Журнал «Вокруг Света» №02 за 2008 год
Шрифт:
Помимо черных хмонгов в Северном Вьетнаме живут белые, синие, зеленые и даже цветные
«Разноцветные» хмонги
Когда-то мяо (такое имя приводится в словарях), или, как они сами себя называют, хмонги («люди»), жили на своей исторической родине — в Китае . До конца I тысячелетия они входили в мяо-яосскую языковую группу, известную в китайской литературе как ман. Уйти с насиженного места их заставили территориальные притеснения со стороны императорской власти. Вот и пришлось им начиная с XIII века осваивать горные районы Индокитая. Постепенное переселение продолжалось вплоть до начала ХХ. Много изгнанников осело в соседнем Лаосе . В 60-е годы прошлого века под предводительством генерала Ванг Пао они даже воевали с местными коммунистами за создание собственного государства, но были разгромлены и новых попыток уже
Несмотря на этническое единство, представители разных групп хмонгов внешне сильно различаются между собой. Прежде всего расцветкой одежды. Названия племенных объединений, соответственно, даны по доминирующему оттенку: «белые», «синие», «черные» и даже «цветные». Их поселения расположены довольно далеко друг от друга, жители встречаются между собой разве что на городском рынке и из-за различия в диалектах порой едва могут объясниться друг с другом.
Самые многочисленные хмонги — черные. Уклад их жизни очень прост. Они не избалованы цивилизацией и живут преимущественно натуральным хозяйством: едят выращенные на своих полях рис, кукурузу и собранные в предгорьях Сапы побеги бамбука и травы, носят самотканые одежды из местного льна. Чтобы покрасить их в предписанный традицией иссиня-черный цвет, используют листья и цветы растения чам, в растворе которых надо долго выдерживать полотна. Красильщиц можно узнать сразу — по въевшейся в кожу рук краске. Чтобы купить что-то еще, что самим произвести сложно, женщины продают вышивку и украшения, а кто посмелее — и опиум. Конечно, наркоторговля преследуется государством, но изжить это зло не удается: маковые плантации разбиты в труднодоступных джунглях — какие власти до них доберутся? В одной деревне мы видели пожилую женщину, которая, ничуть не стесняясь, прямо у входа в свое жилище раскуривала трубку. Более того: завидев нас, она приветливо замахала, приглашая присоединиться. Мы спросили у нашего провожатого, не боится ли она ответственности за нарушение закона. «Нет, — ответил он, — она стара, ей уже тяжело работать на рисовых полях, и, если что, в тюрьме ей будет только лучше».
Женщины красных зао славятся своей вышивкой, которую они делают во время отдыха от полевых работ
Красные зао
В другом горном селе живут красные зао. Впрочем, сами себя они называют опять-таки иначе — «ким мьен», то есть «людьми из лесов у подножия гор». Зао — тоже выходцы из Китая, где, кстати, и сегодня проживает большинство из них. И тут тоже мы сталкиваемся с несколькими этническими подгруппами со своими отличительными признаками. Только на сей раз это не цвет одежды, а украшения и узор на вышивке.
Все женщины этого народа носят на головах нечто ярко-красное. У некоторых — тюрбаны, фасоном напоминающие пионы, другие повязывают платки, в кисточки которых вплетают монеты, колокольчики, металлические побрякушки. Местные модницы очень любят украшения и, не жалея собственных голов и шей, носят их буквально килограммами. У тех, кто позажиточнее, они серебряные, у остальных — жестяные. Кроме того, на всех вы увидите саронг — длинную узкую юбку, а поверх нее — расшитый передник. Наконец, многие зао выщипывают брови и бреют волосы на голове. Раньше так делали абсолютно все, но сегодня эта традиция уходит в прошлое. Мужчины же одеты очень просто и несколько теряются на фоне своих колоритных подруг.
При том, что условия жизни хмонгов и зао, в общем-то, одинаковы, вторые более образованны. На основе письменности Поднебесной они создали собственный вариант — мьен, где иероглифы внешне похожи на китайские, но смысл у них иной. В каждой деревне есть школа, где с недавних пор все изучают английский язык. Про себя зао с гордостью говорят: «Мы продаем, а не попрошайничаем, как это делают некоторые хмонги». И с этим не поспоришь. Принцип «товар — деньги» они наглядно продемонстрировали. Одной из местных жительниц в качестве благодарности за то, что она согласилась позировать, фотограф Валерий Алексеев дал 2 доллара. Это увидели ее товарки и, несмотря на то, что та оказалась женой старосты деревни, засыпали упреками. Не выдержав «товарищеского суда», она догнала Валерия и надела ему на руку плетеный браслет. Справедливость восторжествовала.
