Журнал «Вокруг Света» №02 за 2006 год

Собирательный образ вора-исполнителя, который, собственно, и совершает кражу, нарисовать сложно. Ну что общего у американского профессора-искусствоведа, похитившего манускрипты с пометками Петрарки из библиотеки Ватикана, с бывшими офицерами ГДР, которые, вооружившись «калашниковыми», грабили музеи в Боснии и Хорватии? Или у монаха-бенедиктинца, укравшего 26 гравюр Дюрера из своей обители, с «силачами» (как их окрестила полиция), которые выламывали в церквях трехметровые алтари и на поверку оказались бандой немецких медсестер? Пожалуй, только одно — не ограниченная никакой моралью страсть к наживе. Недаром один из самых известных артдетективов мира, Чарлз Хилл, говорит о своих «клиентах»: «Это не романтические герои, а сукины дети».

Способы кражи

1985 год. Средь бела дня несколько вооруженных грабителей ворвались в Музей Мармоттан в Париже и похитили 9 произведений. Среди них — легендарная картина Клода Моне «Впечатление. Восход солнца», давшая название всему направлению импрессионизма. Она была найдена на Корсике только в 1990 году. 1989 год. Завыла сирена в замке-музее Шарлоттенбург в Берлине. Пока охрана ошарашенно смотрела на пустую стену, где только что висели картины классика немецкого романтизма Карла Шпицвега «Бедный поэт» и «Любовное письмо», по залам к выходу катил в своей коляске «бедный инвалид». Под пледом у него были спрятаны обе картины общей стоимостью 2 млн. долл. Картины и «инвалида» полиция ищет до сих пор. 1994 год. В день открытия зимних Олимпийских игр в Норвегии из Национальной галереи в Осло было украдено одно из главных произведений экспрессионизма — «Крик» Эдварда Мунка. Всего за 50 секунд два преступника вскарабкались по лестнице, выбили окно, сорвали картину ценой 75 млн. долл. и исчезли. Несколько месяцев спустя агенты Скотленд-Ярда, выдававшие себя за покупателей, арестовали грабителей. Один из преступников был бывшим профессиональным футболистом. Случай в Осло стал самым громким выступлением представителя летнего вида спорта на зимней Олимпиаде. 1997 год. Вор пробрался на крышу галереи города Пьяченца, отодвинул световой фонарь и крюком «выудил» «Женский портрет» Густава Климта стоимостью 3 млн. долл. 1999 год. С борта яхты саудовского миллионера, пришвартованной во французском порту Антиб, исчезла работа Пикассо «Портрет Доры Маар». До сих пор полиция гадает, как вор незамеченным попал на яхту. Есть версия, что он воспользовался аквалангом. 2002 год. В столице Парагвая Асунсьоне преступники сняли магазин напротив Национального музея изобразительных искусств и два месяца копали туннель длиной 25 метров на глубине 3 метра. Он был укреплен бревнами и освещен электрическими лампочками. Они проникли в музей и украли 5 картин, в том числе работы Курбе и Тинторетто. 2003 год. Два преступника под видом обычных туристов вошли в резиденцию герцога Бакклю в Шотландии. Пока один держал смотрителя, второй снял со стены картину «Мадонна с веретеном», которая приписывается Леонардо да Винчи . Потом под рев сирены они побежали к выходу, говоря встречным посетителям, что они полицейские офицеры и якобы идет тренировка, а тревога учебная. Страховая компания выплатила владельцам 3 миллиона фунтов. Картина до сих пор в розыске. 2003 год. В 4 часа утра преступник влез по строительным лесам на второй этаж здания Музея истории искусства в Вене, выбив стекло, проник в экспозицию и похитил «Салиеру» работы Бенвенуто Челлини. Эта солонка короля Франциска I из литого золота с эмалью высотой 26 сантиметров считается самым дорогим произведением декоративноприкладного искусства в мире и оценивается в 60 млн. долл. 2004 год. Трое вооруженных грабителей средь бела дня ворвались в Музей Мунка в Осло и украли другой вариант картины «Крик» стоимостью 45 млн. долл. и картину «Мадонна» стоимостью 25 миллионов долларов.

