нашего общего бюджета. Остальные должен найти я сам…»
Надеюсь, найдет. Не знаю, насколько ректор деловит, но человек он мудрый и проницательный. Впрочем, Саламанка выживала 800 лет, выживет и теперь. Я уверена.
Вместо эпилога: саламанская невеста
В пятницу многие студенты разъезжаются до понедельника по домам, и на улицах становится потише. В воздухе висит предчувствие выходных. Мы с Андреем в последний раз шли в университет — попрощаться и подарить кому следует слегка помятые от частых демонстраций журналы. Пятачок перед входом в старое здание имел чрезвычайно нарядный вид благодаря группе празднично одетых граждан с цветами, которые ждали невесту. В университетской церкви, той самой, где служат торжественные мессы в честь важных событий академической жизни, имеют право венчаться только те, кто непосредственно связан с университетом. Сегодня оба брачующихся — молодые преподаватели. Мы пристроились к гостям без малейшего стеснения — за эти семь дней экспедиция «Вокруг света» вполне успела проникнуться духом всеобщего единства. Наконец приехала в эффектной красной машине без пяти минут законная супруга — о да, ведь я ее знаю. На днях видела в пресс-службе. Мы поболтали. Вчера эта миловидная и очень трезво мыслящая девушка все прикидывала, сколько часов лучше взять в этом семестре, чтобы сбалансировать трудозатраты с жалованьем. Сколько лет хорошо бы проработать в Саламанке, чтобы потом уехать в какой-нибудь другой академический центр, не такой «церемонный» и побогаче…
Куда же ее трезвомыслие подевалось сегодня? У ворот храма — Дульсинея Тобосская в роскошных одеждах. Триумф Золушки. И такое возвышенное выражение лица. Такое идеальное соответствие пышным декорациям. Конечно, я понимаю, свадьба — для каждого большое событие, но такое перевоплощение…
Вышел из ректората, с улыбкой помахивая портфелем, сеньор Баттанер. Узнал нас в толпе, помахал на прощанье: «Вы там напишите, что, хотя мы и «старики», нафталином тут не покрываемся. Стараемся приносить пользу, а не только публику развлекать». Пишу.
Фото Андрея Семашко
Анна Папченко
Земля тетануров
Палеонтологические открытия последних лет заставляют взглянуть на прошлое Антарктиды по-новому, уточнить и даже существенно пересмотреть некоторые устоявшиеся представления. Наиболее интересные идеи касаются событий мезозойской эры, когда своеобразие антарктической фауны проявилось особенно ярко. Дремучие хвойные леса этого континента были прародиной необычных ящеров и птиц и пристанищем для угасающих групп животных. Позднее, непосредственно перед оледенением, по Антарктиде, как по мостику, сумчатые переселились в Австралию. Но даже в ледяном панцире эта земля продолжала рождать новые виды.
В 1990—1991 годах экспедиция Уильяма Хаммера, палеонтолога из колледжа Огустана в Иллинойсе, США, обнаружила в Трансантарктических горах почти целый скелет динозавра. Так еще никому не везло. Окаменелые кости находили в Антарктиде и раньше, но только отдельные фрагменты, по которым нельзя было определить род или вид древнего ящера. Однако изъять скелет из замерзшей породы оказалось делом нелегким — на это ушло несколько сезонов. Палеонтологи разбили палаточный лагерь на леднике Бирдмора, поближе к находке. Когда ветер стихал и 20-градусный мороз становился хоть как-то терпим, команда поднималась на гору Керкпатрик, на высоту 4 000 м над уровнем моря. Скелет динозавра, замурованный в светлый песчаник и аргиллит, на любом другом материке ученые аккуратно извлекли бы кость за костью, вырубив их киркой и зубилом. Но полярные условия не давали такой возможности. В дело пошли отбойные молотки и динамит. Мощный взрыв дробил скалу, и куски породы вместе с костями разлетались по округе.
Родина ящеров и птиц
Но все трудности окупились сполна. Оказалось, что динозавр с Керкпатрика уникален, подобных ему нигде раньше не находили. Острые загнутые вовнутрь зубы выдавали в нем хищника, но необычные черты строения затрудняли точную идентификацию. Крупное двуногое животное, длиной 6 м и весом более 500 кг, обитало в начале юрского периода, примерно 190 млн. лет назад, среди антарктических лесов, вместе с другими плотоядными динозаврами, прозауроподами, звероящерами и летающими рамфоринхами. На его голове красовался костный гребень, вытянутый не вдоль черепа, как у монолофозавра или дилофозавра (который носил два гребня), а поперек. Эта нестандартная деталь послужила поводом для названия. Новичка окрестили криолофозавром, что значит «ледяной ящер с гребнем».
Уильям Хаммер начал искать сородичей криолофозавра на других континентах. Сходным строением обладали пятницкизавр, живший в середине юры на территории Южной Америки, позднеюрский аллозавр из Северной Америки и найденный в Китае яньчюанозавр. Все они — преобладавшие среди плотоядных крупные хищники из группы тетануров. Поскольку в строении криолофозавра просматриваются примитивные признаки, свойственные тетанурам, то ученый предположил, что в его руках оказался один из предков этой ветви ящеров, возникшей в Антарктиде. Именно оттуда тетануры расселились по планете. Скелет криолофозавра содержит также ряд черт, которые роднят его с другими хищниками — двуногими и рогатыми цератозаврами. Возможно, обе группы плотоядных произошли от общих предков, которые обитали в Антарктиде в триасовом периоде, но прямых подтверждений этой гипотезе пока нет.
Мезозой — время появления птиц — животных, близких по своему строению рептилиям. Детали их эволюции неясны до сих пор, и ученые возлагают большие надежды на Антарктиду. Как оказалось, по крайней мере одно пернатое семейство родом оттуда. Джулия Кларк из Университета Северной Каролины изучила окаменевшие остатки похожей на большую утку птицы, найденной на острове Вега. По мнению исследовательницы, вегавис, так назвали вид, обитал бок о бок с динозаврами и, возможно, пережил их массовое вымирание, начавшееся 65 млн. лет назад. Получается, что он — предок семейства утиных, который занимает важное место в ранней эволюции пернатых.
Примитив в изоляции мельчает… или крупнеет
Помимо необычного хищника в Трансантарктических горах Хаммер с коллегами обнаружил окаменевшие кости и отпечатки лап тритилодонтов — звероящеров, похожих на крысу (о звероящерах см. «Вокруг света» № 3, 2005). Если для тетануров и утиных Антарктида стала колыбелью, то для этих животных — последним пристанищем. В юрский период некогда многочисленные звероящеры доживали свой век в разных уголках планеты, в том числе в Антарктиде, пока окончательно не вымерли (если, конечно, ученые не докажут, что ехидна и утконос — это сохранившиеся до наших дней звероящеры). Как показали недавние открытия, шестой континент служил убежищем и для других существ мезозойской эры.