Главная улица Сапы, на которой расположены практически все имеющиеся в городе магазины и отели. До глубокой ночи здесь кипит жизнь
Но все же, несмотря на некоторое «моральное превосходство» над хмонгами, быт красных зао так же просто устроен. Основное занятие — земледелие. Они кропотливо вырубают на склонах гор террасы, где выращивают в год по два урожая риса. В деревнях разводят домашний скот и птиц. Правда, мясо на их столе
появляется редко, зато в качестве жертвоприношений духам и предкам ценных продуктов никто не жалеет. В каждом доме висит заветная «памятка» в виде куска ткани или бумаги, где изображен весь пантеон духов с «Седовласым Божественным Старцем» во главе. Эти изображения берегут как зеницу ока и передают по наследству, а расстаться с ними соглашаются лишь в самые тяжелые времена — подобные реликвии пользуются спросом у собирателей редкостей.Кроме помощи духов зао рассчитывают на помощь древней медицины. Для мужской силы она предусматривает набор трав с засушенным гекконом, а для женской красоты — с древесными грибами.
А сколько еще продлится подобное «архаическое» существование на лоне природы — неизвестно. В последнее время Вьетнам уверенно берет курс на массовый туризм. И несмотря на удаленность и труднодоступность горной Сапы, ей вряд ли удастся остаться в стороне от этого процесса.
Татьяна Зеленцова
Роботы за рулем
В 2005 году робомеханический «Стэнли» за рулем Volkswagen Touareg привел команду Стэнфордского университета к призу в 2 миллиона долларов, первым и без приключений преодолев дистанцию в калифорнийской пустыне. Поэтому устроители решили на будущее усложнить задачу. Через два года участникам предстояло запустить своих роботов на колесах на… городские улицы! На которых, между прочим, никто и не думал перекрывать движение. Напротив, голливудским каскадерам на 50 Ford Taurus велели нарочно создавать помехи роботам, пусть даже это и привело бы к столкновениям. На этот случай все автомобили-помехи были оборудованы каркасом безопасности, а водители надели на головы защитные шлемы. На электронные мозги соперников шлемы надеть не представилось возможным — ведь компьютеры, оценивающие дорожную обстановку и отдающие приказы рулю и педалям, занимали огромные багажные отделения таких немаленьких авто, как, например, Volkswagen Passat Variant или тот же Chevrolet Tachoe.
Конечно, настоящим городом выбранную трассу назвать можно было лишь условно. (Хотя ему и дали победное имя Викторвилль.) И уж тем более никак нельзя сравнивать интенсивность движения транспорта на размеченных «улицах» с московским трафиком. И все же… Роботы должны были преодолеть 60 миль (около 100 километров) за время не более 6 часов. Создатели робота, пришедшего к финишу первым, получали от организаторов два миллиона долларов, за второе место давали миллион, за третье — полмиллиона. Всем же остальным — только «спасибо» за участие. Надо сказать, что эти 60 миль не были такими уж простыми даже для новичка из плоти и крови, сдающего экзамен по вождению. Здесь собрали практически все встречающиеся на дорогах знаки, виды перекрестков, стационарные и временные ограждения, не забыли и о тротуарах. Кроме того, нужно было продемонстрировать умение самостоятельно парковаться и разворачиваться. Более того, хотя команды и получали перед стартом запечатанный конверт с описанием маршрута, на дистанции их детища то и дело наталкивались на сюрпризы: нужный проезд мог, как назло, вдруг «оказаться» перекопанным, и тогда роботу приходилось самому выбирать маршруты объезда.
К финалу, который состоялся 3 ноября 2007 года, допустили 11 роботов (а вначале их было 167), из которых до финиша доехали лишь 6. И не за шесть часов, а — вообще доехали. Почему же так мало? А потому что отсев был довольно жестким и многоступенчатым. В ходе отборочных заездов Porsche Cayenne, не сбавляя хода (50 км/ч!), врезался в стену, а Lotus Elise попытался на нее заехать, задрав «нос» кверху… Разумеется, были и дисквалифицирующие столкновения, и попытки внезапно врубить задний ход на круговом перекрестке, и наглые подрезания каскадеров… Была отмечена и первая в истории роботопробка на перекрестке, к которому с четырех сторон одновременно подъехали 4 робота. Люди быстро бы разобрались, кому ехать первым, а тут… Спасибо «Джуниору» на Volkswagen Passat — он оказался пятым, но не встал в «пробку», а лихо объехал одного из задумавшихся соперников, разрядив тем самым обстановку. Были и совсем курьезные случаи, когда электронные глаза и мозги принимали поднятую колесами густую пыль за твердую преграду и начинали искать объездные пути!
Кстати, а что делать, если глупый робот въедет в стену и будет упорно ее таранить? Дать команду «стоп» по радио было запрещено правилами — никаких подсказок! На этот случай каждый автомобиль был оборудован большими красными кнопками: достаточно было подбежать с безопасной стороны и нажать одну из них. Так, кстати, пришлось «умертвить» робота за рулем армейского грузовика Oshkosh, иначе он просто развалил бы здание.
Однако довольно о неудачах — главное ведь в том, что миссия оказалась выполнимой: все три приза нашли своих обладателей. Еще три робота также справились с задачей, хотя и не уложились в отведенные часы. А пьедестал почета заняли «Босс» команды Университета Карнеги—Мэллоун, «Джуниор» команды Стэнфордского университета, отставший на считанные минуты, и «Один за рулем» на Ford Escape Hybrid команды Victor Tango из Университета Вирджинии.