Журнал «Вокруг Света» №04 за 1963 год
Шрифт:
В лаборатории есть специальная установка, создающая нужный климат в каждом отдельном помещении. Чтобы приспособить насекомое к новой среде, нужна длительная, постепенная акклиматизация. Сотрудники лаборатории не жалеют на это ни труда, ни времени. Они знают, что их подопечный с лихвой окупит заботу.
Опыт показал, что переселенец после акклиматизации чувствует себя на новой родине лучше и безопаснее, ведь здесь нет его старых врагов. Существуют, вероятно, и другие, еще не познанные наукой факторы, стимулирующие его активность. Паразит яблоневого мучнистого червеца вяло работал дома, в Грузии. Привезли его в Ташкент, расселили в Узбекистане, и здесь он делает чудеса.
Биологический
А если это солдаты!
С Иваном Васильевичем Розановым, старшим специалистом-энтомологом карантина, мы беседуем в его лаборатории по вечерам. В эти часы он возвращается к своим микроскопам и пробиркам; днем — дела текущие: проверка присланных на экспертизу семян и растений, насекомых, личинок, гусениц, долгие разговоры по телефону, почта, посетители, а вечером можно спокойно заняться исследовательской работой.
К ночи жара спадает. За окном непроницаемая чернота. В тесной, освещенной большой лампой лаборатории уютно и тихо.
Иван Васильевич долго, терпеливо разглядывает в микроскоп точечных букашек, а между делом рассказывает множество интересных историй, удивительных и неожиданных подробностей из жизни шестиногих и крылатых, которую он знает великолепно. О насекомых, обычно не вызывающих у многих из нас других чувств, кроме брезгливости, он говорит с душевной теплотой, какими-то очень ласковыми словами. Слушая его спокойный, проникновенный голос, начинаешь невольно проникаться симпатией к капельному жучку или едва заметной букашке. Иван Васильевич, молодой ученый, входит в небольшое число энтомологов, которые называются систематиками. Они ведут кропотливую, поистине ювелирную работу, изучая и описывая признаки неизвестных еще миру насекомых. Розанов предпочитает иметь дело с полезными паразитами. Вредителям он уделяет внимание и время только по долгу службы.
В Казахстане, куда Розанов — выпускник Сельскохозяйственной академии имени Тимирязева — приехал с комсомольской путевкой, ему приходилось бороться с червецом Комстока. И теперь днем он тоже «воюет» с врагами, а вечера посвящает друзьям.
...В пробирке копошатся штук сто черных точек. Иван Васильевич ловит одну из них мягкой кисточкой, предлагает мне заглянуть в окуляр микроскопа. Увеличенная многократно черная точка оказывается красноглазой, в «очках», спинка ее переливается перламутром.
— Этот красавец паразит третичный, — объясняет Иван Васильевич, — его надо уважать и приветствовать. Ведь у насекомых существуют свои очень сложные взаимоотношения. Паразит паразиту рознь. Первичный кушает вредителя — честь ему и слава. Но есть и вторичный паразит, который губит того первого, полезного. А третичный кушает этого вредного. Командовать таким народцем приходится как в строю: «На первый, второй — рассчитайсь!» И ошибиться тут никак нельзя. Однажды американские энтомологи завезли к себе из-за границы гостя, считая его паразитом первичным, а он оказался вторичным и извел всех полезных. На риск тут идти нельзя. Вот сейчас я вам покажу своего крестника. Я почти уверен, что это паразит первого порядка. Надеюсь заставить его поработать на благо человечества, но прежде сто раз проверю...
Теперь по стеклу микроскопа бегает крохотное — даже при увеличении — существо с глазами навынос, как две воткнутые булавки. Открыть такого вот маленького помощника в миллионной массе ему подобных — только это одно уже может стать счастливым итогом жизни ученого.
Иван Васильевич Розанов исследует и ищет биологические методы борьбы с мальвовой молью. О как известно, родственница розового червя. Очень близкая родственница. Гусеница мальвовой моли отличается
от своей розовой сестрицы лишь длиной щетинки на девятом сегменте. Но отличается она пока, до поры до времени, еще и тем, что живет не на хлопке, а на плодах дикой мальвы.Мальвовая моль встречается в нашей стране от Ленинграда до Омска. Уничтожать ее поэтому было бы трудно, да и нет пока необходимости. Пока ведет она себя мирно. Но уже есть опасность агрессии — в некоторых районах Армении и Азербайджана мальвовая моль перешла на хлопок. Почему только в этих районах, ученым пока неизвестно. На случай массового нападения необходимо иметь в резерве войско полезных паразитов, способных бороться с мальвовой молью.
Давно уже наблюдает Иван Васильевич за паразитом копидозомой. Ведет он себя, по его словам, «интересно». Копидозома откладывает свое яичко в яичко мальвовой моли. Гусеница вредителя развивается вполне нормально, но перед самым окукливанием становится похожей на мешок с огурцами — она набита крохотными кокончиками паразита. А из каждой гусеницы мальвовой моли вылетает целый отряд — по 30-50 штук взрослых копидозом.
Может быть, это и есть боевые солдаты, из которых можно составить войско? А что, если это войско можно повести на розового червя?
Больница хлопка
— Мансур! Мансур! — кричит мой провожатый Хайрула Убайдулаев.
Глухие ворота, выше роста человека, молчат. За сплошным высоким забором тоже ничего не видно и не слышно. Теперь я верю, что без провожатого за эти стены действительно не попасть, а думала, что Иван Васильевич просто шутит. Наконец раздается ответный голос:
— Хайрула, это ты? Сейчас. Открою.
Скрежещет ключ в большом — размеры его можно представить по звуку — замке. Отодвигаются тяжелые засовы. Мы входим, словно в храм, на «священную» территорию фитопатологического питомника. Здесь больничная чистота. Кругом ни травинки. Все здесь ходят в белых халатах. Здесь больница хлопка. Через ташкентский питомник проходят все хлопковые семена, которые селекционеры получают из-за границы для выведения новых сортов. В питомник приходят крохотные посылки — обычно по 10-15 граммов. Посылка весом в один или два килограмма — событие.
Задача больницы хлопка — проверить «здоровье» иностранца. Прежде чем передать селекционерам, его держат в питомнике под карантином целый год. Здесь же проверяются и все семена, поступившие с пограничных постов от инспекторов карантинной службы. Поэтому так бдительно охраняется гектар подопытной земли, окруженный глухим забором. Ворота отворяются только для сотрудников карантинной службы.
Их в питомнике знают по голосу.
Без провожатого сюда не пустят даже академика.
Болезни растений очень заразны. Хлопок болеет антрокнозом — своеобразной экземой: листья, стебли, коробочки покрываются красно-бурыми пятнами. Эта опасная болезнь распространена во многих хлопководческих странах мира, кроме нашей страны. Из тысячи семян хлопка, полученных из Африки три года назад, одно семечко оказалось больным антрокнозом. Этого могло быть достаточно, чтобы болезнь распространилась по нашим хлопковым полям.
Фитопатолог Мансур Валишев исследует семена по всем правилам клинической диагностики. Сначала он проращивает их в стеклянной пробирке с агар-агаром — питательной средой. Пятьсот семян — пятьсот пробирок. В стеклянной клетке весь росток на виду: можно разглядывать его корень, стебелек, листья. Если признаков болезни не обнаруживается, росток переселяется в бумажный стаканчик с землей. Снова пятьсот стаканчиков, снова неотступные наблюдения. Если и это испытание выдержано, хлопковый росток получает свободу. Его высаживают в грунт на опытном гектаре питомника.