Главная проблема ремесла

Картины и скульптуры крадут не для того, чтобы ими любоваться или испытать острые ощущения, а с целью их продать. Главную проблему такого ремесла можно выразить словами, которые приписывают Марку Твену: «Похитить белого слона — не фокус, куда его потом девать?» В общем, как и в легальной экономике, основная головная боль — сбыт.

Общепризнанный факт, который очень радует воров: музеи охраняются хуже банков, а ценностей там гораздо больше. Лувр всегда будет защищен хуже Форта Нокс. Произведения искусства стоят дорого, а места занимают немного — это превосходное качество для любого товара. Но они уникальны и слишком известны — это громадный недостаток для похищенного товара. Знаменитую картину из музея не перекрасишь, как угнанный «Мерседес», не распилишь на куски, как уникальный бриллиант, не разменяешь на рынке, как краденую банкноту.

Самый простой выход — красть искусство менее дорогое и известное, компенсируя качество количеством. Девяносто процентов всех похищенных произведений относится к этой категории. Массовые кражи требуют высокой степени организации. Небольшие банды, набранные из всякого сброда профессионалами-«координаторами», «широким бреднем» прочесывают целые страны. Их жертвами становятся прежде всего церкви и небольшие провинциальные музеи. Немалые ценности здесь часто защищены только ветхой дверью со старым замком, описи предметов или отсутствуют, или составлены так, что по ним ничего нельзя опознать, каталогов нет.

Ворованные вещи поступают на перевалочные пункты, сортируются «специалистами» и потом контрабандой переправляются в один из центров антикварной торговли. Чаще всего — в Лондон или Женеву. Здесь антиквары редко задают вопросы о том, откуда ходовой товар стоимостью в две-три тысячи долларов. А для более щепетильных существует так называемый «итальянский метод», разработанный неофашистскими группировками с Апеннинского полуострова. На деньги от торговли наркотиками они покупают несколько «чистых» картин, добавляют к ним краденые и продают такие «смешанные партии».

В начале 1980-х годов, будучи еще студентом-искусствоведом, я работал в одной из групп Министерства культуры РСФСР, которая занималась инвентаризацией церквей. К сожалению, учитывали мы в основном остатки. Почти все храмы по нескольку раз подвергались ограблению, и никто даже толком не знал, что именно украли — не было ни фотографий, ни толковых списков. Размах грабежа был так велик, что даже воровской жаргон пополнился новыми профессиональными терминами. На фене иконы назывались «дровами», Богоматерь — «мамкой», а иконы московской школы — «москвичками». Правительство спохватилось и запустило программу учета художественных ценностей. В среде воров и искусствоведов ее, не сговариваясь, прозвали алиевской, так как за нее отвечал член Политбюро Гейдар Алиев. Но было поздно — не шедевры, но вполне добротные русские иконы XVII—XVIII веков заполнили антикварные магазины Запада.

«Железный занавес» только упрощал задачу воров. Даже если было известно, что украдено, советские власти не сообщали об этом в Интерпол и вообще на Запад, чтобы «не потерять лицо». Да и речь ведь шла не о музейных шедеврах, а всего лишь о «предметах культа»! Но развал системы социализма ситуацию тоже не улучшил. Неразбериха — рай для грабителей. Восточная и Центральная Европа в 90-е годы стали для них Клондайком.

Например, 6 500 богатейших церквей и монастырей Чехии подверглись настоящему террору. Бандиты не останавливались ни перед чем, чтобы завладеть барочными статуями, картинами или драгоценной утварью. Три священника были убиты, многие серьезно ранены. Чешская республика потеряла больше десяти процентов своего национального наследия. В банке данных пражской полиции до сих пор числятся 10 000 похищенных произведений.

