Журнал «Вокруг Света» №03 за 2008 год
Шрифт:
Отделить одно от другого попытался главный психолог клиники Бельвью Дэвид Векслер (сам, кстати, иммигрант — он родился в Румынии и попал в США в шестилетнем возрасте). В 1939 году он разработал собственный комплект тестов (так называемые «тесты Векслер — Бельвью»), основанный в общем-то на тех же идеях, что и тесты «Стэнфорд — Бине», но более гибких и менее зависимых от культурного багажа тестируемых. Часть векслеровских тестов вообще не требует каких-либо словесных ответов: испытуемый должен, например, завершить схематическую картинку, уловив закономерность, которой подчиняется ряд других таких картинок. Векслер разработал также специальную шкалу, на которой тот или иной результат выполнения всей батареи тестов отображался неким числом — «коэффициентом умственного развития» (IQ). Этот термин был введен еще в 1911 году немецким психологом Вильямом Штерном, но только после работ Векслера вычисление IQ оказалось более-менее стандартизовано.
Шкала и батарея тестов Векслера очень быстро приобрели огромную популярность во всем мире — и стали объектом самой яростной критики. Вероятно, подобная судьба ждала бы любую методику, претендующую на измерение интеллекта: ведь если кто-то умнее, это значит, что кто-то другой глупее. А числиться дураком никому не хочется, особенно
В этих обвинениях, конечно, было немало предвзятости, идеологической ангажированности и просто откровенной демагогии. Однако сами энтузиасты тестирования отмечали, например, что если предложить одному и тому же человеку два раза подряд пройти тест на IQ (естественно, с разными заданиями), то второй результат почти всегда окажется заметно лучше первого. Поверить, что интеллект конкретного человека за час вырос на 10—15 пунктов, очень трудно. Остается предположить, что это результат обучения и тренировки: впервые проходя тест, люди знакомятся с логикой его заданий и во второй раз действуют увереннее и быстрее. Конечно, это распространяется только на новичков — после третьего тестирования результаты уже практически не меняются. Однако полностью исключить или скомпенсировать влияние всех «посторонних» факторов оказалось не так просто, как первоначально надеялся Векслер. Он перерабатывал, видоизменял и редактировал свои тесты до самого конца жизни: последняя авторская версия увидела свет в 1981 году, а в 1998-м ученик Векслера Алан Кауфман еще раз переработал тест учителя. Параллельно многие видные психологи разрабатывали собственные версии тестов на IQ (в частности, в Европе наибольшую популярность получили тесты англо-немецкого психолога Ганса Юргена Айзенка). Но еще никому не удалось придумать тест, успешность выполнения которого зависела бы только от интеллекта — и ни от чего больше.
Со времен Термена и Векслера сущность тестов на IQ не меняется — от испытуемого требуется выполнить как можно больше стандартных заданий за определенное время. Фото ETTMANN/CORBIS/RPG
Тесты, которые нас отбирают
После всего, что было сказано о тестах, может сложиться впечатление, что они вообще не дают ничего полезного. Однако это представление столь же далеко от истины, как и вера во всемогущество тестов. Если связь между величиной IQ и реальными интеллектуальными возможностями человека продолжает оставаться предметом дискуссий, то высокая корреляция этого показателя с успехами в учебе (не только в средней, но и в высшей школе) — достоверный факт. Поэтому предварительное определение IQ будущих учеников может быть полезно как им самим, так и учебному заведению. При этом особенно важно правильное отношение к результатам: низкий IQ — это не клеймо, а сигнал о том, что у ребенка есть серьезные психологические проблемы. Какие именно — отставание в умственном развитии, отсутствие интереса, чрезмерная тревожность, неспособность к самоконтролю или что-то еще — должен определить специалист, но в любом случае отмахиваться от этого нельзя: без их решения учение для ребенка неизбежно превратится в мучение. Кстати, очень высокий IQ тоже лучше рассматривать не как повод для гордости, а как предостережение о возможных в будущем проблемах другого рода — в отношениях с педагогами и соучениками. Для взрослых