Журнал «Вокруг Света» №03 за 1985 год

— А ты откуда знаешь? — недоверчиво покосился Махмуд.

— Я когда-то в школе учил иврит.

— В школе?

— Ну да! Я учился в Назарете ( Город на севере Израиля, населенный арабами-палестинцами.).

На вид соседу было лет тридцать пять. Одет в добротные брюки и рубашку. Аккуратно подстрижен, выбрит.

— Ты сам откуда, парень? — услышал Махмуд.

— Из Рашидии.

— А семья где?

— Сестра там осталась, старший брат в Сирии, а родители эвакуировались в Бадауи.

— Женат?

— Нет еще.

— Тогда тебе проще,— сказал сосед.— У меня вот четверо детишек. Застряну тут — как жена и дети будут жить?

— А где они?

— В Аммане. Тебя как зовут?

— Махмуд. А тебя?

— Халед.

— А как ты попал в Тир?

— Я учитель, работаю в школе БАПОР (БАПОР — Ближневосточное агентство ООН для помощи палестинским беженцам и организации работ. Имеет в различных арабских странах, где живут палестинцы, свои школы, больницы и другие социальные учреждения.) в Вахдате (Вахдат — лагерь палестинских беженцев под Амманом.) . Начальство хотело перевести меня сюда, в Бурдж аш-Шимали. Обещало зарплату побольше. Ну я и поехал посмотреть. Остановился у одного знакомого учителя, а дом его на самой окраине лагеря. Израильтяне захватили сегодня несколько кварталов. Разбираться не стали: руки за спину — и сюда...

Хлопнула дверь, на крыльцо вышли двое израильских солдат. Они спустились во двор, взяли под руки одного из арестованных и повели в школу. «Началось»,— подумал Махмуд.

Допросы продолжались весь вечер. Время от времени из школы доносились крики. Халеда не били, но когда после допроса он вновь сел рядом с Махмудом, тот заметил на спине учителя жирный черный крест.

— Пометил, гад,— с досадой сказал Халед. — Как только увидел мою карточку беженца, сразу краской — раз-раз по рубашке!

— Зачем, интересно?

— Чтобы охране было видно, где палестинец, а где ливанец.

— Ну и что? — не унимался Махмуд.

— Пойми, если израильтяне будут обращаться с ливанцами так же, как с палестинцами, кто поверит их сказке, будто они пришли в Ливан, чтобы уничтожить базы партизан — так называемых «палестинских террористов». К тому же израильтяне хотят посеять рознь между ливанцами и нами, чтобы мы не могли вместе бороться против них...

Темнело. С крыши школы во двор ударил мощный луч прожектора. На мгновение Махмуд и Халед зажмурились — так ярок был свет.

К Махмуду подошли два израильских солдата:

— Вставай, пошли!

— Не могу — нога прострелена.

Солдаты без лишних слов подхватили Махмуда под мышки и потащили по двору. Его ноги волочились по гравию, оставляя глубокие борозды. От боли у юноши темнело в глазах.

В школе было душно. Толстые каменные стены, вобравшие за день зной, теперь щедро источали его. В пустом классе за учительским столом сидел офицер. Солдаты подняли Махмуда, стали ощупывать его, выворачивая карманы.

Офицер не торопясь рассматривал вещи Махмуда. Потряс пачку сигарет, щелкнул зажигалкой. Подержал в руках ключи. Да, такой суммой не разживешься... Начал разглядывать карточку беженца. Сделал знак рукой солдату. Тот схватил со стола пульверизатор с краской, нагнул голову Махмуда и дважды брызнул ему струей по спине: сверху вниз и слева направо. Офицер заговорил на иврите, один солдат переводил.

— Как тебя зовут?

— Махмуд. Махмуд Абу Кифах.

— Палестинец?

— Да.

— Сколько лет?

— Двадцать два.— Махмуд не понимал, зачем офицер задает эти вопросы. Ведь в карточке все написано.

— Профессия?

— Шофер.

— А, значит, возишь террористов?

— Никаких террористов я не вожу! — резко ответил Махмуд.

Лицо офицера стало жестким. Он плотно сжал губы.

— К какой организации принадлежишь?

— Ни к какой!

— Значит, возишь всех террористов подряд?

Махмуд почувствовал пустоту и усталость. Вновь заныла голова. Рана на ноге все больше давала о себе знать.

— Я ранен в ногу,— сказал он офицеру.— Случайно. Ваш патруль обознался.

— Увести его,— скомандовал офицер.— Ногу перевязать.

Солдат автоматически перевел. Потом подхватил Махмуда под руки, и тот запрыгал из класса...

Халед спал, неловко привалившись на бок.

Вскоре сон овладел и Махмудом, а когда проснулся, на улице возле школы стояло несколько военных машин. Рядом с ними покуривали солдаты. Дверь школы отворилась, и во двор вышли вчерашний офицер и двое людей, странно одетых. На головы накинуты капюшоны из мешковины с прорезями для глаз и носа.

— Вот они, осведомители, о которых говорил вчера офицер,— шепнул Халед.

Израильтяне и осведомители медленно двигались по двору. Тех, на кого показывали люди в капюшонах, солдаты отводили в сторону. Задержались возле Халеда. Несколько мгновений осведомители всматривались в его лицо. Потом переглянулись и прошли мимо. Теперь очередь Махмуда. Один из осведомителей что-то шепнул офицеру, Махмуда подхватили под руки и потащили в ту часть двора, где собралось большинство арестованных.

«Кто же скрывается под капюшонами?» — с досадой подумал Махмуд.

Юноша, конечно, не мог знать, что задолго до вторжения в Ливан израильская разведка приступила к осуществлению операции под кодовым названием «Посев». В Южном Ливане и Бейруте было немало шпионов, скрывавшихся под личинами торговцев, шоферов такси, а иногда и палестинских бойцов, да и местная агентура из правых христиан занималась сбором сведений.

Закончив обход, люди в капюшонах вновь скрылись в школе. Солдаты построили ту группу, где был Халед, по двое и вывели со двора.

— Прощай, Махмуд! — крикнул Халед.— Держись!

Колонна завернула за угол.

После полудня к воротам подкатил автобус. Солдаты выводили арестованных по одному за калитку, завязывали глаза и заталкивали в автобус. Махмуда бросили на сиденье, на него сверху навалился еще кто-то, автобус дернулся и тронул с места.

Ехали долго, наверное, часов пять или шесть. Наконец, машина остановилась. Водитель заглушил мотор.

— Выходи! — прозвучала команда.

3