Журнал «Вокруг Света» №04 за 1978 год
Шрифт:
Однако саму военную базу не увидишь на полуострове. Она скрыта в железобетонном чреве пещер, а общая длина тоннелей, продырявивших Скалу, как головку голландского сыра, превышает полсотни километров.
С капитаном Луисом Киганом, несколько лет прослужившим на этой базе, меня свел случай.
Как-то вечером, на закате солнца, мы оказались с ним единственными посетителями городского пляжа. Обширная песчаная полоса пустовала. «Январь, мертвый сезон, — подумал я, — а двадцать градусов тепла для гибралтарцев — погода слишком прохладная для морских купаний».
Мы зашли в воду и, вдоволь накупавшись, собрались выходить на берег. Тут я услышал несколько крепких словечек. Мой партнер по купанию пристально
Братья по несчастью, мы взялись счищать жирные пятна, а потом и разговорились. Оказалось, Киган, оставив военную службу, работал пилотом пассажирской авиакомпании «ВЕАС» и совершал регулярные рейсы из Лондона в Гибралтар и обратно.
— Даже для многих опытных летчиков, — рассказывал он, — этот аэродром не из легких. Когда ведешь самолет на посадку, шасси едва ли не срывает верхушки волн. Ведь взлетно-посадочная полоса военной базы намыта прямо в море, и размеры ее минимальны. Посадить самолет трудно даже днем, а нам сплошь и рядом приходилось это делать ночью.
Представьте себе: самолет взмывает в небо, словно ракета. От диких перегрузок темнеет в глазах. Тебе приказывают выйти на цель, дают пеленг, ты спешно выпускаешь ракеты и, уничтожив воображаемого противника, возвращаешься на базу. По пути входишь в головоломный вираж, чтобы не оказаться в чужом воздушном пространстве, и осторожно, ювелирно садишься. Удивленный и радостный, что уцелел, выползаешь из кабины и заваливаешься спать.
Здесь живешь как в концентрационном лагере, отрезанный от всего мира. Почта приходит редко: когда самолеты доставляют наконец из Лондона письма, посылки и свежие продукты — это целое событие для всей базы.
На тактических занятиях командующий непрерывно повторяет, что численность Советской Армии растет, что русские вынашивают агрессивные замыслы и что советская авиация угрожает Гибралтару. Нам рассказывают, какого результата можно добиться, используя реактивные снаряды для сокращения количества озона над районами противника. Специалисты делятся планами использования на околоземной орбите космических кораблей с лазерными пушками. Армейская «наука» сообщает о первых опытах по влиянию длинноволновой радиации на умственные способности людей. Но всего этого, объясняет нам начальство, недостаточно, так как русские непрерывно наращивают свои военные приготовления и собираются завоевать весь мир.
На базе все учатся войне и готовят войну. Для них война — хлеб насущный. К сожалению, эта страшная игра все больше рискует вторгнуться в действительность. Поэтому я и оставил военную службу...
Сочные звезды зажглись на гибралтарском небе. Тишину южной ночи будоражил лишь гул спрятавшейся в каменной тверди военной базы с ее супервооружением, складами и радарами.
О тех, кто бряцает оружием, один политический деятель сказал так: «Вы утверждаете, что натачиваете свои штыки ради мира? Что же, со штыками можно сделать все, что угодно, кроме одного: на них нельзя сидеть».
«Дьюти фри»
На Мэйн-стрит столпотворение магазинов и лавочек, лавчонок, лавчушек. Товары выставлены прямо на улице. В этом царстве торговли лучше, чем где бы то ни было на Скале, видно этническое многообразие Гибралтара. Горячо жестикулируют под навесами испанские и марокканские коммерсанты. Шумно расхваливают свои «самые лучшие» товары говорливые итальянцы. Дремлют у входа в магазины в ожидании покупателей степенные индийцы. Плавно и бесшумно скользят за прилавками арабские торговцы.