людей тест на IQ может служить проверкой пригодности к профессиям, для которых требуются «школьные» качества: исполнительность, прилежание, быстрое и аккуратное решение стандартных задач. Тесты на IQ хороши своей стабильностью: один и тот же человек при нескольких тестированиях показывает примерно одинаковые результаты, которые мало меняются с возрастом и (после нескольких «пробных» прогонов) не зависят от предыдущего опыта. Для определения других возможностей человека — технических, музыкальных, двигательных и т. д. — существует великое множество тестов на профессиональные способности. Следует помнить, однако, что эти тесты более полезны для работодателя (особенно при быстром массовом наборе персонала), чем для самого носителя способностей. Небольшая вероятность ошибки для работодателя допустима: напрасно принятого работника он вскоре уволит, а о напрасно отвергнутом просто ничего не узнает. При определении же собственной судьбы лучше не ограничиваться информацией, полученной с помощью тестов: ошибка может обойтись слишком дорого. В еще большей степени это касается личностных тестов, призванных определить свойства характера. Если полученный результат удивляет или обескураживает, самое время вспомнить: любой тест — не окончательный вердикт, а лишь предварительная информация, от которой может оттолкнуться психолог-консультант, начиная работу с клиентом. Если же не хочется ни верить результатам тестирования, ни проверять их при помощи специалиста — что ж, можно успокоить себя тем, что связь между ответами на вопросы теста и психологическими характеристиками всегда имеет статистический характер. И очень может быть, что именно вы — исключение.
Тесты — эффективное средство быстрой сортировки больших групп людей, принадлежащих к одной биологической популяции и социальнокультурной группе. Фото ALAMY/PHOTAS
Как разделить неделимое
В сущности, разработчики тестов остановились на том, о чем с самых первых шагов психологии предупреждали теоретики: человека даже условно нельзя представлять совокупностью качеств, проявляющихся независимо друг от друга. Пытаясь измерить любое из них, мы неизбежно обнаруживаем, что его значение зависит от множества других.
Это хорошо демонстрирует все тот же тест Векслера. Он состоит из нескольких (в классическом варианте — 11) субтестов, каждый из которых проверяет какую-нибудь грань интеллекта. Внутри каждого субтеста задания расположены по школьному принципу: от самых
легких к самым трудным. Казалось бы, логично: при ином порядке есть риск, когда испытуемый, застряв с самого начала на задании, которое ему не под силу, истратит на него все время и не сделает того, что мог бы решить. Эксперименты показали, что некоторые испытуемые гораздо успешнее выполняют те же задания, если они предъявлены в случайном порядке. Оказывается, размещение самых трудных заданий (с которыми большинство испытуемых не справляется) в конце субтеста приводит к тому, что при завершении каждого этапа теста у человека возникает ощущение неудачи. А это сразу же снижает мотивацию, что и отражается на дальнейших результатах. Еще сильнее влияет на прохождение теста уровень тревоги: человек щелкает тестовые задания как орешки просто ради развлечения, но скажите ему, что от результатов тестирования зависит, примут ли его на работу, и он не справится даже с самыми легкими задачами. Столь же сильно влияние оказывают и другие вроде бы не связанные напрямую с интеллектом качества: азарт, сосредоточенность, чувствительность к мнению окружающих и многое другое.В свете этого становятся понятными скандальные данные о значительных различиях в показателях IQ у представителей разных рас. В 2005 году американские психологи Филипп Раштон и Артур Дженсен, проанализировав огромный массив результатов IQ-тестирования самых разных групп людей и взяв специальные поправки на влияние социально-культурных факторов, представили сводные результаты. Оказалось, что самым высоким «среднерасовым» IQ обладают монголоиды — около 106 единиц. Дальше идут европеоиды — около 100, а у негроидов показатели значительно ниже: 85 — для американских негров и 70 (граница нормы и клинического слабоумия!) — для африканцев.