Еще хуже дело обстояло в охваченной войной Югославии. Только в Хорватии были разграблены 250 церквей. Из музеев исчезло около 200 000 экспонатов, при этом погибла и большая часть учетной документации. Одно из самых значительных собраний в стране, Государственный музей в Вуковаре, лишился 35 000 произведений. Вообще война немедленно используется индустрией «художественного грабежа». Последний пример — Ирак. Как известно, первое поражение американцам там нанесли не сторонники Саддама Хусейна и не исламские фундаменталисты, а банды музейных воров. Разграбленные музеи Багдада и Вавилона стали первыми свидетельствами того, что США не контролируют ситуацию в стране.

Несчастливое место

Поместье Рассборо-Хаус под Дублином в Ирландии. Его хозяину баронету сэру Альфреду Бейту, одному из владельцев алмазной фирмы «Де Бирс», принадлежит одна из лучших в мире частных коллекций живописи старых мастеров. Первая кража — апрель 1974 года. Вооруженная банда Ирландской республиканской армии из пяти человек ворвалась в дом Бейта. Банду вела Бриджет-Роуз Дагдейл — дочь директора страховой компании «Ллойд» и друга семьи Бейт. Налетчики связали чету Бейт и всех слуг, а потом поместили в грузовик 19 картин, в том числе самую ценную — «Даму со служанкой, пишущую письмо» Вермера. Через несколько месяцев Дагдейл взяли вместе с картинами в заброшенном коттедже. При аресте она оказала вооруженное сопротивление и получила девять лет тюрьмы. После тюремного заключения сменила имя и сейчас работает учительницей. Вторая кража — май 1986 года. В два часа ночи сработала сигнализация. Сторож вызвал полицию, здание обошли со всех сторон, но ничего не заметили. Только наутро обнаружили пропажу 18 картин: в том числе опять Вермера, Гойи, двух Рубенсов и Гейнсборо. Ограбление совершила банда Мартина Кэхилла по прозвищу Генерал. Преступники специально вызвали срабатывание сигнализации. Затем понаблюдали, как полиция обыскивает здание, и влезли в дом в короткий промежуток времени между концом обыска и новым включением сигнализации. 7 картин полиция вскоре нашла вместе с брошенным автомобилем, остальные 11 ушли в «зазеркалье» преступного мира и были найдены много лет спустя. Третья кража — июнь 2001 года. В 12.40 утра джип протаранил парадный вход в Рассборо. Трое грабителей в черных масках ворвались в дом. Там они похитили картину Беллотто и в третий раз «Портрет мадам Бачелли» Гейнсборо. Вся операция заняла три минуты. Картины через год нашли в Дублине. Четвертая кража — сентябрь 2002 года. В 5 утра завыла сирена. Преступники выбили окно с заднего фасада дома. Украли 5 картин, в том числе картину Рубенса «Доминиканский монах». План сработал благодаря невероятной оперативности: несколько раз меняя машины, преступники оторвались от подоспевшей полиции. Через три месяца сыщики захватили все картины у перекупщиков в Дублине. С легкой руки Генерала ограбление Рассборо стало чем-то вроде обряда инициации для каждого нового главаря ирландской мафии. Семья Бейт решила не испытывать судьбу и подарила большую часть картин Национальному музею в Дублине.

Фальшивая биография

К массовым примыкают кражи так называемых произведений «второго ряда». Эти вещи хоть и зарегистрированы в каталогах, но не всемирно известные: небольшие картины и скульптуры, этюды и рисунки. Особенно часто речь идет об археологических находках. У каждого, кто бывал, например, в Каирском музее и, сойдя с «туристской тропы», заглядывал в боковые залы, неизбежно возникал вопрос: «А как во всем этом можно разобраться?» Тысячи одинаковых фигурок воинов и слуг, сотни похожих друг на друга как две капли воды рельефов, множество бытовых предметов заполняют все пространство музея.

Для науки это массовый материал, едва описанный в узкопрофессиональных статьях, а для антикварного рынка — желанный товар. Если украсть маску Тутанхамона или бюст Нефертити, то об этом завтра будет знать весь мир, а исчезновение одного из марширующих воинов, да еще не из экспозиции столичного музея, а из запасника провинциального может десятилетиями оставаться незамеченным. Добавьте к этому предметы, похищенные прямо с раскопок, и мы имеем дело уже с огромным оборотом краденого.