Гибралтар — оживленный перекресток торговых путей. Торговля ведется «дьюти фри», то есть свободно
от пошлин, что дает широчайший простор для предпринимательства. Кажется, магазинов, кабачков и лавок здесь больше, чем самих жителей. Все магазины битком набиты привозными изделиями из Лондона, Парижа, Рима, Токио, Гонконга... В городе целая армия разносчиков. За день они обходят все причалы и пристани, улицы и переулки города, предлагая прохожим выложенный у них на лотках пестрый товар.«В Гибралтаре самые низкие в Европе цены» — гласят рекламные проспекты, и на полуостров ежегодно устремляются сотни тысяч покупателей. Цены здесь действительно поражают. На один фунт стерлингов в магазинах Мэйн-стрит можно купить 20 килограммов апельсинов или два автоматических зонтика. Три фунта — нейлоновое пальто или наручные часы. Шесть фунтов — кассетный магнитофон или перстень с камнем. Ограничений на ввоз валюты в Гибралтаре нет, поэтому приезжие, соблазнившись дешевизной товаров, оставляют в магазинах Мэйн-стрит немалые суммы.
Но пройдет время, и уже у себя дома, за сотни миль от Скалы, они обнаружат, что купленные часы вдруг остановились раз и навсегда, что новый зонтик сломался, не побывав под дождем, а привезенный магнитофон не воспроизводит звук. Нередко случается и так, что покупателям на Гибралтаре предлагают заведомо бракованный товар. Ну если и не совсем бракованный, то, во всяком случае, залежалый. Страсть к наживе не знает честных правил.
Одно время в гибралтарских магазинах продавали магнитофонные кассеты, стоимость которых была раза в четыре ниже обычной. Записи пользовались огромным опросом. Однако вскоре полиция запретила их продажу. В ходе следствия выяснилось, что кассеты нелегально выпускались подпольной фабрикой в Гонконге, а затем прямым ходом поставлялись в Гибралтар. Барыши были огромны, поскольку при тиражировании записей дельцам не нужно было покупать авторские права и нести другие расходы, обычные для компаний, законно занимающихся звукозаписью.
Познакомимся с одним из гибралтарских торговцев — мистером Кларком. Свой магазин на Мэйн-стрит он назвал «Москва». Удивленный вывеской, я заглянул внутрь.
— Почему вы решили именно так назвать свой магазин? — спросил я хозяина.
— Москва — слово удивительно популярное и отлично привлекает покупателей, — пояснил мистер Кларк. — К тому же в наш порт часто заходят советские моряки, и лучшей рекламы мне просто не найти.
У мистера Кларка своя прислуга, контора и делопроизводство. На него работают шесть индийцев, которые получают за свои услуги крышу над головой и пропитание.
Говорят, что мелкие торговцы, вроде мистера Кларка, часто разоряются, не имея ни достаточных финансов, ни умения плавать в коварном океане гибралтарской торговли. Но местные бизнесмены не очень-то боятся обанкротиться: лишь бы остался хоть какой-нибудь капитал. Тогда лавку можно превратить в маленький особнячок. и сдать его приехавшему на отдых европейцу. Плата взимается, как правило, за год вперед, а цены на жилье беспрестанно растут. Все гибралтарское побережье усеяно такими особнячками. На полуострове и так тесно, городские жители ютятся по 5—6 человек в крохотных комнатах, но мелкие курортные постройки все же отнимают у Скалы столь ценное жилое пространство.
...Одно из гибралтарских преданий гласит: «Каждая гора требует поклонения. Хочешь понять гору Тарика, покори ее вершину. И лишь когда небо над ней станет неестественно близким, тебе откроется тайна этих мест». Конечно, я не смог побороть искушение и решил покорить гору Тарика.
Подъем на гибралтарскую скалу был крут и довольно утомителен. На севере за испанской границей виднелся андалузский город Ла-Линеа. На юге в мареве угадывалась полоска африканского берега.
«Вас приглашает обезьяна Альфредо», — прочитал я на плакате, установленном на обочине дороги.