Публикация наделала много шуму: прогрессивная общественность была в шоке, расисты воспрянули духом — «мы же вам говорили!» Но для того чтобы правильно это оценить, необходимо вспомнить о давно известных биохимических отличиях негроидов от остальных рас. Биохимическим «предком» пигмента меланина, окрашивающего человеческую кожу, служит вещество диоксифенилаланин (ДОФА). Но ДОФА в организме превращается не только в меланин, но и в дофамин — важнейший нейромедиатор и одновременно сырье для других сигнальных веществ — адреналина и норадреналина. У чернокожих повышенное содержание всех предшественников меланина, а значит, у них выше и уровень «родственных» ему медиаторов и гормонов. Это делает их более моторными, ритмичными, пластичными в движениях, способными к быстрой мобилизации резервов: недаром чернокожие американцы, оставаясь меньшинством в населении США, давно стали большинством в американской спортивной элите, а высшая похвала белому музыканту-джазмену звучит как «ты играешь, как черный». Но за это приходится платить большей импульсивностью поведения, меньшей усидчивостью. Вот это-то прежде всего и отразил злополучный IQ. По той же причине, несмотря на все специальные компенсаторные программы, чернокожие школьники в среднем (именно в среднем!) учатся хуже, чем их белые сверстники. Это не значит, что они глупее — просто их ум больше полагается на другие механизмы и операции, не отраженные ни в школьной программе, ни в тестах на IQ.
Но тогда резонно спросить: а сколько же всего разных типов (или составляющих) интеллекта можно выделить? И если они такие разные, есть ли в них вообще что-то общее, что дает нам право называть их одним словом, не говоря уж о том, чтобы мерить единой мерой?
На первый вопрос современная психология может твердо ответить: много. Не один и не два. Например, американский психолог Ховард Гарднер в 1983 году постулировал как минимум семь самостоятельных типов интеллекта: языковой, музыкальный, логико-математический, пространственный, телесно-кинестетический (владение телом и манипулирование предметами), внутриличностный (понимание себя) и межличностный (понимание других). Впрочем, в более поздних работах Гарднера появляется еще и особый «естественно-научный» интеллект, а за ним — и «экзистенциальный»... Другие специалисты выделяют типы интеллекта по-другому, но сама идея их множественности прочно вошла в круг психологических представлений. А это ставит под сомнение саму принципиальную возможность измерения и сравнения друг с другом интеллекта конкретных людей: это все равно, что сравнивать вольты с секундами, а килограммы с квадратными метрами. «На самом деле психодиагностики как области знания не существует, поскольку современный уровень психологической науки не позволяет на основе индивидуального результата выполнения той или иной психологической методики (психометрического теста способностей, личностного опросника, проективной методики и т. д.) перейти к психологическому диагнозу и тем более к прогнозу поведения конкретного человека», — пишет современный российский психолог, заведующая лабораторией психологии способностей Института психологии РАН Марина Холодная.
К этому следует добавить (даже рискуя окончательно разочаровать читателя), что численные значения того же IQ, строго говоря, не могут считаться количественной оценкой. Любое количественное измерение основано на эквивалентности измеряемого объекта какому-то числу единичных: ведро вмещает столько же воды, сколько десять литровых банок, килограмм пластита причинит такие же разрушения, как 2,5 килограмма тротила, на двухкиловаттном обогревателе будет выделяться вдвое больше тепла, чем на киловаттном, и т. д. К IQ это заведомо не относится: два человека с IQ 70 не решат задачу, которую решает один человек с IQ 140.
На самом деле IQ — это своего рода координата, место на шкале. Мы уже знаем, что любой сколько-нибудь серьезный тест начинается с того, что тестовые задания опробуются на очень большом числе людей. Если эта выборка достаточно велика и правильно подобрана, она может служить моделью всего населения. Это позволяет, определив IQ тестируемого, сообщить ему, на какой строчке таблицы «умников» он находится.
Так работают не только тесты, определяющие интеллектуальный уровень, но вообще все количественные психологические аттестации. И если умственные способности друг друга люди более-менее успешно оценивали и без всяких вопросов-ответов, то другие показатели (открытость-замкнутость, тревожность-беспечность, принципиальность-беспринципность и т. д.) не всегда столь очевидны. Для этих целей англо-американский психолог Реймонд Кэттелл создал собственный комплексный личностный тест — опросник из 181 пункта, позволяющий охарактеризовать 16 различных черт личности. Психологи и психотерапевты во всем мире широко пользуются тестом Кэттелла (как и многими другими, не менее популярными), но для них это, скорее, способ быстро составить самое общее представление о личности, чтобы потом уже начинать содержательный разговор.